Я продрых до середины дня. Затем позавтракал в компании довольных ребят. Чувствовал себя рядом с ними вполне уверенно и не комплексовал. Мне показалось, что они давно забыли о разногласиях между нами. Уже не сердились и простили меня. Впервые за всё время мы даже столики сдвинули, чтобы было проще общаться во время приёма пищи. Впервые действовали как команда не только в игре, а и в реальном мире. И это, несомненно, пришлось мне по душе.

Так же я отметил весьма немаловажную деталь: Вика сидела рядом со мной, спокойно ела и даже смеялась над шутками местного весельчака. Олег рассказывал очередную историю из серии ужасных историй про жизнь игровую. Рассказал про первый игровой опыт в 14 лет, когда он попал на сервер и не знал, куда ткнуться. Рассказал про то, как «добрый» человек взял над ним шефство, провёл по цепочке квестов, а затем соскамил всю награду. Пообещал новичку, что заточит весь его шмот. Что сделает куда могущественней. Затем всё забрал, эпистолярно похихикал и оставил голого и охреневшего нуба в одиночестве. И самое смешное в этой не смешной истории было то, что Олег так обиделся, что разбил монитор. Не чужой, свой. Ему было так обидно, что его обманули, что он лишил себя возможности играть в игры ещё в течение месяца.

— Хорошо хоть, шо я у меня оставался планшет. Я играл на нём, — резюмировал он, вызвав очередной приступ всеобщего смеха.

Слушая весёлую историю, я украдкой поглядывал на Вику и отмечал изменения. Где-то в районе между животом и маленькой грудью начала появляться талия. Дряблые трицепсы, которые некрасиво тряслись ранее и с которыми проблемы у многих женщин, окрепли. Было заметно, как жировая прослойка подтаяла и появлялись мышцы. Второй подбородок уменьшился и больше не вызывал у меня такого отвращения, как при первом визуальном контакте с «тюленем». Хоть Вика всё ещё выглядела, как домохозяйка, давно забывшая, что такое спорт, её усердию надо было отдать должное. Она старалась каждый день уделять часик беговой дорожке. А раз в пару дней, как я слышал, занималась с гантельками. Наверное, впервые в жизни она так усердно работала над своей внешностью. И такое упорство со стороны «серой мышки» мне нравилось. Как говорится, в здоровом теле — здоровый дух. Вика стремилась к здоровому телу. И вместе с телом постепенно выздоравливал её дух.

В общем, всё складывалось неплохо. Меня простили и не относились как к изгою. Атмосфера в коллективе налаживалась. Даже сейчас, когда я торопливо взбирался по ступенькам, ловил себя на мысли, что не сержусь на Катю. Она поступила как поступила. Надо это забыть. Не понимать и не прощать, но исключить из памяти. Выгнать её мне вряд ли удастся. Так что придётся потерпеть ещё полтора месяца.

Я вырвался на крышу, огороженную высокой решёткой. В уши ворвалась незнакомая танцевальная музыка. К музыке я относился более чем прохладно, и понятия не имел, что за динамичные биты разгоняет диджей.

Его я увидел в закутке между двумя большими колонками. Он натянул наушники на уши и колдовал над оборудованием. К стене по соседству прислонили широкую барную стойку. В сей час там был аншлаг. Весёлые ребята сами помогали себе стать ещё более весёлыми. Я заметил Серёгу и Олега, которые наполнили стопки и чокнулись с бокалом красного вина, которое держала Стася.

— Алексей, — меня заметил Николай и протянул руку, как бы приглашая к себе. Рядом с ним улыбалась Светлана.

— Здравствуйте, — поздоровался я, посмотрел на Светлану и кивнул в сторону барной стойки. — Одобряете?

— Не одобряю, — усмехнулась она. — Но не противлюсь.

— Светлана всё понимает, — Николай приобнял меня за плечи, взял с круглого столика заполненный наполовину «хайболл» и протянул мне. — Держи. Пьёшь?

Я бросил короткий взгляд на Светлану.

— Могу и выпить. А могу и… опять выпить.

— Шутник.

— Но не хочу виски. Это ж он?

— Да.

— Лёха, давай к нам! — я услышал очень знакомый и слегка хмельной голос. — Здесь творятся безобразия!

Светлана и Николай одновременно улыбнулись.

