На следующий день мы очень надеялись, что волки не придут. Вдруг ребята-зверята пошутили и забыли. Но все-таки сходили в гараж и спрятали сани под огромным куском брезента. Ну, мало ли…

Надеялись мы зря…Зубастые явились после обеда, похрустывая замерзшей грязью. Они вошли в дом и деловито раздевшись, потопали на кухню. Домовой, с хрустом жрущий яблоки с медом моментально испарился, будто и не было его.

Я заметила, что у того, что с надкусанным ухом в руке большой непрозрачный пакет и показала на него глазами. Марьяна лишь закатила глаза.

— Мы с гостинцами, — оборотень достал из пакета три бутылки вина, коробку конфет и апельсины в красной сетке. — Штопор дадите?

— Как мило… — я кисло улыбнулась, подумав, что в их случае кусок сырого мяса был бы уместнее.

Он шустро откупорил бутылку, разлил вино по бокалам, которые уже поставила на стол Марьяша и сказал:

— Давайте за знакомство? Меня Вячик зовут, а брата Твердик.

Я чуть не рассмеялась. Оборотни, блин!

— Вячик и Твердик? — недоуменно переспросила Зинка. — Это точно имена?

— Вячеслав и Твердислав, — почти обиделся волк. — Вы что никогда таких имен не слышали?

— Марьяна, — быстро представилась подруга, чтобы не развивать эту тему. — А это Зина и Оля.

— Очень приятно, — буркнул Вячик, поднимая бокал. — Тверд, ты что?

Второй волк задумчиво рассматривал вино в бокале, а потом вдруг сказал:

— Может, заодно и за мотоцикл выпьем? Он ведь после ремонта теперь?

Зараза. Точно попадемся с этим враньем!

— Конечно. Могу показать. — Марьяна поджала губы. — Отремонтировали и на зимовку отправили.

— Удивительные женщины, — как-то странно произнес Вячик. — Даже на такое способны. Наверное, и водить можете?

— Можем, а чего там уметь? — хмыкнула Марьяша, а потом прикусила язык, испуганно взглянув на него. Она тут же сменила тему, понимая, что может опять ляпнуть лишнего: — Ну, в общем, за знакомство! Апельсины в нашем магазине покупали? Видимо утром привезли! Давно в наш магазин такие крупные не привозили! Точно в лесу что-то сдохло!

Наша компания выпила и, закусив конфетами, замолчала, глядя друг на друга.

— Что это такое? — вдруг нахмурилась Марьяна и подошла к окну. — Пожар что ли?

Танька съела торт, восхищаясь насыщенным ароматом и вкусом. С каждым куском она все больше убеждалась, что ничего страшного не происходит, поэтому можно пожелать что-нибудь еще. Потом, чуть позже. Продавщица не могла видеть, что на одной из ее белоснежных ягодиц уже расплывалось красное пятно. Оно пока было небольшим и никак себя не проявляло, но процесс уже был запущен.

Ночью, лежа в кровати, она долго вертелась, крутилась, а потом не выдержала и поднялась. Комод манил ее со страшной силой. Вернее то, что в нем лежало.

— Я просто загадаю волосы пообъемнее и все, — прошептала в ночной полумрак продавщица. — Что с этого приключится? Ничего, абсолютно! С тортом ведь прокатило. А хвостик жиденький сам Бог велел в копну превратить!

Надев серьги, Танька с блаженной улыбкой послушала их чудесную песенку и громко сказала:

— Хочу, чтобы мои волосы стали объемными! Особенно на макушке!

После этого она бросилась к зеркалу, но прическа оставалась такой же. Ни грамма лишних волос. Продавщица сняла серьги, тяжело вздохнула и вернулась в кровать. Может два желания в один день нельзя?

Заснула Танька почти мгновенно, стоило ее голове коснуться мягкой подушки. Когда зазвенел будильник, она вскочила на ноги, побежала на кухню, поставила чайник и бросилась к шкафу, чтобы достать вещи. Проходя мимо зеркала, продавщица краем глаза заметила нечто странное. Ее макушка стала выше…

Танька резко остановилась, потом «сдала назад» и уставилась на свое отражение.

— Что это? — испуганно произнесла она, трогая голову. — Что это?!

