– Завязывай строить ему глазки, – еле слышно говорит Староверов, неправильно интерпретируя то, что я не могу отвести взгляд от Ящера. – Или ты уже передумала?

Ну уж нет. Но хотя бы становится понятным поведением тех самых баб, которых упоминал Данил. У Гордеева, что называется, сумасшедшая харизма. Вот, где нет сомнений, кто тут главный плохиш в песочнице. Я бы у него игрушки отбирать точно не рискнула. Очень надеюсь, что отчим где-то перед ним облажался. Такие люди ничего не забывают и не спускают с рук. Не просто же так, Андрей Владимирович при всех стараниях не может нормально навести к Гордееву мосты.

Пожав друг другу руки, мужчины усаживаются за импровизированный стол переговоров. Официанты сервируют столик закусками, поэтому разговор пока не касается ничего важного: только поверхностные упоминания каких-то незнакомых мне лиц.

Данил выдвинул мне стул рядом с собой, отчего зрительно создается ощущение этой демаркационной линии: с одной стороны – мы со Староверовым, с другой – Гордеев. Ящер поглядывает на меня, но по выражению его глаз угадать, о чем он думает, невозможно, и от этого я нервничаю. Сейчас я бы предпочла не привлекать его внимания, но Данил взял меня эту встречу как раз для обратного. Он хочет меня представить и обозначить мой статус.

Когда сервировка завершена, и нас оставляют в этом мини-зале одних, Денис, не глядя на меня, обращается к Староверову:

– Где-то я ее уже видел, – в этой фразе столько вопросов.

Некоторые удается считать даже мне. «Зачем она здесь?» «Ты ей доверяешь?» «Откуда я ее знаю?» Но думаю, там еще много слоев всего, о чем я и не догадываюсь.

– Виктория Долецкая, мой ассистент, – Дани отпивает из стакана с водой. – Падчерица Андрея Владимировича Казимирова.

Гордеев переводит на меня свой немигающий взгляд, откидывается на стуле и рассматривает меня без всякого стеснения. Мужской интерес, который я чувствую в первую секунду, исчезает.

– Дочь Долецкого – падчерица Казимирова? Как любопытно, – хмыкает Ящер.

То, как построена эта фраза, наводит меня на мысли, что я чего-то не знаю. А Гордеев знает, и Староверов знает. Со злости сжимаю белоснежную хлопковую салфетку на коленях, но стараюсь, чтобы лицо меня не выдало. Что ж, возможно, я все узнаю сейчас, если нет, то я сделаю все, чтобы вытрясти и Данила информацию уже сегодня вечером.

– Весьма любопытно, – подтверждает Данил. – И у меня, и у Вики сейчас масса вопросов к Казимирову, и множество проблем, которые он создает. Сдается мне, этот человек не совсем понимает, куда он лезет, и правила игры, к которой проявляет интерес.

Я превращаюсь в натянутую струну. Эти пляски вокруг да около, разговоры как на приеме в семнадцатом веке, когда все намеками и околичностями. Нельзя, что ли, понятно объяснять для тех, кто просто попал в мясорубку чужих интересов?

– За ним такое водится, – соглашается Гордеев, все еще разглядывая меня. – Жадность человеческая не имеет границ, как и глупость.

– Полагаю, в наших общих интересах не пустить в игру шулера, – Данил подкладывает мне на тарелку несколько закусок, это не укрывается от взгляда Ящера, в котором вспыхивает понимающий огонек.

– Я тебя вспомнил, – говорит он мне, по-прежнему сидящей не проронив ни слова.

Что ему на это ответить, понятия не имею. Я-то не знаю, при каких обстоятельствах Гордеев меня видел. Тот внимательно смотрит на Староверова, на то, как он наливает мне сок в стакан одной рукой, а другая лежит на спинке моего стула.

– Ассистент, значит, – усмехается Гордеев. – Твой посыл я понял. Даром не надо. Не моя идея. Зато многое становится прозрачнее.

– Я рад, что мы друг друга поняли, – спокойно кивает Данил. – Это одна из причин присутствия Вики. А вторая как раз касается этой самой прозрачности. Дело в том, что нам пока видно все достаточно мутно.

Нет, они издеваются! Это совершенно точно! Что за Версаль?

– Что я буду с этого иметь?

А вот это уже похоже на мое представление о Ящере.

– Я думаю, мы сможем договориться. И кое-что, полученное в результате сотрудничества, поделить. Мне достаточно пятидесяти процентов.

