– Мне не верится, что это Колодцев, – честно признаюсь я. – Конечно, я его совсем не знаю. Но с его стороны это нелогично.
– И глупо, – дополняет Староверов. – Если это он, то он испортит себе карьеру и репутацию. Я постараюсь сделать для этого все.
– А эта Шамкова? – меня раздирает противоречивый интерес.
– С Ларисой мне пока и самому не понятно. Я, как и ты, не люблю делать поспешные выводы без нормальных входных данных. Завтрашний день покажет. А он будет трудный. Как насчет чашки чая на ночь?
Этот вполне мирный вопрос снова заставляет меня ощетиниваться.
– Обойдусь, пожалуй.
На самом деле чай мне бы не помешал, но хочу поскорее выставить Данила из комнаты и попсиховать в волю. Я и так не знаю, куда глаза деть, лишь бы не смотреть ему в лицо, а эта бессовестная скотина, предлагает мне чаи с ним на кухне распивать, как ни в чем не бывало.
– Пойдем. У меня есть шоколадка. И я в тебя ей кину.
Ну все. Теперь его предложение еще и подозрительное. Откуда у Староверова, презирающего сладкое, есть шоколадка? Ночью жрет под одеялом, пока никто не видит? Зачем он заманивает меня на кухню? Черт, я становлюсь таким же параноиком как он.
– Спасибо, но нет. Я спать.
– Ну, как хочешь, – Данил легко поднимается с места и уходит, оставляя меня посыпать голову пеплом.
За каким хреном я привезла сюда этот альбом? Костеря себя на все лады, я выдираю из корпоративного справочника фото Колодцева и отправляю его Виолетте. Вряд ли она что-то знает про срыв сделки, но зам Староверова не дает мне покоя с самого начала, интересно, что она скажет.
Пытаясь успокоиться, я снова иду в душ, но он не сильно помогает, потому что я вспоминаю, что в альбоме кроме портретов Данила, есть и мой автопортрет. Обнаженный.
Выйдя из ванной, я направляюсь сразу к тому напольному в полный рост зеркалу, которое стоит возле кровати. Как он видит меня? Данил. Такой же, какой вижу себя я? Я рассматриваю себя в зеркале, кручусь перед ним. Я схожу с ума.
Напялив шелковую пижаму, я долго верчусь в постели. В глубине души я испытываю благодарность, что Староверов не стал комментировать мой альбом. Надо было все-таки чай попить. Все мне мешает, все раздражает. И этот вечный огонек индикатора на телевизоре…
Стоп. Я не дома. Здесь нет телевизора.
Я подрываюсь. Огонек мне мерещится в отражении зеркала.
Включаю свет и начинаю поиски.
И я нахожу.
Ах, ты скотина! Ну, Данил, держись!
Глава 33. Мой дом – мои правила
Я несусь в спальню Староверова подобно быку на корриде, и в глазах у меня красная пелена.
Потому что над комодом за цветочным панно я обнаруживаю скрытую камеру. И, скорее всего, она появилась там именно сегодня!
Очень кстати, что Данил так и не научился запирать дверь на замок. Я с грохотом распахиваю дверь в его комнату, нисколько не заботясь о шуме.
– Ты!
То, что до моего появления Староверов мирно спал, только подливает масла в огонь.
– Чего тебе, исчадье? – садясь на кровати, бормочет паршивец. Трет руками лицо, пытаясь проснуться, но мне его ни капельки не жалко. Я сейчас действительно в бешенстве.
Подлетаю к кровати и нависаю над ним.
– Ты совсем охренел? – я потрясаю перед его носом камерой, выдранной с мясом из стены.
– Вика, опять ты за свое. Вандализмом занимаешься ты, а претензии предъявляешь мне.
Староверов абсолютно спокоен, и мне хочется его придушить. Этот человек обладает уникальным талантом выводить из себя настолько, что у меня отключаются вообще тормоза. Каждый раз, когда я решаю, что с этого момента я буду вести себя с ним сдержанно и холодно, Староверов выкидывает очередной возмутительный фортель.
– Это незаконно!
– Мой дом – мои правила, – пожимает плечами Данил.
То есть он не только не сожалеет, но еще и намекает, что мои претензии необоснованы.
– Ты для этого потащил меня на сделку в «Коммьюнити»? Чтобы камеру установили, пока меня нет дома?
