Мы вышли за калитку и обернулись. Шторка медленно отодвинулась в сторону и в этот момент Зинка высунула голову из-под карниза. Они с Танькой встретились взглядами, и та завизжала, а подруга громко выругалась в очень неприличной форме.
— Девки, сюда, быстрее!
Нас долго звать не надо было. Через минуту мы уже стояли у окна, а Зина лезла в него с наглостью гуляющего кота. Продавщица пыталась закрыть окно, но справиться с напором Зинаиды было затеей заведомо провальной. За подругой в окно влезли и мы, после чего пошли искать Таньку, которая рванула куда-то вглубь дома.
— Да что случилось?! — Марьяна совершенно ничего не понимала. — Ведет себя как дура, ей Богу!
Продавщица закрылась в самой дальней комнате и притихла. Все это вызывало у нас очень сильные подозрения, поэтому, когда Зинка взялась выбивать дверь, мы ее не только поддержали, но и помогли физически.
Дверь не выдержала наших килограмм и буквально через пару минут вся компания с открытыми ртами разглядывала плачущую Таньку.
— Ё-маё… — протянула Марьяша. — Это что, блин, такое?!
— Что, что… кто-то Таньке рога наставил! — хохотнула Зина, а мы зашикали на нее.
— Откуда они взялись? — спросила я, понимая, что без колдовства тут никак не обошлось. И причем это случилось сразу после нашего путешествия в Навь. — Танька, правду говори!
— Серьги я спёрла! — зло ответила она, размазывая слезы по щекам. — У Мороза-а-а-а! А-а-а-а-а! Они желания исполняю-ю-ют!
— Ты загадала, чтобы у тебя выросли рога? — снова засмеялась Зинка, и Танька еще больше разревелась.
— Я объем в прикорневой зоне загадала-а-а-а! И торт с вишне-е-е-ей! А-а-а-а-а!
— Ну, объем я вижу, — кашлянула я, скрывая смех. — А что с тортом?
— Вот! — продавщица повернулась и резким движением подняла халат. — Как вам?!
На ее заду красовался короткий ослиный хвост с густой кисточкой.
Тут же наша троица стала хохотать вовсю. Такого никто из нас не ожидал.
Но веселье длилось недолго. Танькино горе не могло оставить нас равнодушными, и мы взяли себя в руки. Нужно помочь человеку.
— Так, так… За все приходится платить… — Зина протянула руку, чтобы дернуть продавщицу за хвост, но вовремя спрятала ее за спину. — Закон мироздания во всей красе.
— Делать-то что?! — Танька смотрела на нас с такой надеждой, почухивая рога, что мне стало жаль ее.
— Снова загадать желание. Только нужно загадывать по правилам! — Зинка присела на кровать. — Тащи серьги!
— Они сказали, что я только через месяц могу снова попробовать! — всхлипнула продавщица.
— Причем здесь ты? Я загадывать буду! — подруга подмигнула нам. — Если что, не поминайте лихом.
— Зин, ты дура? — мне не нравилась эта идея. — Не надо ничего загадывать! Наверняка есть другой выход!
Но переубедить ее мне не удалось.
Как только Танька притащила серьги, Зина надела их и встряхнула головой. Они тут же запели звонким голоском:
— Динь-дилинь! Звон-перезвон!
Жизнь твоя как сладкий сон!
Загадай желание,
Например свидание!
Или бабью красоту,
Если прям невмоготу!
Можно денег два мешка!
Не бывает их лишка!
Торопись, скорей проси!
Или локоть укуси!
Марьяша не успела остановить подругу, хотя уже протянула руку, чтобы закрыть ей рот. И Зинка громко произнесла:
— Динь-дилинь! Хвост у Таньки сгинь!
А если придет за желание расплата,
Будут серьги виноваты!
Потемнеют и согнуться,
И узоры все сотрутся!
В комнате воцарилась тишина. Но она продлилась недолго.
— Паскудница! — прошипели серьги и в ту же самую минуту Танька охнула:
— Хвост пропал! Девочки, он пропал!
— Я же говорила! — Зина сняла серьги и протянула их мне. — Давай ты. Они точно мое второе исполнять не станут.
Я покосилась на продавщицу, которая смотрела на меня умоляющим взглядом и, вздохнув, надела серьги. В этот раз их голос звучал о-очень недовольно. Они спели свою песенку и замолчали в ожидании.