– Наглый, – восхищенно присвистывает Гордеев. – Хорошо. По рукам. У тебя репутация человека, который правила соблюдает.

Данил откидывается на стуле и разводит руками, мол, а как же иначе?

– Виктория Долецкая, – задумчиво произносит Гордеев и обращается ко мне: – Казимиров уже несколько лет гоняется за легендарным наследством твоего отца. Готова за него побороться?

– Готова. Хотя для того, чтобы просто его обломать, – подумав отвечаю я.

Факт, что я Гордееву «даром не надо», не задевает, а только обнадеживает. И девица, которая не жаждет попасть к нему в постель, ему не интересна от слова «вообще». Не нужна, и слава богу. Хотя теперь я понимаю, что имел в виду Данил, когда говорил о реакции баб на Ящера. Но у меня иммунитет. Прививка Староверовым. Остается только уберечь Ви от любых манипуляций отчима, и с моей души свалится огромный камень.

А вот то, что, похоже, все вокруг знают о моем наследстве, хотя я узнала о нем меньше суток назад, меня нервирует.

Знает Коробов, знает Гордеев, уверена, что и Староверов тоже знает. Но сейчас я не тороплюсь делать скоропалительные выводы и в чем-то его обвинять. Данил – расчетливая скотина, однако, кое-что не сходится. Кое-что, что мешает мне заподозрить его в интересе к моему наследству.

Как говорил мой отец, у задачки всегда несколько вариантов решения. И самый очевидный ответ – тоже не всегда правильный. Каждый раз, когда я находила два варианта, он требовал, чтобы я подумала, как следует. И сейчас я тоже чувствую, что не все так однозначно.

Впрочем, это не помешает мне выкатить Данилу претензию. Мы же договаривались, что никаких больше игр.

– Думаю, если ты первая доберешься до этого наследства, Казимиров тебя больше волновать не будет, – усмехается Гордеев. – Не надо на меня так смотреть. В узких кругах Долецкий – легенда. Как и его суперсделка. Про нее многие рассказывают, да по существу нет ничего. Я к этой сфере имею очень опосредованное отношение. Бобла у меня у самого хоть жопой жуй. Но очень любопытно, что ж там такое, что вокруг такая возьня непрекращающаяся.

А уж мне как любопытно!

– У меня есть кое-какие идеи на этот счет, и поэтому возникают сомнения, что легально получить наследство Вике будет сложно. Будет нужна помощь, – Староверов откладывает приборы и пристально смотрит на Ящера.

Значит, он действительно знает, и, возможно, побольше остальных.

– А ты – парень не промах. И тут пятьдесят процентов хочешь забрать, и помощи просишь.

– Я думаю, дальнейшее сотрудничество со Старз, которое планируется обсудить завтра, можно утвердить уже сегодня.

То есть, перевожу я на человеческий, Данил, ради согласия Гордеева мне помочь, обещает ему контракт со «Старз», в котором он был заинтересован. И судя по всему, в обход других претендующих.

Интересные у них тут правила игры. Сама мысль о том, что гиганта и монополиста вроде «Старз» Данил может использовать просто ради моей выгоды, мне нравится, черт побери!

Гордеев еще раз смеривает меня взглядом, я прям представляю какие мысли крутятся в его голове. Ради бабы? Да что в ней такого? Соплюха же!

– Вы сначала найдите, – звучит обтекаемо, но понятно, что Ящер дал согласие.

– А теперь, возвращаясь к основной теме встречи, хотелось бы уточнить: мы правильно понимаем, что и к тебе Казимиров ищет подходы тоже в связи с наследством Долецкого?

– Если верить моим источникам, то да. Кроме этого, он очень хочет влезть в политику. Но сейчас не середина двухтысячных. Без протекции не выйдет. Хотя не исключаю, что все это взаимосвязано.

Какие, однако, у отчима амбиции! Хрен тебе, а не политика!

– Тогда предлагаю обсудить кое-что. У меня есть идея. От тебя не требуется почти ничего.

И Староверов выкладывает свой план. Последовательно, шаг за шагом. От этой многоходовки даже у меня шевелятся волосы на затылке. Гордеев же слушает заинтересовано. И когда он дает пару дельных советов, которые превращают механизм Данила в воистину адский котел для отчима, я понимаю, что образ Ящера в глазах людей далек от истины. Он такая же зубастая и интеллектуальная акула, как Данил.