– Все бесполезно! У меня нет сил…
– Что произошло?! Почему вы вдруг капитулировали?
– Они нашли свидетеля, что я в субботу был в Песчаном.
– И это действительно так?!
– Да, я это скрыл… Все напрасно! Нужно было сразу признаться…
– Кто этот свидетель?
– Дед Паша. Я говорил вам о нем…
– Он мог соврать! У него есть причина вам мстить.
– Он действительно мог меня видеть, когда я приехал на автобусе.
– Так вы убили или нет?!
– Какое это имеет теперь значение!
– Что значит, теперь? Расскажите, что вы делали в Песчаном?
– Кормил собаку.
– Точнее!
– Когда я понял, что машины не будет раньше пяти часов, решил съездить домой и покормить Дика. У меня кормушки автоматические на две порции, то есть я могу оставить собак одних в доме на полтора суток. Уехал я днем в пятницу, поэтому в субботу днем кормушка была уже пуста. Не догадался зарядить обе. Ехал-то на три часа. И одну заряжал на всякий случай.
– Когда вы приехали?
– Примерно в час дня.
– А когда уехали?
– В полчетвертого. Автобусом я мог опоздать на пять часов в автомастерскую, пришлось найти частника.
– Когда же вы могли убить Ситника? Мы ведь знаем время убийства с точностью до минуты.
– Я тоже знаю!
– Откуда?!
– Неважно!
– Вы не думайте, что я вам позволю взять на себя это убийство, какими бы мотивами вы не руководствовались. Вам придется доказать, что это сделали вы.
– Доказать?!
– А вы как думали?! Вы хоть знаете, где вы его застрелили? Где стоял он, где стояли вы?
– Знаю!
– Вам сообщили и это! Кто?!
– Не важно!
– Нет, важно! Если это кто-то из следователей, то его ждут крупные неприятности. Вы не могли знать деталей этого дела… Впрочем, есть момент, который не знает никто, кроме убийцы и меня. Где вы купили патроны? Дата, магазин, цена?
– Не имеет значения! На барахолке…
– Отговорка! Их не могло быть на барахолке.
– Это не доказуемо!
– Я знаю точно, что о свидетеле вам еще никто из следователей не говорил. Осталось выяснить, кто вам дал такую информацию?
– Вы все равно не сможете мне помочь!
– Если вы будете держать меня в неведении, лгать, то я действительно не смогу.
– Поймите, мне все равно не жить! Лучше суд, тогда есть шанс!
– После суда у вас уж точно не будет никаких шансов. Мавр сделал свое дело… Слыхали поговорку?
– Это слова!
– Теперь мне все ясно! На вас надавили… Я пришел сюда с этой мыслью и получил подтверждение. Кто вам угрожал смертью?
– Есть вещи страшнее смерти!
– Александр Лукич! Довольно ходить вокруг да около! Если вам угрожают, то мы сделаем все, чтобы вас защитить. Обещаю, что прямо из этой комнаты отвезу вас в такое место, о котором они никогда не узнают…
– В моем случае это не поможет!
– В каком? Говорите! Мы напрасно теряем драгоценное время.
– Хорошо! Я вам все расскажу! В камере есть один тип. Рецидивист, строит из себя пахана. Когда меня привели первый раз, он сразу пристал ко мне с какой-то пропиской…
– Это вроде устной анкеты. Какую статью шьют, были ли отсидки раньше и прочее.
– Я его послал куда подальше. На следующий день он мне говорит, что напрасно я шумел. Дескать, с пропиской все в порядке, они все про меня знают. Откуда? Неужели сообщила охрана? Или он подсадная утка, чтобы выпытывать сведения…
– Возможен любой вариант.
– После этого он меня не затрагивал. А позавчера вдруг подсел ко мне и говорит: если не признаешься – тебе крышка. Даю три дня. Тебя убьем, а бабу твою заложим. У нас, говорит, есть доказательства, что это она убила Ситника. И против тебя есть свидетель дед Паша, что ты приезжал в Песчаное. Я говорю, она ружья в руках не держала. А он в ответ, что у нее первый разряд по стендовой стрельбе. Обещает, признаешься – будешь жить. Убил из-за ревности, получишь до десяти. Еще поживешь и бабу не тронем. Что мне делать?! Я ночь не спал, а утром вчера написал заявление…
– После суда вас убьют наверняка! Им не выгодно вас убивать до суда.
– Зато после суда Веронику не тронут. Какой им смысл.