— Контакт, я смотрю, налаживается? — спросил Николай.

— Как у вас с коллективом, Алексей? Всё хорошо?

Я обернулся и увидел, как ребята машут мне руками.

— Думаю, да. Я, кажется, понял, в чём ошибался ранее. И вижу, что уважение коллег возвращается. Главное — добиваться успеха…

— Вы уверены, что это главное, Алексей?

— Отчасти, — вынужден был признаться я, что не самое главное. — Успеха добиваются те, кто принимает правильные решения. А правильные решения приходят с опытом. А опыт нарабатывается через принятие неправильных решений… И я понял, что опыта у меня недостаточно. Чтобы добиться успеха, я продолжу его нарабатывать через синяки и шишки. Но в неудачах не буду винить их, — я кивнул в сторону веселящихся ребят. — Буду винить себя. Себя ведь тоже надо оценивать адекватно…

— Лёха! Иди нальём!!!

— Простите. Мне пора.

— Далеко пойдёт, — очень тихо сказала Светлана Николаю. Но, несмотря на очень громкую музыку, я её услышал. Услышал и не смог согнать с лица улыбку. Слова Светланы мне понравились.

Я ворвался в компанию семейной четы и полупьяного Олега. Отказываться от бухла не собирался и стал на разливе. В институте кто-то мне говорил, что у меня лёгкая рука — никто не пьянеет, когда я разливаю. А потому я уверенно схватил бутылку водки и… понеслась.

Алкоголь и музыка быстро сделали своё дело. Мы очень быстро забыли про игру. Пили, пританцовывали в так музыке, хохотали. Наш маленький кружок увеличивался ежесекундно. Ранее ребята оккупировали всю крышу, разбившись на небольшие группки. Но с моим появлением у барной стойки, начали мигрировать. Скоро около стойки было не протолкнуться. На то, чтобы налить по кругу всем страждущим, испытывающим невероятную жажду, требовалась целая бутылка водки — те самые пол-литра. Звучал весёлый тост в шутливом тоне, и десятки стопок опрокидывались. Ну и дальше по новой.

От алкоголя никто не отказывался. И Андрюха, и Димон, и Иван, и полноватый Рубен говорили, что сегодня можно всё. Даже Вика, стремившаяся стать фитоняшкой, не стала воротить носик. Я с сомнением посмотрел на неё, когда она в модном свитерке, удачно скрывавшим бесформенную фигуру, с подкрашенными ресничками и выщипанными бровками подставила стопку под дуло пол-литрового орудия.

— Ты ж не пьёшь, — прищурился я. — Я точно помню.

— Сегодня можно, — она улыбнулась и решительно стукнула стопкой.

Ну, я ж не её мама. Потому и не стал запрещать. Налил водки в стопарик и сока в стакан. Строго-настрого наказал пить залпом, а затем сразу запивать, не закусывая всякой ерундой типа шоколадки или лимончика.

Бедняжка сломалась очень быстро. Нет, не до состояния зависания над унитазом. И не до состояния, когда дама становится своей очень близкой подруге не хозяйка. А до состояния словесного поноса. Водка с пары-тройки стопок полностью уничтожила Викины комплексы, а алкогольные пары разогнали тараканов в голове. Впервые на моей памяти она не пряталась в уголке, не молчала и слушала, а хохотала и выговаривалась. Выговаривалась так, будто у неё накопилась масса такого, чем она не могла ни с кем поделиться. И, рассказывая про свою жизнь, она, наконец-то, не стеснялась.

К её поведению матёрые дядьки отнеслись с пониманием. Это было так прелестно: нелюдимая девочка 25-и лет отроду скорее всего впервые напилась. Все обменивались с ней шутками, слушали её смех, пытались поддеть лёгким подколом, и ржали, когда она отвечала тем же. Даже когда она начала откровенно флиртовать с одним мужчиной из огромной компании, никто не увидел в этом ничего зазорного.

Даже я не увидел, хоть был первым, кто понял, с кем она флиртует. Видимо, она это делала впервые в жизни. Потому что мне, когда услышал первый комплимент, он показался крайне странным. Она сказала, что, хоть многие с ней не согласятся, я очень хороший человек. Не всем было понятно, что она имела в виду и куда клонит. Но когда комплименты продолжились, на лицах моих более трезвых товарищей появилась умилительная улыбка.