Переплут сжал пальцы вокруг шеи лихоманки и поднес вторую руку к ее лицу.

Кумоха завизжала, задергалась, но все было бесполезно. А через секунду из Танькиных ноздрей показалась темная субстанция и темной лентой взмыла вверх.

— Куда?! — Мороз поднял свой посох и лихоманку засосало в кристалл. сверкающий на его навершии. — Разогналась, проклятая!

Пеереплут положил тело Таньки на лавку, и я присела рядом. Пощупала пульс, приподняла веки, после чего легонько похлопала ее по щекам.

— Эй! Таня, очнись! Ты меня слышишь?

— Все с ней хорошо будет, — услышала я голос Морока. — После Кумохиного соседства ей пару дней нужно, чтобы в себя прийти.

— Видали?! Видали?! Вот как ее, гадину черную отоварил!

Все удивленно обернулись и увидели домового, который уже стоял на своих двоих. У него на лбу блестела сизая шишка, но похоже Евлампий Гурьевич совершенно не замечал такой мелочи. Он несколько раз моргнул, глядя на трех братьев, а потом встряхнул головой.

— Неужто явились? Вот так дел-а-а-а-а… Подзадержались вы, помощнички! Все самому делать пришлось! Но Гурьевич сильный! Со всем справился! А почему? Да потому что за ним слава его предков, которые с лихоманками боролись! Табуретом окаянную зашиб! О, как!

— Да уж… Опоздали мы, — кивнул Мороз. — Если бы не ты, Гурьевич, беда бы случилась.

— Ладно, ладно… — гордо подбоченился домовой. — Не люблю я похвалу. Геройские дела да подвиги должны со скромностию рука об руку идтить.

— Уймись ты уже, герой! — не выдержала Яга. — Пока ты на полу после табурета отдыхал, братья-то Кумоху и одолели.

И тут раздался голос Морока:

— А я вот жду, когда мне объяснят, что здесь волки делают? Помниться они должны в лесу сидеть и носа из него не высовывать. Или я что-то позабыл?

— Не мы обещали, а предки наши, — огрызнулся Вячик.

— А вам уже клятва предков не закон? — Морок нахмурил брови. — Так что ли?

— Мы зла не творим, — набычился Тверд. — И в лесу больше сидеть не станем!

Намечались грандиозные разборки, но им помешал Мороз. Он несколько раз ударил посохом об пол, а потом раздраженно воскликнул:

— Да что ж такое?! Не слушается вьюга меня!

— И сейчас не слушается? — удивился Переплут.

— И сейчас! — Мороз направил посох на открытую дверь. — Тьфу ты черт! Что в этой деревне творится?!

— Может, вы чего знаете? — Переплут, прищурившись посмотрел на сказочных существ. — Ась?

— А чего мы знаем? Ничего не знаем… — домовой схватился за стиральную доску. — У меня вообще башка болит. Осмелился больно много. Лечиться надобно.

— Я ни сном, ни духом! — банник покраснел, а потом исчез в печи. Только красные пятки сверкнули.

— Что вы говорите? — полевик скривился, подсовывая ухо. — Не слышу-у! Глух стал к старости! Чево? Чево?

— Сейчас в ухо дам, сразу услышишь! — Морок поднес к его носу крепкий кулак. — Ну? Излечился?

— Излечился свет-батюшка! — полевик быстро закивал. — Чудеса! Чудеса и только! Побегу расскажу, что радость в мой дом возвернулась!

— Сели все! — рявкнул Мороз, и стены бани моментально сковало льдом. — Хватит шутки шутить! Рассказывайте, что здесь творится!

— Не знаем мы, что творится-то! — выступила вперед Яга. — Клянусь, батюшка! Дык, вроде все закончилось… Рубаха на месте, проныры, что в Навь попали наказаны, Кумоха зла натворить не успела… Что ж еще?

— Посох мой не работает! Я вьюге уже не хозяин! — рявкнул Мороз. — Если неправду мне говорите… пеняйте на себя!

