Таня позвонила, когда я уже отпустил такси и ждал автобус в деревеньку, где мы работали. Она сразу без всяких вступлений спросила:

   - Скажи, Стас, ты имеешь отношение к взрыву?

   - Таня, я не хотел, чтобы так получилось, - попытался оправдаться я, но даже сам почувствовал, насколько жалко это звучит. Пока я пытался придумать, как можно сформулировать вопрос о пострадавших и что можно ещё сказать, она холодно заметила:

   - А я считала тебя человеком. Не смей мне больше звонить.

   Связь прервалась.

   Приехав в деревню, я нашёл Андрея, сжато доложил ему о происшедшем и сказал, что в связи с тем, что в результате моих действий погиб человек, я выхожу из группы. Андрюха долго мрачно смотрел на меня, а потом сказал:

   - Ну и чёрт с тобой! На операции можешь не выходить, а здесь на стройке будь любезен отработать.

   Я согласился.

- Не шевелись, - предупредил я, когда Лёша открыл глаза. Он посмотрел на меня, затем оглядел комнату, насколько это можно было сделать, не поворачивая головы, и спросил, что случилось.

   - А что ты помнишь? - встревоженно поинтересовался я. Вот только амнезии нам и не хватало! Лёша не отвечал, и я уже решил было, что дело совсем плохо, когда он, наконец, начал говорить:

   - Мы занимались, потом я собрался уезжать. Всё.

   - Правильно, - сказал я с облегчением, - Ты спустился с крыльца, открыл дверцу машины и отошёл от дома к клумбе. А машина у тебя за спиной взорвалась.

   - Когда это было? Наташе сообщили? - спросил он.

   - Часа полтора назад. Сообщать ничего никому не стали. Зачем зря людей дёргать, - пожал я плечами.

   - Она же меня ждёт! - возмутился этот деятель, и попытался встать. Я прижал его плечи к дивану, он застонал и выругался, а затем послушно обмяк и спросил:

   - А что со мной?

   - Вот с этого и надо было начинать, умник, - раздражённо сказал я, - У тебя были повреждения внутренних органов, парочка переломов, рваная рана плеча и обширные ожоги. Про такие мелочи, как ссадины и кровоподтёки и говорить не стоит. Как ты себя чувствуешь?

   - Приемлемо, - сказал Лёша после долгой паузы, - Болит всё, будто ногами отпинали, но приемлемо. Что вы со мной сделали?

   - Об этом мы поговорим после. Я не попугай, чтобы повторять, а Наташе тоже надо знать. Она звонила уже два раза. Я объяснил, что ты очень занят, но свяжешься с ней сразу, как освободишься, так что сейчас звони, пока она с ума не сошла от беспокойства, - сказал я, доставая телефон и нажимая вызов, - Наташа, это Ник. Извини, я не хотел беспокоить тебя, у Лёши травма, но уже ясно, что ничего серьёзного, до свадьбы заживёт. Да я помню, что осталось шесть дней, - я передал трубку Лёше и сказал, - Можешь пригласить её сюда, пока доберётся, тебя уже можно будет показывать. Пусть вызывает такси, я оплачу.

   Пока Лёша успокаивал невесту и рассказывал, как добираться, я прошёлся по дому. Дэн стоял на втором этаже у разбитого окна и хмуро смотрел на суету в разорённом дворе. Когда я подошёл к нему, он ничего не сказал. И от этого я почувствовал себя ещё хуже.

   - Я их найду, - пообещал я, - и они пожалеют, что на свет родились. Но пока мы ничего не знаем, тебе было бы лучше уехать.

   - Не собираюсь! - злобно сказал он, - Это мой город, и бежать из него я не намерен.

   Я посмотрел на милиционеров во дворе и спросил:

   - Будет уголовное дело?

   - Ну, вот ещё! Они сейчас уедут, - ухмыльнулся Дэн, - кроме моего дома, разрушений нет, пострадавших нет, и вообще машина взорвалась по неосторожности.

   - А как можно взорвать машину по неосторожности? - удивился я.

   - Например, выбросить не затушенную сигарету из окна в открытый бензобак, - предположил Дэн.

   - Это и специально не попадёшь, - усомнился я.

   - Специально не попадёшь. А случайно - сколько угодно, - благодушно объяснил Дэн, - Особенно достоверным это становится, если не хочется раскручивать дело.