– Да, – невозмутимо отвечает Староверов.
– И кто еще наслаждается трансляцией? – у меня сжимаются кулаки. – Служба охраны этого поселка? Твой человек из безопасности «Старз»?
– Нет, Вика, – Данил наконец включает ночник, чем немного меня дезориентирует. Свет бьет по глазам, привыкшим к темноте. – Это только для меня. Я не люблю делиться своим. Так что у тебя нет повода для волнения.
Ах, нет повода? Я снова вскипаю. Он серьезно думает, что проблема только в этом?
– Меня должно успокоить, что на меня подрочил ты один?
– Я даже этого не успел, ты слишком быстро легла спать, – усмехается Староверов. – Может, повторишь для меня?
Эта скотина ни в чем не раскаивается!
Но почему к моей злости начинают примешиваться другие эмоции?
При мысли о том, что непробиваемый Данил сидит перед камерой и следит своими холодными глазами, как я голая выхожу из ванной и подхожу к зеркалу, у меня сбивается дыхание. Что я там делала? Приподнимала руками грудь, гладила живот, проверяя, достаточно ли он плоский, повернувшись к отражению спиной и оглядываясь, щипала себя ягодицы, чтобы убедиться в отсутствии целлюлита.
– Тебе понравилось? – уточняю ядовито. – У тебя встал? Вуайерист хренов!
– Мне понравилось, ты зря оделась, – также невозмутимо отвечает Староверов. – И да, у меня встал. Сразу вспомнилось, почему я захотел тебя трахнуть.
– А как же черти в глазах и все такое? – надо бы эту тему оставить в покое, но меня несет.
– Твои черти – причина, почему я все же трахнул.
Черт-черт!
Сейчас Староверов похож но того Данила с моего выпускного. Не собранный холодный бизнесмен, который вызывает у меня интеллектуальный оргазм, а горячий плохиш, который будит во мне что-то животное. Двуличный мерзавец!
К моему ужасу Староверов откидывает простыню и встает с кровати. В отличие от меня он спит без одежды. В свете ночника мне открывается весьма распутное зрелище.
У меня мгновенно пересыхает во рту.
У него и сейчас стоит.
– Ты нравишься мне голая, Вика. И я тебе еще тогда рассказал, в каких позах я предпочитаю тебя видеть. Что тебя удивляет?
Данил стоит так близко, что мне кажется, я чувствую жар его тело. Член покачивается в паре сантиметров от меня. Я покрываюсь испариной, моя температура тоже растет.
Пользуясь моей минутной слабостью, Староверов обнимает меня и прижимает к себе.
Господи, как давно у меня этого не было.
Его горячая плотная кожа, сводящий с ума запах, сильные руки…
Они забираются под шелковый топ на спине и кончиками пальцев пересчитывают позвонки между лопаток. Спускаются к ямочкам на пояснице, проскальзывают под резинку свободных шортиков и сжимают место, на которое я опять нашла приключений. Второй ладонью он гладит мою шею вверх от ключиц, оставляя ее на щеке.
Сейчас я просто оголенный нерв. Все мое существо жаждет, чтобы Данил меня поцеловал.
Но вглядываясь в мое лицо, он лишь произносит:
– Ты же тоже не закрыла глаза тогда в душе. Ты смотрела на меня, и тебе все нравилось. Только ты струсила. И это при том, что ты все пыжишься вести себя как большая. Сиськи у тебя, и правда, как у взрослой, а в остальном ты хуже Ви.
Последнее предложение врезается в мозг.
Я отшатываюсь от Староверова. Он меня не удерживает, только смотрит на меня с усмешкой.
– Ты и мой разговор с сестрой прослушал? Ты – мерзавец!
– Но ты все равно меня хочешь, – констатирует Данил.
Вспоминая все то, что я наговорила сестре о своих чувствах к этой сволочи, понимаю, что не могу оставаться рядом с ним. Да, это побег. И может, даже детский, но это выше моих сил. Бросаю ему на кровать камеру, которую все еще держу в руке.
– Не смей больше подглядывать за мной! Даже не думай об этом!
Уже на пороге спальни мне вслед доносится:
– А кто тебе сказал, что там всего одна камера?
Глава 34. Дивные открытия
– Вика, вставай.