— А может дело в переходе, который в доме кузнеца? — кикимора выглянула из-под лавки. — Кто знает…

— Так закрыт он! — воскликнул Евпатий Гурьевич и с гордостью посмотрел на нас. — Девки наши поспособствовали.

— Проверить бы… — кикимора подергала носом. — Сказка это дело такое…

— Вот и пойдем. — Морок обвел нас хмурым взглядом. — Все вместе. Ибо веры вам нет. Натворили дел, значит, отвечать всем придется.

— Доставайте своего краснопятого, — приказал Переплут. — Да побыстрее.

— Он-то здесь причем? — охнул водяной. — Банник ни слухом, ни духом!

— Я сказал, доставайте… — угрожающе протянул Переплут. — Слушать нечего не желаю.

Лукьян Степанович тяжело вздохнул и подошел к печи, в которую нырнул банник.

— Эй! Родион Феофанович! Просят вас показаться!

— Не желаю! — раздался глухой голос. — Чево мне по улицам морозным бродить, когда можно в теплой печи париться? Нет. Не пойду. И не уговаривайте.

— Хорошо, — добродушно сказал Переплут, а потом взял кочергу и взвесил ее в руке. — Сейчас печь расколочу, париться негде будет. А потом и баню спалю.

— Э-э-э… Вы поаккуратнее! — испуганно произнесла Марьяша. — Все-таки она мне принадлежит!

— Доля моя окаянная! Жестокая! — из печи показалась лохматая голова. — Покоя нетути! О-о-х…

— Вот и отлично. Вся компания в сборе, — удовлетворенно кивнул Морок. — На выход.

Мы переглянулись, недовольно поджав губы. Опять куда-то тащиться! Но спорить с тремя существами из Нави, было бы глупо. В теплой бане осталась только Танька, которую по-хорошему нужно было первой пендалями гнать впереди всех.

Наша многочисленная компания вышла из бани и поползла по сугробам в сторону дома кузнеца. Зато Морок, Переплут и Мороз преспокойно парили над ними, что бесило невероятно.

— Может на руках понесть? — прозвучал у моего уха вкрадчивый голос. — Тяжело оно по снегу, да?

Я повернула голову и встретилась глазами с Морозом.

— Спасибо, не надо. Как-нибудь сама, — огрызнулась я. — Не цаца.

— Да отчего ж не цаца? — промурлыкал он. — Еще и какая цаца… Аппетитная. Может, подумаешь хорошо, да согласишься? Я тебя так нежно понесу, будто чашу хрустальную…

Начинается! Вот вообще сейчас не до этого!

— Ну не хочет она, чего ты к ней прицепился? — прозвучал с другой стороны мужской голос. — Что ж вы высшие существа такие наглые?

Я удивленно посмотрела через плечо и увидела Гора. О, как!

— Ты бы не лез, куда не надо. Не ровен час обратно в лес занесет, — прошипел Мороз. — С вами разговор отдельный.

— А ты не пугай. Пуганый уже, — не унимался волк. — Или думаешь, я твоей силы страшусь?

— Может, хватит?! — не выдержала я. — Что вы как дети малые?

Мороз фыркнул и поплыл вперед, а Гор наоборот подошел еще ближе.

— Могу куртку дать. Нос уже как бурячина.

— А сам замерзать станешь? — мне было странно слышать от него такие слова. Тип-то он все равно неприятный.

— Да с чего я мерзнуть стану? У меня кровь горячая и кожа толстая, — ответил оборотень, и я не сдержалась от язвительного вопроса:

— Шерстью внутрь?

— Ха, ха, ха, — отрывисто сказал он и отошел от меня.

У двора кузнеца мы остановились. Морок внимательно посмотрел на темнеющий в снежной круговерти дом и сказал:

— Что-то здесь не так… Чувствую я…

— Да. У меня тоже есть ощущение, что в этом месте происходит нечто нехорошее, — согласился Переплут.

Мороз же толкнул калитку, вошел во двор и направился к дому.

— Прошу. — Морок указал нам свежее покрывало снега. — Не стойте столбом.

Зинка окинула его надменным взглядом, и специально задев плечом, первая последовала за Морозом.