— Ничего не понимаю, Джон. Где Гунфрид допустил ошибку? Форт захватили успешно, а потом так неожиданно напоролись на арданский легион. Куда смотрели дозорные?

— Тебе его жаль, что ли? — усмехнулся я.

— Нет, просто удивительно. Ведь при захвате форта они действовали грамотно. А потом… его личная гвардия понесла большие потери, хотя должна была быть подготовлена к таким ситуациям.

— Нет, Алисия, герцог просчитался лишь в одном: когда решил пожертвовать мной, и сдал меня арданцам, — загадочно улыбнулся ей. — Но я тоже написал письмо арданцам, подставив его.

Алисия после этих слов уставилась на меня удивленным взглядом и выпалила:

— Так вот почему его гвардии так досталось! Но, Джон, ведь и другим аристократам тоже! А как же Рузельтон, наш сосед?

— Не переживай, Рузельтона я предупредил через дятла; он немного отстал от отряда, и остался невредимым. Мы ведь поддерживаем с ним дружеские отношения. А теперь мы продадим целебные зелья герцогу. Ему они будут как никогда нужны.

— Ну ты даёшь, Джон! — воскликнула она. — Конечно, знала, что ты не прост, но чтоб настолько! Умеешь ты поражать людей своими схемами.

— Это наш маленький секрет, — ответил я с улыбкой.

— Понятно, — подмигнула она. — Гунфрид и его армия теперь в таком положении, что будут рады купить наши зелья по любой цене.

— Вот-вот!

Обсуждая с ней всё это, мы с нашим небольшим караваном вскоре добрались до лагеря герцога, стоящего возле Мальзаира. Когда мы въезжали в него, на нас все аристократы ошарашенно косились. Все, кроме Рузельтона: он подмигнул мне, но тоже потом принял удивлённый вид, чтобы не выделяться из толпы. А я, на своей повозке, под перешептывания торианцев, подкатил к шатру герцога.

Стражник, стоявший возле входа в шатёр, мигом метнулся внутрь, чтобы доложить. Мне показалось, что сейчас нас пригласят в шатёр, но Гунфрид сам выскочил на улицу. При этом у него был удивленный взгляд, а на щеке я заметил свежий шрам после битвы с арданцами. Глядя на меня, герцог, чуть не заикаясь, выдал:

— К-как? Что ты… Что вы здесь делаете, Кракен? Вы же должны охранять замок!

Кажется, он хотел спросить, почему я не сдох. Ну, ладно, прикинусь дурачком и сделаю вид, что играю, словно пешка, по его правилам.

— Так замок до сих пор не взяли, герцог, — беззаботно улыбнулся я ему. — Там до сих пор арданцев одолевают мертвецы, поднятые Алисией.

Гунфрид впал в ступор от такого поворота событий, и даже не мог ничего сказать. Он просто разглядывал то меня, то Алисию, не в силах поверить своим глазам.

После того, как первоначальный шок и удивление от того, что мы с Алисией остались в живых, немного улеглись, герцог пригласил нас присоединиться к совещанию с другими аристократами в своём шатре. Следуя за ним, я не мог не заметить, что Гунфрид был весь в напряжении, в то время, как я ощущал спокойствие и уверенность в себе. С интересом я задавался вопросом, к чему приведут эти события.

По прибытии в шатёр, мы с Алисией разместились на лавке, рядом с Рузельтоном. Он изображал из себя наивного, и казалось, будто абсолютно не осведомлён о заговорах, которые крутились вокруг. Наш сосед, видимо, не зря считался хитрым стратегом, выбрав такую утончённую тактику.

Как только все устроились поудобнее, Гунфрид начал своё обращение, пытаясь замаскировать свою неловкость за бесполезными рассуждениями.

— Я рад видеть вас живыми, барон Кракен! — начал он с неуверенной улыбкой. — Вы должны понимать, что наша неспособность прийти на помощь была обусловлена более важными задачами.

Его взгляд был полон ожидания реакции, но я прекрасно понимал его истинные мотивы. Стремление заслужить одобрение короля заставило его отправиться на штурм вражеского форта, игнорируя необходимость обеспечения безопасного пути для отступления. Ошибки Гунфрида были очевидны всем, и его попытки оправдаться перед аристократами выглядели довольно жалко. Однако я решил сохранить спокойствие и коротко ответил:

— Да, конечно, герцог. Всякое бывает.

