Обычно лидеры собирают вокруг себя людей, разделяющих их взгляды или согласных этих взглядов придерживаться.

И, отправляя резюме соискателя на должность ассистента финансового директора, я была почти уверена, что тот ко мне под юбку не полезет.

Однако сейчас я не уверена ни в чем.

Это услышанное от Данила «Маша-Вика» дает понять, что он меня все-таки вспомнил. Но я не понимаю этого пренебрежительного отношения с его стороны. Расстались мы мирно, довольные собой и друг другом. Это уже потом меня накрыло.

Или он настолько самовлюблен, что думает, будто в компанию я пришла из-за него?

Десять раз прочитав вдоль и поперек эти клятые дополнения, я по-прежнему полна сомнений.

Нет, нигде в документе не написано, что я обязана оказывать услуги сексуального характера или что-то подобное. На первый взгляд обычный документ.

Но…

Все пункты такие скользкие, двусмысленные.

Может, это я такая мнительная? Не думаю, что Данилу требуется заставлять женщин заниматься с ним сексом.

Не думаю, что он вообще знает, что такое отказ.

Рассматривая обстановку, я брожу по комнате, распахиваю шкафы, выдвигаю ящики, разглядываю набор ароматических свечей на прикроватной тумбочке.

Да. Мне нравится.

Усаживаюсь на кровать, провожу рукой по ворсистому покрывалу, смотрюсь в напольное зеркало, стоящее рядом.

Теперь мое разыгравшееся воображение помещает на кровать меня в костюме Евы. Обнаженный Данил подхватывает и разводит мои колени, погружается в меня медленно и томительно, а потом закидывает мои ноги себе на плечи и …

Да. Данил – король моих секс-фантазий. Наверно, потому что лучшего любовника у меня не было. Считай, вообще никакого не было, морщусь я, вспоминая Толика. Так что не удивительно, что в моей голове бродят непристойные мысли в отношении Староверова. Он разбудил мою чувственность, но остался единственным, кто ее вкусил.

Я даже не пытаюсь завести какие-то отношения, понимая, что любой сейчас ему проиграет. Может потом, когда буря в душе уляжется.

Не буду отрицать, что меня вовсе не пугает перспектива снова с ним переспать. Не вижу ничего такого: он свободен, я свободна, нам будет вместе хорошо, но… Но не тогда, когда он мой босс. Я все-таки надеюсь остаться в компании и, поработав персональным ассистентом, изучив кухню, перевестись на другую должность. Разумеется, мне не хочется провести всю жизнь на побегушках. Персональный ассистент – это высококлассный разносторонне развитый специалист, и, если я докажу свой профессионализм, то точно буду востребована. Это ведь всегда проще, чем обучать кого-то с улицы.

Но если я превращусь в постельную грелку, вряд ли Данил будет относиться ко мне с уважением. И вряд ли мне предложат достойный перевод. Ну если только не обслуживать какого-то другого начальника.

А это ни коим образом не соответствует моим интересам.

Именно поэтому я так рвалась именно в «Старз». Здесь я получу хоть какую-то защиту. Я постараюсь обрасти нужными связями и знакомствами.

Мне очень нужна эта работа.

Так что я буду сопротивляться до последнего.

Надо придумать какой-то план.

Но сначала душ.

Хорошо, что до переодевания я подготавливаю себе банный халат. Потому что, как только я разделась, в комнату без стука входит Данил. Еле успеваю прикрыться халатом.

– Как устроилась? – невозмутимо спрашивает он, не стесняясь рассматривая меня.

– Спасибо хорошо, но я бы предпочла, чтобы вы стучали, – стараюсь отвечать ровно.

– И что я там не видел? – усмехаясь уточняет он. – Вышла обновленная версия?

– Мой первый рабочий день – завтра, – намекаю я, игнорируя его неуместный профессиональный юмор.

– Я подумал, может, тебе нужна помощь в обустройстве?

Это звучит, как издевательство. В доме полно обслуги, половина из которой уже предложила мне помощь. Он и к своей пожилой кухарке так вламывается? Что-то слабо верится. Приподнимаю брови в нарочитом удивлении его гостеприимством:

– Установочная сессия пройдет в фоновом режиме.