– Не то нужно делать. Следует найти частника, который отвозил вас в город. Что вы помните?
– Всегда запоминал номер, а здесь, как назло, не посмотрел. Шестая модель голубого цвета, покраска заводская…
– Не волнуйтесь, машину мы найдем. Объявим по радио и телевидению, перешерстим картотеку ГАИ. Никуда он от нас не денется! Вот только запомнил ли водитель время…
– Думаю, запомнил! Он ехал с женой на какое-то мероприятие к четырем часам. Жаловались, что испортили себе выходные.
– Это то, что надо!
– А как быть с Вероникой? Я не верю, что она могла это сделать. Какие у них могут быть доказательства. Мы должны были встретиться после пяти, как только я заберу машину и ехать в Песчаное…
– Никаких! – ответил Михаил вслух, а в душе он сильно сомневался. Он еще не проверил ее алиби. Он еще не обдумал другие возможные комбинации с Вероникой: первый муж, Федор Петренко из цеха. Если действительно какая-нибудь из них осуществилась, то какая несправедливость судьбы. Получить от Бога редкую красоту и незаурядный ум для того, чтобы гнить в тюрьме…
– Что будем делать? – прервал размышления Михаила Лунев.
– Для начала напишите новое заявление о том, что вас под угрозой смерти заставили признаться в преступлении, которое вы не совершали, что вы отказываетесь от вчерашнего заявления и просите обеспечить защиту. Напишите, что были в тот день в Песчаном и попросите найти владельца машины, чтобы засвидетельствовал, когда вы покинули Песчаное. Пока вы будете писать, я свяжусь с прокурором города.
Михаил положил перед Луневым лист бумаги и шариковую ручку, а сам набрал номер мобильного телефона Манюни.
– Николай Петрович, здравствуйте! Это Гречка.
– Здравствуй, Миша! Подследственный-то признался! Не ожидал такого сюрприза?!
– Не ожидал! Я с ним как раз общаюсь. С этим признанием много проблем. Угрожали его убить, если не признается в течение трех дней. Требуется ваша помощь.
– Кто угрожал?! Неужели ребята Фесенко!
– Нет, что вы! Сокамерник, рецидивист. Очевидно, на него вышел действительный убийца. Я здесь расшевелил осиное гнездо. Замешана еще кругленькая сумма в валюте. По известным причинам, еще не сообщал эти сведения никому. Если у вас найдется время, расскажу подробности…
– Что нужно сделать?
– Прошу перевести Лунева в наш район. А если быть логичным, то его уже можно освобождать. Конечно с подпиской и прочее…
– А вы не спугнете преступника?
– По-моему, его нужно испугать еще больше. Он уже заметался, раз предпринял давление на Лунева…
– Есть риск новых убийств!
– У него есть один свидетель, но он не живой, а бумажный. Это не по телефону…
– Позвони Фесенко, пусть он даст мне необходимые данные, а сам жди постановление о переводе Лунева в район.
– Спасибо! Жду!
– Сам отвезешь или тебе нужен помощник?
– Отвезу лично!
Документы на перевод Лунева в район привез собственной персоной Фесенко.
– Миша! Ты все-таки решил обойти нас с тыла.
– Почитайте заявление Лунева! Я отвезу его, а когда вернусь, все расскажу.
– Конечно, расскажешь! Куда же ты денешься! Нужно ведь как-то оправдать эту вакханалию…
– Никакой вакханалии, все очень логично. Теперь мне понадобится ваша помощь.
– С нетерпением жду указаний. Всегда мечтал быть у тебя на побегушках.
– Вы несправедливы ко мне!
– Ничего! Господь тебе компенсирует мою несправедливость. Когда тебя ждать?!
– Через три часа, я думаю.
Михаил возвратился в Управление через три часа, как обещал. Фесенко ожидал его в своем кабинете. Он выслушал доклад Михаила в полном молчании. В конце спросил:
– Чем мы можем тебе помочь?
– Есть несколько направлений, где я не успеваю. Первое. Нужно разыскать владельца голубой шестерки, на которой Лунев возвращался в город. Второе. Звонил участковый. Он записал данные нескольких водителей, откликнувшихся на наши объявления. Нужно с ними поработать. Я заготовил пачку фотографий для опознания. Вот они. Третье. Нужно связаться с коллегами из Киева и попросить побольше разузнать о первом муже Красавиной. Его зовут Соловьев Олег Владимирович. Работает управляющим филиала «Укрсиббанка». Нужно посмотреть его поездки с мая по сегодняшний день…
