К нам присоединяется Гордеев и, возвышаясь надо мной, идет слева. Данил держит нас с сестрой обеих под руки и выглядит как Джеймс Бонд перед казино.

Мне кажется, мы должны выглядеть сногсшибательно.

– Мам, привет! – Ви бросается к ней обниматься.

– Привет детка, – она целует её в щёку. – Шикарное платье!

Мама переводит взгляд на меня, и её брови слегка приподнимаются, когда она видит колье на моей шее. Выражение глаз меняется, будто она видит меня впервые. В них появляется гордость.

– Привет, мам, – наше приветствие более сдержанное. – Это мой босс. Данил Староверов.

Вижу по глазам, что у мамы море вопросов, но она сдерживается. Чувствую, мне устроят допрос пристрастием.

– Данил, моя мама Валентина Долецкая.

Да. Мама оставила фамилию отца. Она более благозвучная. Хотя отчим очень злился. Теперь-то я понимаю, отчего он так бесился.

– Можно просто – Тина, – мама с любопытством разглядывает Данила, уделяя внимание тому, как его рука соскальзывает и обнимает меня за талию.

– Я сражён, – Данил целует кончики маминых пальцев. – А это, – указывает он на Гордеева – гость, которого вы в отличие от меня приглашали. Позвольте представить…

В этот момент на крыльце появляется отчим.

– Тина, ты где? О! – АВ засекает нашего специального гостя. – Тина мы держим гостей на пороге?

Отчим демонстрирует Ящеру прекрасную семью, но я успеваю заметить, как напрягаются мамины плечи, когда Казимиров её обнимает.

– Денис Гордеев, – договаривает Данил, и взгляд отчима приковывается к нему.

Его почти перекашивает, настолько сильны эмоции, что он с трудом с ними справляется. Особенно, когда отчим замечает нашу явную близость с Данилом.

– Денис, мой муж очень вас ждал и много о вас рассказывал, – говорит мама, которая ещё не чувствует, что сгущаются тучи. – Дорогой, это начальник Вики, Данил Староверов.

Судорога ярости пробегает по лицу отчима.

Я даже боюсь сцены изгонения неугодных, но, бросив взгляд на Гордеева, который смотрит на эту встречу, откровенно забавляясь, АВ сдерживается.

– Что ж. Гости Виктории – мои гости, – скрепя зубами, выдавливает он, прожигая меня взглядом.

Столько ненависти я ещё не видела.

– Прошу в дом, – приглашает Казимиров.

Мама и Ви проходят первыми, мы с Данилом следуем за ними.

Мимо меня проскальзывает один из мужчин, куривших на террасе.

– Это очень глупо. Ты пожалеешь, – шипят мне на ухо.

Поворачиваю голову и вижу Андрея, прихвостня отчима, но ответить ничего не успеваю.

– Это вы мне? – раздаётся позади меня голос Ящера, который, похоже, обладает отличным слухом, и Андрей практически растворяется в темноте террасы под злым взглядом Казимирова, который замыкает нашу группу.

Судя по количеству народа в доме, мы одни из последних гостей или самые последние. Совершив круг почёта по бизнесменам и прочим шишкам, которые Данилу знакомы, мы с ним отходим в сторону.

Я не знаю, как всё будет конкретно происходить, и в какой момент Староверов приступит к реализации своего плана, и поэтому опять начинаю жутко нервничать. Ненавижу ждать.

– Ты психуешь, – замечает Данил.

– С чего ты взял?

– Ты вот-вот проткнёшь мне руку ногтями, – усмехается он, и я поспешно ослабляю хватку.

– Извини, ничего не могу с собой поделать. Внутри всё в узел завязывается.

– Ох Вика, не от того ты трепещешь, от чего полагается моей женщине. Так и быть. Я помогу тебе отвлечься.

– Ты должен вести себя прилично в доме моей матери, – требую я, сразу заподозрив Староверова в развратных мыслях.

– Судя по всему, неприличная у нас здесь ты. Я просто хотел рассказать тебе кое-что, чего ты не знаешь.

– Я до фига всего не знаю, – ворчу. – Ну, выкладывай.

– У меня есть потрясающая кино, – хитро говорит Данил.

Он достаётся телефон, убирает звук, удаленно подключается к своему ноутбуку и запускает видео, от которого у меня волосы встают дыбом.

Трёхсекундного промо хватает, чтобы я захотела Данила убить.

– Ты сказал, что в моей спальне больше нет камер!