Что сжимаешь губы? И без тебя справлюсь.

Если ты со мной спал, это не значит, что я готова в любой момент раздвинуть перед тобой ноги.

Данил какое-то время смотрит на меня, а потом молча выходит.

Я медленно выдыхаю.

Подхожу к двери и запираю ее изнутри.

Он все еще действует на меня слишком сильно.

Может, я себя переоцениваю?

Не слишком ли велики риски? Если он испортит мне профессиональную репутацию, завалив меня в койку, я окажусь в еще более печальной ситуации, чем сейчас.

Мои мысли прерывает мелодия телефонного звонка.

Я вижу, кто звонит.

И это напоминает мне, ради чего я собственно рискую.

– Здравствуй, Вика.

Какой же мерзкий у него голос.

– Здравствуйте, Андрей Владимирович.

– Зачем же так официально? Ты можешь называть меня папой.

Стискиваю зубы, чтобы не нагрубить. Сейчас у меня нет возможностей тягаться с ним.

– Что, милая, еще не надумала вернуться домой? Тебя здесь всегда ждут, – считая, что у него все под контролем, он гаденько хихикает.

– Андрей Владимирович, я пока не понимаю, когда смогу вырваться…

– Чем это таким ты занята? – резко обрывает меня он. Вот и сладенькие речи кончились.

Делаю глубокий вдох и выпаливаю:

– Я устроилась на работу.

Пауза, которая повисает в разговоре, довольна зловеща. Неплохо зная Андрея Владимировича, догадываюсь, что сейчас он просчитывает варианты.

– Ну что ты, Вика! – яда в его голосе хоть отбавляй. – Таким девочкам, как ты, вовсе не обязательно горбатиться. Ты достойна другой жизни.

Знаю я, какой жизни я достойна по вашему мнению.

– А если уж так хочется… гхм… поработать, у меня есть подходящий для тебя вариант.

Что я говорила?

– Мне все нравится.

– Ну-ну. Посмотрим, надолго ли хватит твоего запала. Куда, говоришь, ты устроилась?

Ага, нашел дуру! Так я и выложила свои карты на стол!

– Андрей Владимирович, еще весь испытательный срок впереди. Боюсь сглазить. Давайте я потом расскажу…

– Я ведь все равно узнаю, Вика, – кажется, кто-то решил больше не притворяться добреньким. – Ты со мной в эти игры не играй. Кишка тонка против меня выступать.

Ненавижу его. Ублюдок.

– На твоем месте я бы все ж нас навестил, – продолжает он. – Скоро приедет твоя сестра.

А это уже удар ниже пояса. Вот, значит, какие у него аргументы в пользу моей покорности.

Пока Виолетта учится за границей, я хотя бы за нее более или менее спокойна. Но как только она вернется, у Андрея Владимировича появится дополнительный рычаг воздействия на меня.

– Но у нее же сейчас семестр в разгаре, – голос мой дрожит.

– На каникулы прилетит. Лидия уговорила ее погостить, все-таки она давно не видела дочь. Соскучилась она.

Ах ты, сволочь!

Он использует мать вслепую. Она ничего не хочет видеть и знать, и делает только хуже. Ей невдомек, что она уже подставила под удар одну дочь, и вот-вот навредит второй. Мама ни о чем кроме отчима думать не может. А этот человек вертит ей, как хочет.

Маме все кажется, что моя антипатия к ее мужу – это ревность к памяти отца. Да, я буду только счастлива, если она устроит свою жизнь с хорошим человеком. Но Андрей Владимирович совсем не такой. Меня она не слушает. Что должно произойти, чтобы у нее открылись глаза?

– И… когда Виолетта возвращается? – господи, хоть бы у меня было достаточно времени!

– Скоро, Вика. Скоро. Через две недели она будет здесь

– Две недели? – помертвевшим голос переспрашиваю я.

– Да. Как раз успеет на прием, который мы с Лидией устраиваем для моих партнеров…

У меня все плывет перед глазами, кровь шумит в ушах. Я больше не слышу, что он говорит. Угукаю невпопад, автоматически прощаюсь.

Что мне делать? Что мне теперь делать?

Стоя под душем, я прокручиваю в голове все доступные мне решения.