Переход от воспоминаний к реальности был резким. Алиса даже головой покачала, пытаясь сбросить яркие картинки прошлого и унять головокружение. Вот как! Не зря она ощутила легкий морозец вблизи своей приемной матери. Мысль о возможности спасения человека, ставшего родным, оглушала.
Немного волнуясь, девушка оголила живот Татьяны Головачевой, положила свою руку так, как показывала на уроке учительница, и начала ее медленно передвигать по спирали. Место вживления обнаружилось очень быстро: оно и в самом деле обжигало холодом. На несколько минут Алиса застыла, с трудом удерживаясь от отдергивания, а потом резко провалилась в личную вселенную.
И снова пред ней в полной темноте вспыхнул многослойный светящийся веер. Рядом приятно мерцала сфера с привязанными "своими" частичками. Их трогать нельзя. А вот из оставшегося многообразия выбирать можно и даже нужно. Выделить подходящие завязи несложно. В темноте отчетливо слышна чужая мелодия, на которую ярким мерцанием реагируют отдельные огоньки. Алиса легко выделяет из них две небольшие завязи, рвет их связующие с ней нити и как бы "выплескивает" отобранные частички в сторону чужого едва различимого зова...
Перед глазами проясняются очертания комнаты. Рука немного побаливает и мерцает переработанным тхеши-излучением со странной периодичностью. Некоторое время Алиса с удивлением ее рассматривает: вроде бы при передаче завязей ничего подобного происходить не должно. Однако, несмотря на свои сомнения, ладонь девушка отрывает только когда мигание прекращается.
Путь обратно в "родные" апартаменты запоминается отрывками. Уход из комнат приемных родителей, перемещение перебежками по темным коридорам и залам, подъем на балкон с использованием ранее созданного своеобразного лифта... А вот в спальне ее поджидает сюрприз: муж успел вернуться раньше и беспробудно спит поперек кровати.
Оказавшись рядом с Александром Лергуевым, Алиса некоторое время недоверчиво его изучает. А действительно ли он крепко спит? Не притворяется ли? Однако скоро девушка успокаивается, так как находит доказательства срабатывания ловушки с усыплением и абсолютно не обнаруживает признаков бодрствования супруга.
Алиса споро раздевается, уничтожает созданную "обманку" и ложится рядом с мужем. Ей нужно скорее успокоится и заснуть. Прийти в себя. Однако рой мыслей мешает. В конце концов, девушка разворачивается лицом к Алексу и сосредотачивается на его изучении. Взгляд как завороженный скользит по почти идеальным чертам лица, густым волосам и оголенной половине торса. Не удержавшись, молодая хинка с трепетом и невыразимой нежностью проводит подушечками пальцев по плечам, мышцам груди и пресса, ласкает скулы, нос, брови... Не отдавая себе отчета в собственных действиях, Алиса ласково касается своими губами губ Алекса и горько выдыхает:
- Как бы я хотела чтобы у нас все было по другому! Но вы мне не оставляете выбора! Совсем! Надеюсь мы с тобой сможем договориться: ведь я только хочу защитить наших детей и выжить...
С последними словами, девушка приподнимает руку мужчины, буквально ныряет под нее и сворачивается под мужниным боком. Только после этого чудовищное напряжение оставляет ее, и Алиса, наконец-то, засыпает.
***
Закрытая секция встретила Алекса неторопливым перемигиванием специальной защиты. Несколько привычных манипуляций рассеивают полупрозрачную пелену, и хинт ступает в одно из наиболее охраняемых мест резиденции. Здесь находятся самые ценные записи его семьи. Взгляд скользит по шкафам и останавливается на самом дальнем, скрытым несколькими дополнительными слоями защиты. Именно там хранятся хроники времен переселения и, возможно, какие-то записи переселенцев. Чуть дрогнувшей рукой Александр снимает последние преграды с книжных полок. В последний раз он проделывал это под бдительным оком отца еще в десятилетнем возрасте. С тех пор Алексу еще ни разу не требовались знания, заключенные здесь.