Из-под волос торчали небольшие рога, придавая им объем. Такой желанный объем…

— Мамочки-и-и-и! — Танька рванула к комоду, вытащила серьги, но не услышала знакомое: «Динь-дилинь! Звон-перезвон!». Серьги молчали. — Я хочу, чтобы рога исчезли! Пусть рога исчезнут!

И тут серьги запели, но в этот раз их голос был не приятным и мелодичным, а сухим и холодным:

— Нет! Не-е-ет! — чуть не завыла Танька и бросилась к кладовке. Она с грохотом вывернула на пол инструменты из ящика, в котором они хранились. Среди давно устарелого «добра» продавщица нашла напильник, которым тут же стала водить по рогам. Они испускали жуткий звук, похожий на скрежет и… становились больше…

Танька зарыдала и тут почувствовала ужасный зуд на пятой точке. Через секунду она с ужасом рассматривала в зеркальце ужасную припухлость, которая имела алый цвет и чесалась все сильнее.

Теперь на пол посыпались все препараты из аптечки. Продавщица искала хоть какую-нибудь мазь, чтобы избавиться от зуда. Засвистел на плите чайник, она схватила его, обожгла руку, заметалась по кухне, перевернула бутылку с маслом и та вспыхнула на плите ярким пламенем. Оно перекинулось на полотенце и недолго думая, Танька выбросила его в открытое окно. Тяжело дыша, она остановилась посреди кухни и расплакалась, глядя, как выгорает масло на печи. Оно тянулось в окно темными клубами дыма, распространяя жуткий запах гари…

— Девочки, в той стороне, откуда дым, Танька живет… — Марьяна испуганно посмотрела на нас.

— А она разве не на работе? — я подошла к ней и тоже увидела дым, поднимающийся над деревьями. — Для пожара слабовато как-то.

— Она в тот день, когда городские приехали, смену сдала, — ответила подруга. — Нет, нужно сходить, проверить. Все ли в порядке?

— Что-то случилось? — оборотни с любопытством прислушивались к нашему разговору. — Пожар где-то?

— Вот и хотим проверить, — Марьяша направилась в коридор. — Извините, что посиделок не получилось.

— Так мы с вами пойдем, — заявил Тверд. — Вдруг помощь понадобиться.

— Вы как Чип и Дейл, — хмыкнула Зинка. — Всем помогаете.

— А это еще кто? — Вячик вопросительно приподнял бровь.

— Бурундуки, — проворчала она, идя следом за мной. — Мультфильм что ли не видели?

— Бурундуками нас еще никто не называл, — услышала я тихий голос Тверда. — Охренеть.

Ну да, конечно! Волков бурундуками обозвали! Смертельная обида!

Мы вышли из дома и припустили к Танькиному дому. На душе скребли кошки.

Никакого пожара не было. Из открытого окна тянулась уже совсем тонкая струйка дыма, а за шторкой мелькала рыжая голова продавщицы.

— А что это происходит? — прошептала Марьяша, вцепившись в штакетины забора. — Чего это она окно открыла? Не май месяц на улице.

— Так в доме что-то горело. Проветривала! — я раздраженно взглянула на подругу. — Ты как здрасьте!

— Пошли, узнаем, что под заборами отираться? — Зинка толкнула калитку и вошла во двор. — Хозяйка, ты дома?!

Движняк за шторкой прекратился, но нам никто не ответил. Это еще больше меня насторожило.

— Танька! — крикнула я, не сводя глаз с окна. — Ты что, оглохла?!

— Нет, нужно в дом идти! Она что, издевается?! — Марьяна зло зашагала к крыльцу. — Чудаковатая, блин!

— Не заходите! Я занята! — вдруг раздалось из-за шторки. — Не до вас мне!

Марьяша медленно повернулась к нам и ее брови поползли вверх.

— Вы это слышали? Вот зараза!

— Просто скажи, что у тебя случилось и все! С тобой-то, все хорошо?! — Зинка подошла к окну, подмигнула нам и показала рукой, чтобы мы шли к калитке.

— Хорошо, хорошо! Уматывайте! — Танька явно была не расположена делиться своими проблемами.

— Ладно, бывай! Не хочешь разговаривать, живи, как знаешь! — крикнула Зина и притихла. Оборотни наблюдали за происходящим из-за забора и лыбились на все свои тридцать два клыка.