– Еврей на оборонном заводе?
– Я тоже удивилась, когда с ним познакомилась, – улыбнулась Вероника. – Он пришел в цех четырнадцатилетним мальчишкой. До войны его отец строил завод…
Вероника вспомнила свою первую встречу с Фимой, так его все называли. Он был женат на бывшей монтажнице цеха, моложе его на двадцать лет. У них было четверо детей, так что о пенсии нечего было и думать, тем более, в наше время.
Фиш был интересным собеседником, а по работе они часто встречались. Бюро Фиша планировало номенклатуру продукции, бюро Вероники – экономические показатели.
В ее глазах он, вероятно, прочитал немой вопрос, потому что однажды разразился монологом.
– Когда я пришел в цех в сорок четвертом, мне подставляли под ноги деревянный ящик, чтобы можно было дотянуться до рукояток фрезерного станка. Долго был холостым, потом угораздило жениться на русской. Теперь Израилю мои дети не нужны! Да меня и не выпустят отсюда… Тягают время от времени в отдел режима и задают один и тот же вопрос. Есть ли у меня родственники за границей? Конечно, есть! У какого еврея их нет, когда половина их уехала из Союза. Но я отвечаю – нет! И они довольны! Чего им бояться?! Что я выдам оборонные секреты?! Да! Я могу определить по плану нашего цеха число ракет и боеголовок плюс-минус один. Так это давно уже не секреты! Брежнев, а потом и Горбачев все выложили американцам на переговорах по ОСВ. Ну и что?! Американцы при утверждении бюджета публикуют на весь мир число ракет, самолетов и прочее до последнего танка, которые будет покупать Пентагон в бюджетном году. Им от этого хуже живется?! Они все знают не только про наши ракеты. Пойдите в спецбиблиотеку и вы там все про нас прочитаете, даже не зная английского. Все уже перевели на русский. Не знал только народ в очереди за колбасой! Теперь мы взрываем и пилим на части ракеты, которые пекли на конвейере вместо колбасы…
Ефим Наумович вдруг прервал свою горячую речь.
– Вероника, что-то вы подозрительно молчите!
– Слушаю. Мне очень интересно!
– Теперь вы можете пойти в отдел режима и повторить им то, что я здесь наболтал…
– А если я не пойду, вы не доложите, что я не донесла?!
– Ха-ха-ха! Свой человек! Боже, еврейский и христианский! Какая глупость эта война и все, что с ней связано!
– Так зачем вы здесь работаете?!
– Здесь хорошо платят, а у меня большая семья и дети еще учатся…
– Ну вот! А говорите…
– Нужно поддерживать военный паритет, он гарантирует мир. Ха-ха-ха!
– Согласна, что евреям война не нужна. Они первыми от нее страдают.
– Вы помните, когда Америка владела секретом атомной бомбы, разве не евреи помогли СССР?!
– Не помню! Я родилась гораздо позже…
Был у Фимы, на взгляд Вероники, один недостаток. Он любил сальные шутки и анекдоты, а также не стеснялся употреблять заурядный мат.
Однажды на оперативном совещании у начальника цеха Фима Фиш выглядел помятым и сонным. На вопросы отвечал невпопад, что было крайне редко.
Чтобы разрядить обстановку, Вероника пошутила:
– Да, правы немцы! Фиш гут фриш!
Немецкая поговорка означала: рыба хороша свежей!
Кто-то добавил:
– Не иначе, как сходил наш Фима налево!
– Зачем ему ходить налево?! У него молодая красивая жена! – продолжила Вероника.
– Да, Вероника, вы правы! На редкость злое…чее чудо!
Все зашлись от смеха, а Вероника покраснела. Называется, напросилась!
Фима сразу же попросил у Вероники прощения за грубость. Но в глазах его светилось озорство, и было понятно, что извинялся он для формы и греха за собой не чувствует…
Михаил прервал воспоминания:
– В цех из города можно позвонить?
– Да, в кабинет начальника цеха. Телефон я помню…
Трубку подняла девушка. Михаил попросил пригласить Ефима Наумовича.
– Ефим Наумович?!
– Да!
– Вас беспокоит следователь прокуратуры Гречка.
– Что у вас случилось?!