   - Ах, тогда конечно! - ухмыльнулся я.

   К нам с решительным видом подошла Таня:

   - У охотников был наш адрес и фото. Дэн там снят в полупрофиль в белом смокинге и с бокалом в руке. И ещё, там очень короткая стрижка, просто ёжик. Я не знаю, может ли это вам что-нибудь дать?

   - Может, - кивнул Дэн и, шагнув к ней, с благодарностью погладил её по щеке кончиками пальцев, а потом обернулся ко мне, - Ник, пожалуй, я действительно съеду отсюда на некоторое время. Но уезжать не хочу. Можешь подыскать мне что-нибудь поблизости от города? И ещё. Таня попросила меня помочь собаке. Я не представляю, что получится из этого создания в случае смерти. Не мог бы ты провести эксперимент между делом чтобы, по крайней мере, мы представляли, что из этого может выйти, и какие меры предосторожности необходимы?

   Таня вопросительно посмотрела на него, и он отрицательно покачал головой:

   - Ты им не нужна и можешь остаться здесь.

   Я возразил:

   - Нет, это может оказаться опасным. Таня, срочно пристраивай собак в гостиницу или питомник и собирайся сама. Я привезу тебе путёвку.

   - Какую путёвку? - удивилась Таня.

   - Какую получится, - весело ответил я, - Возьму первую горящую.

   Она посмотрела на Дэна. Тот кивнул. Таня недовольно поджала губы, но возражать не посмела.

   - Лёша скоро в норму придёт, а одеть ему нечего, - напомнил я, - Дэн, надо бы ему какую-нибудь одежду подобрать, у вас фигуры одинаковые.

   Дэн махнул рукой:

   - Это к Тане. Всё что угодно, кроме бежевого итальянского костюма.

   Он направился к выходу. Я протянул Тане купюру и сказал, что сейчас приедет невеста нашего пострадавшего, и сначала надо встретить такси.

   После этого я вернулся к Лёше. Он лежал в той же позе, но выглядел значительно лучше. Ссадины на лице практически полностью прошли, синяки приобрели жёлто-зелёную гамму.

   - Ну как? - поинтересовался я.

   - Чешется всё со страшной силой, - пожаловался мой пациент, и пить очень хочется.

   - Вот и чудесно, - радостно провозгласил я, пытаясь изобразить лучшие интонации доброго доктора, - чешется - значит заживает! Тебе чего попить? Вот сейчас Таня приведёт Наташу, и мы отправим её приготовить.

   - А что ты её так гоняешь? - удивился Лёша, - она же здесь вроде как хозяйка, неудобно.

   - Удобно, - сказал я и подумал, что не стоит ему объяснять, что для нас не имеет никакого значения человеческий брак, и Таня здесь не хозяйка, а всего лишь еда хозяина. Тем более, что сейчас мне показалось, что у них с Дэном более сложные отношения: ну не стал бы иначе Дэн заморачиваться с собакой, особенно учитывая, что последствия этого пока непредсказуемы. Я невольно начал анализировать, какие отношения у них были раньше, и теперь вспоминал множество мелочей, на которые раньше не обращал внимания. Только сейчас, когда меня стало связывать эти странное, но интересное знакомство с Кристиной и её компанией, когда я стал воспринимать некоторых людей, как почти равных себе, я понял, что для Дэна Таня всегда была личностью. Оставалось только удивляться, что я не замечал этого раньше.

   В комнату ворвалась Наташа и, едва кивнув мне, бросилась к Лёше. Я сказал им, что скоро вернусь, попросил Таню приготовить чай для людей, и отправился искать Дэна. Он стоял в вестибюле и гладил добермана с детским восторгом на лице. Я замер наверху лестницы.

   - Шеф, и что бы это значило? - поинтересовался я.

   - Он больше меня не боится, - похвастался Дэн, - иди сюда, посмотрим, как он теперь воспримет тебя. Знаешь, я ведь раньше любил собак.

   Я подошёл, был обнюхан и найден неинтересным. Но, действительно, пёс теперь от меня не шарахался.

   - Забавно, - заметил я, - Дэн, я хотел спросить, ты ведь относишься к Тане не только как к корму?

   - И не только к Тане, - кивнул Дэн. Он смотрел на меня серьёзно и внимательно, мне стало не по себе.