— Динь-дилиньте! Динь-дилиньте!
Рога у Таньки мигом сгиньте!
Серьгам тоже есть ответ —
За откат — потухнет свет!
В реку мигом вас закину,
В темный омут с черной тиной!
Рога пропали, а мои уши вспыхнули. Серьги обиделись.
Вроде бы все решилось, украшение мы у Таньки изъяли, чтобы у нее больше не было соблазна что-то загадывать. И тут Марьяша дрожащим голосом произнесла:
— А ведь за украденную в Нави вещь ответить придется… Тем более серьги Морозу принадлежат!
32
С Танькиными закидонами мы совершенно позабыли о волках. Похоже, они постояли у забора продавщицы да ушли восвояси, не дождавшись нашего появления. Но в тот момент нам было не до них.
Попрощавшись с Танькой, которая испытывала настоящее блаженство, каждую минуту проверяя голову и зад на отсутствие лишних «деталей», мы вернулись домой.
На кухне нас уже ждал Евпатий Гурьевич. Он сидел за столом, доедая последний апельсин, и выглядел довольно хмуро.
— Вы зачем клыкастых сюда позвали? — домовой швырнул кожуру в печь и пошурудил в ней кочережкой. — Придумали тоже! Эти такие наглые, что потом не выгонишь! Зверье лесное, что сказать… Только и высматривают, какую бы пакость сотворить! После них потом колбасы не досчитаешься! Вы бы проверили!
Марьяша положила серьги на стол, и его внимание сразу переключилось на них.
— Ого! А это откель? — Евпатий Гурьевич осторожно потыкал их пальцем. — Вещь-то непростая… Фу, какой от них дух не хороший! Черный!
— Из дома Мороза, — призналась подруга. — Танька спёрла и не сказала ведь ничего!
— Ой, беда… — протянул домовой. — Говорилось ведь вам, чтобы ничего не брали! Теперь все! Пиши, пропало!
— А что будет? — спросила я, мысленно застонав от раздражения. Ну, сколько можно?
— Что будет, что будет… Мороз за своим придет! Как увидит, что пропало украшеньинце — всё! Амба! Станет искать, носом землю рыть! Идите к Яге, пущай она вам совет даст!
Мы переглянулись. Надо идти. Мало того, что серьги украдены, еще ведь и перстенек, а с ним сани! Наверное, разозлись братья на нас так, что теперь только и успевай перстенек вертеть! Взбаламутили всю Навь, еще и наворовались от души!
Яга встретила нас настороженно. Но поняв, что мы не ругаться пришли, успокоилась. Внимательно рассмотрев серьги, она вдруг испуганно охнула.
— Да вы что, девки, совсем ошалели?!
— Не мы это, а Танька! — Марьяша вопросительно посмотрела на Ягу. — Так что делать-то с ними?
— Я не о том, кто взял! — женщина подбежала к окну и выглянула на улицу, словно кого-то высматривая. — А о том, кому эти серьги принадлежат! О-о-ох…
— Как кому? Морозу же! — удивилась Зинка. — У него ведь их украли!
— Были они у него, потому что стерег Мороз серьги! Ежели они к своим хозяйкам вернутся, такое начнется! Белый свет не мил будет! — всхлипнула Яга. — Это ведь серьги-горемычницы!
Мы уже начинали подозревать, что история куда хуже, чем возможно было предположить.
— И кто их хозяйки? — с замиранием сердца спросила я.
— Лихоманки! — шепотом ответила Яга и задернула шторки. — Беда! Ой, беда!
— Это еще кто такие? — Марьяша настороженно уставилась на серьги. — Ну, Танька-а-а-а…
— Лихоманки — это злые сестры, насылающие на людей болезни и страдания! Всего их двенадцать сестер и старшая, тринадцатая, чья сила превосходит силу всех остальных, вместе взятых! Она и подстрекает остальных зло творить, — тоскливо произнесла Яга. — Серьги-горемычницы помогали им людей оморачивать, в них силу сестры черпали и с помощью украшения сего в этот мир перебирались! Мороз с братьями лихоманок в глубокий овраг загнали, а серьги отобрали, чтобы больше неповадно было людей мучить! Спрятал Мороз их в своей сокровищнице, а лихоманки в том овраге и заснули навеки!