— Что ж, если больше вопросов нет, — продолжил Гунфрид, начав играть письменным пером, — давайте перейдём к обсуждению наших следующих шагов.

Эти слова вызвали бурю обсуждений среди присутствующих. Один из аристократов предложил выделить время на отдых и подготовку трофеев к отправке домой, тогда как другой, энергично махая руками, встал и заявил о необходимости выделения средств на приобретение новых лошадей после потерь в битве.

Таким образом, вопреки всем сложностям и напряжённой атмосфере, обсуждение продолжилось, плавно переходя от одной темы к другой.

Пока голоса аристократов сливались в единый шум, я посмотрел на Алисию. С безразличием, словно мы находились не на стратегическом совещании, а на простой прогулке, она плела косу. Видимо, зная основную цель нашего присутствия, она не видела смысла волноваться по поводу остальных деталей. Тем не менее, я решил, что стоит поинтересоваться у неё позже, что именно придает ей такое спокойствие, учитывая масштабы конфликта с её родным королевством. Но это уже потом.

Сам я ждал обсуждения зелий, предчувствуя, что скоро оно начнется. В промежутке я обратился к Резельтону шепотом: — А ты почему молчишь? Какие у тебя планы?

— Пфф… — морщится он, — всё и так уже сказано. Я здесь, как пёс на цепи, следуя за армией и выполняя приказы.

— А сам чего молчишь? — спросил он в ответ.

— Жду подходящего момента.

— Ммм… — промычал граф. — Кстати, Джон, во время штурма форта произошло нечто невероятное!

— Заинтриговал, Рузельтон, выкладывай.

И он поведал мне, что в форте демонологии, оказывается, проводили какой-то эксперимент. Там создали злобную утку, в которую вселили могущественного демона. Когда они поняли, что во время штурма дела идут плохо, они выпустили эту утку на торианцев. Но никто не мог убить эту утку: она слишком быстро бегала и вытягивала души у воинов, одного за другим.

И тогда Рузельтон, чисто ради шутки, кинул ей кусок сыра. Самое забавное, что демон не смог контролировать природный аппетит утки, и та, прямо во время боя, побежала к сыру и начала его жадно есть. Видимо, демонологи не успели завершить свою работу над ней, раз утка до сих пор велась на еду. В итоге, пока она ела, Рузельтон подстрелил её из арбалета. И за это ему даже не выписали никакой награды. Дюбер и вовсе сказал Рузельтону, что раз он подстрелил утку, то пусть забирает её себе в качестве трофея.

Выслушав это, я отозвался приглушенно:

— Да уж, благодарность налицо, — отозвался я иронично.

— Ага.

— И что ты сделал с уткой? — спросил я, перекрестив ноги.

— Зажарил! Кхя-кхя-кхя! — расхохотался граф.

Его смех привлек внимание всех присутствующих, и Гунфрид строго спросил:

— Мы вам не мешаем?

— Нет, не мешаете, — ответил ему Рузельтон.

«Во, он даёт! Да мой сосед — просто сама дерзость!» — промелькнуло у меня в мыслях.

Гунфрид бросил на нас сердитый взгляд и обратился к другому аристократу:

— Разговаривайте тише! — после чего он вновь дал слово виконту Себастьяну. — Продолжайте, что вы там хотели заявить?

— Я говорил про то, что пока у нас передышка, нужно подлечить раненых, — потер подбородок кучерявый Себастьян. — Поэтому требуется крупная закупка целебных зелий.

«О, а вот и пошла возня насчет зелий, — радостно подметил я про себя, потирая руки. — Сейчас мой ход».

— Вы сказали, зелья? — поднял я брови. — У меня как раз имеется много целебных зелий. Продам вам даже по скидке, в отличие от других алхимических лавок.

— Барон Кракен, спасибо за ваше предложение. Но у нас и без того полно расходов. Так что требуется время на раздумья.

«Чего? Что он плетет мне тут про расходы? — подумал я. — Уж у него монеты из королевской казны, точно, имеются. Просто не хочет обогащать меня, так как затаил обиду. Ведь если бы я сдох, то все бы у него сложилось гладко. Все бы говорили: „Ой, какой Джон молодец: умер, как герой“. По факту, теперь я живое доказательство того, что Гунфрид ради своих планов здесь всякого подставить может».