– Зато в моей теперь есть, – невинно отвечает он. – Не пытайся испепелить меня взглядом. Будешь хорошо себя вести, я и тебе дам посмотреть. Тебе понравится.

– Мерзавец!

– Да, – соглашается наглая морда. – Зато счастливый.

Убийству не даёт совершиться какой-то мужчина, который окликает Данила.

– Вика, я вынужден тебя ненадолго оставить, – его бессовестные глаза смеются.

Вынужден он!

Но с задачей своей Данил справляется. Все, о чем я сейчас могу думать, так это о способах мести.

Одной мне приходится быть не дольше пяти минут. Меня берут в плен мама и Ви. Они уволакивают меня подальше от гомона и звонов фужеров.

Мы устраиваемся в библиотеке, которая в доме отчима тоже присутствует, но я ни разу не видела, чтобы он что-то читал. Иногда мне кажется, что все эти книги были куплены только чтобы заставить полки, настолько их корешки новые и гармонируют с цветом стен и ковра.

– Платье потрясающее, – делает комплимент мама, скидывая туфли и забираясь с ногами в кресло, но глаза её неотрывно смотрят на колье.

Мы повторяем за мамой: кто бы что ни говорил, но даже самые удобные туфли превращаются в орудие пыток, если простоять в них хотя бы полчаса.

– Ну что ты ходишь вокруг до около? Спроси, если хочешь, – подбивает Ви маму.

Я даже завидую. У нас с мамой всегда была дистанция. Даже не представляю, чтобы я что-то сказала ей в таком тоне.

– Вика, этот мужчина… Он тебе кто? – всё же спрашивает она, хоть и неуверенно.

Такие дела. Дистанция работает в обе стороны.

С тех пор, как меня признали взрослой, мама не вмешивается в мои отношения.

– Он – мой босс, – отвечаю я, испытывая желание подразнить её немного.

И Ви, и мама делают одинаковое выражение лиц «больше заливай».

– Ну ладно-ладно, – смеюсь я. – Мы вместе, но он всё равно мой босс.

– А у вас серьёзно?

– Они вместе спят, – выдает моя сестра.

Хочу её одёрнуть, но мама нервно перебивает:

– Да разве я об этом?

И сейчас становится очевидно, что она действительно обо мне волнуется. Просто так сложились наши отношения, что обычно мама этого не показывает.

– Не знаю, мам. Тут уж куда кривая вывезет. Я бы хотела, чтобы было серьёзно, но вместе нам сложно, – признаюсь я.

– Данил умный, встревает Виолетта. – Он придумает, как всё засерьёзнить.

Очень хочется в это верить.

Хочется надеяться, что Староверов не потеряет ко мне интерес, когда все планы будут реализованы, цели достигнуты, а тайна раскрыты.

Внезапно в соседней комнате слышатся шум. За стеной находится кабинет отчима. Смежная дверь слегка приоткрыта, и нам хоть и не видно, но слышно всё достаточно хорошо.

– Эта сука поплатится, – рычит отчим.

Мама предупреждающе стреляет в нас глазами и прижимает палец губам.

Не сговариваясь, мы на цыпочках подкрадываемся к двери поближе.

– Зря вы с ней так мягко. Говорил же вам: это лярву надо проучить, чтобы не кобенилась.

Мама напряжённо вслушивается в диалог.

Нам-то с Ви понятно, о ком ведётся речь, а вот для мамы это становится сюрпризом.

– Кто же знал, что старшая кобылы начнёт стелиться под сосунка? Когда я ей предлагал быть со мной поласковее, она нос воротила.

Мама вцепляется пальцами в дверную ручку с такой силой, что костяшки белеют. Я даже решаю, что сейчас она не выдержит и ворвется в кабинет отчима. Ви успокаивающим жестом кладёт ей руку на плечо. Мама бросает на меня быстрый взгляд, в котором я читаю и вину, и сожаление.

Однако мама принимает новости стойко, только губу закусывает. Мне начинает казаться, что мама что-то подозревала.

– Я видел, как этот молокосос трепался с Гордеевым, – докладывает Андрей. Цацки на ее шее больно говорящие. Может, они вдвоём её пялят?

– Даже если она дает и Гордееву, мне от этого не легче. Знать бы наверняка, успел ли Староверов о чем-то договориться с Ящером. Не нравится мне всё это. Хотелось бы верить, что сукин сын притащился, чтобы просто меня позлить. Если так, то ему это удаётся. Звони Пантелееву. Ускоряемся. Пускай уже сегодня всё закладывает. Можно ещё по складу «Старз» парочку пакетиков рассовать.