– Вы, думаю, слыхали об убийстве директора фирмы «Вектор-плюс»?
– Да? Как это связано с моей особой?
– Вы Красавину еще не забыли?
– Веронику?! Как можно! Такие женщины не забываются… Что с ней?!
– Она рядом! Посоветовала к вам обратиться. Нам нужны данные о производстве вашим цехом печатных плат по заказу этой фирмы…
– Почему вы не используете официальные каналы?
– Мы оформим такой запрос, но общая цифра мне нужна сегодня.
– Вы можете на минуту передать трубку Веронике?
– Да. Передаю! – Михаил протянул руку с телефоном Веронике. – Фиш хочет с вами поговорить.
– Здравствуйте, Вероника! Вам действительно это нужно сейчас или послать его по инстанциям?
– Здравствуйте, Ефим Наумович! Мне действительно это нужно. Вы, возможно, знаете, в какую неприятность мы попали.
– Знаю, знаю! Если это поможет, то запишите…
Он продиктовал цифры. За полгода было изготовлено две тысячи сто печатных плат двух типов. Он даже назвал, сколько каждого типа.
– Замечательно! – обрадовался Михаил. – Теперь есть с чем ехать в Киев.
Он пожалел, что поторопился отменить заказ на билет. Однако до отхода поезда еще более двух часов и все можно исправить.
– Тамара Борисовна! Это опять я. Поспешил с отменой поездки. Неожиданно повезло, и я получил требуемые данные…
– Нет проблем! Я позвоню еще раз! Подойдите к дежурному по вокзалу за полчаса до отхода поезда…
До отъезда Михаил успел связаться с Киевом и назначить несколько встреч. Машину оставил на стоянке неподалеку от вокзала.
Первой была назначена встреча с директором фирмы «Ритм», неким Шаповаленко. Фирма с таким не очень оригинальным названием еще не имела своего офиса. Это та фирма, для переговоров с которой Ситник ездил в конце апреля в Киев в сопровождении Коржа и Красавиной.
Встреча состоялась на станции метро «Университет» в десять утра. Киевлянин был заметно озабочен и удивился, когда Михаил протянул ему руку для приветствия. Рука Шаповаленко была влажной и горячей. Они сели на лавку здесь же на платформе, не поднимаясь наверх.
– Не буду темнить и сразу открою свои карты. Мы расследуем убийство Ситника. Вы, конечно, об этом знаете!
– Да! Но чем мы можем помочь?!
– Многим, если сразу ответите на мои вопросы с полной откровенностью…
– Но…
– У нас есть другой способ получить информацию…
– Да я знаю, что вы способны вывернуть на изнанку любую фирму, какую захотите…
– На всех не хватит рук! Это, во-первых! Во-вторых, при нынешней экономической системе и форме правления убить теневую экономику означает окончательно разорить страну…
– Неожиданное суждение для работника прокуратуры…
– Да, да! Я отдаю себе отчет, что теневая экономика является питательной средой для уголовных преступлений, но я знаю другое. Это единственный способ хоть что-то спасти в стране от разграбления чиновниками… Вы читали Степуна?
– Это тот ученый, которого большевики не расстреляли, а выслали на Запад по распоряжению Ленина? Слыхал, но не читал.
– Он вполне обосновано считает, что в период продразверстки с восемнадцатого по двадцать второй, в России не все вымерли с голоду только благодаря черному рынку.
– Какое это имеет отношение к предмету нашей встречи и беседы.
– Прямое! Я гарантирую вам полную безопасность, если вы мне предоставите сведения о последних теневых операциях вашей фирмы с фирмой «Вектор-плюс».
– Какие могут быть гарантии?! Слово не воробей…
– У меня нет магнитофона, и я не собираюсь составлять протокол!
– Это не гарантии! Не могу же я вас обыскать, да и что даст обыск при современной технике.
– Меня собственно интересует один вопрос. Сколько, когда и в какой валюте получал от вас Ситник наличными. Напишите на бумажке и покажите ее мне, не передавая в руки…
Шаповаленко некоторое время колебался, потом достал из кейса лист бумаги и написал: 30000 долларов, 15 июля с.г., на даче.
– Спасибо! – Михаил не скрывал своей радости.