Старые страницы, послушные мановению древней магии и незначительному движению пальцев Алекса, плавно перелистывались и открывали перед мужчиной историю былых дней. Сперва продираться сквозь текст на староазгорском языке было сложно, но постепенно знания, усиленно вдалбливаемые с малолетства, пробуждались в памяти и позволяли читать все быстрее и быстрее. Некоторые старые книги и рукописи Алекс просматривал лишь по диагонали, часть из них откладывал на изучение в ближайшем будущем и лишь несколько источников удостаивались его пристального внимания. Как оказалось, выбор Александра был верным. Много полезной информации он нашел в дневнике одного из переселенцев. Отдельные отрывки хорошо описывали происходящие события, удивляя Алекса фактами, ранее ему неизвестными:
...Наконец-то наш путь закончен. Старый мир остался далеко и сгорел в пламени двух толп сумасшедших гордецов. Как горько, что древние тропы преданы порицанию, глумлению и ненависти.В злости своей и жажде к власти Царемы и Рои порушили прежний миропорядок и, думается мне, когда-нибудь будут покараны за это.Страшно, что в слепоте своей, они готовы отвергнуть мудрость и растоптать даже тех, кто не враг им, но желает идти своей стезей.Не выбравший нужную строну - враг.Суждения эти сделали нас противником обеих рукавов одного одеяния.Жаль, истина нужна немногим.Слишком мало нас есть во множестве миров. Остаться и погибнуть ? Иль уйти, спрятавшись ото всех? Выбор невелик и един для тех, кто любит жизнь... ... Планета, которую мы нашли, сурова и имеет разумных жителей. Все источники сильны, но их пламя чуждо нам. Лишь часть из нас сможет переносить их силу напрямую. Однако Гейтвах верит: Олири и Таси смогут пробудить колыбели жизни для самых слабых, а сао-ратет не дадут завянуть носительницам главных линий... ...Как же мало времени у нас было для спокойствия. Не отстроена защита, не укрыты оказались самые важные из нас. Глупо было считать себя умнее сао-ратос, слепых в своей вере в собственную правоту. В страхе об утере силы и власти, не пощадили они ни младых, ни зерна, ни огней жизнь дарующих. Все, до чего дотянулись - порушили, уничтожили... Страшно, что презрели они древние заветы предков. Посмели использовать силу свою во вред. Поработили лучших сао-ти, высушили множество тин-ра, лишили нас возможности здраво жить, убив тех, кто мог бы разжечь новое пламя жизни. В этот раз мы выжили, но потери невосполнимы. Как мы будем жить без колыбелей и целительской силы? Как сохранить наших женщин от ранней смерти? Как выжить слабейшим тин-ра? ... Храните хинтов под вашей силой склонившихся, Сильнейшие. Стерегите покой, давайте силу и пуще прежнего защищайте небо. Не дайте прорасти злу. Уничтожайте презревших заветы. Не щадите никого из сао-ратос. Даже детей, ибо безумие нового поколения не щадит их. А кто забудет об этом, путь припомнит Вторжение Пяти. Мы приняли их. Младых сао-ратос десяти лет отроду. Поверили в их ложь. Посчитали нашей надеждой и хранили пуще собственных детей. Как можно поверить, будто эти невинные с виду создания повинны в более чем семи тысячах погибших? И все ж вина их доказана неоспоримо. Смерти - безмолвный укор и назидание потомкам: никогда не верить пришлым. Жажда власти, превосходство теперь прописаны в их сущности еще от зарождения. Они сами стали на этот путь. Теперь мы знаем об этом...
Отложив на несколько минут дневник переселенца, Алекс уж было потянулся ко второй рукописи но неожиданно ощутил нечто необычное. По его коже словно пробежал легкий ветерок, волосы чуть наэлектризовались, а мир на мгновение дрогнул.
- Какого черта? - удивленно крякнул мужчина и замер в оглушающем осознании происшедшего.
Последний раз он чувствовал что-то похожее в пять лет. Как раз в то время рвется связь между ребенком и его родителями, по которой взрослые могут чувствовать свое дитя. Ребенок же порой получает по этой связи отголосок использования родителями тхеши в больших объемах.
