14 августа Вашингтон наконец получил известия о французском флоте. Де Грассу следовало выбрать: блокировать либо Клинтона в Нью-Йорке, либо Корнуоллиса в Йоркгауне — и он выбрал Йорктаун, потому что этот порт был ближе к его базе в Вест-Индии. Он прислал известие о том, что сможет оставаться у берегов Америки только до середины октября.

Вашингтон немедленно двинул свои силы в Сейтен-Айленду, как если бы он планировал атаковать Нью-Йорк. Когда британцы сконцентрировали свои войска для обороны, Вашингтон перестроился и неожиданно повернул на юг — настолько быстро, что британцам нечего было и пытаться его перехватить.

30 августа 1781 года флот Де Грасса пришел к Йорктауну — и Корнуоллис с ужасом воззрился на море, где оказались корабли противника. Впервые в этой войне море перестало быть другом и союзником британцев, впервые британские силы в прибрежном городе оказались в окружении: Корнуоллису в море противостоял Де Грасс, а на суше — Лафайет.

Конечно, британские корабли подошли почти сразу же, бросая Де Грассу вызов. Однако 5 сентября Де Грасс повел свои корабли на британские и недурно себя проявил, нанеся значительно больший ущерб, нежели получил сам. Когда к французам прибыло подкрепление, британские корабли были вынуждены отойти и оставить Корнуоллиса в окружении.

Де Грасс был за немедленную атаку на Корнуоллиса: он не питал иллюзий относительно своей способности долго удерживать контроль над морем под натиском британцев. Однако Лафайет настаивал на том, чтобы дождаться подхода Вашингтона. Вашингтону просто необходимо было участвовать в разгроме противника, и верный Лафайет не имел желания присвоить славу себе.

К концу сентября основные силы Вашингтона с французским отрядом под командованием Рошамбо подошли к месту военных действий, и Йорктаун оказался полностью осажденным.

Положение Корнуоллиса было безнадежным. К 17 октября неизбежность капитуляции стала ему ясна — и он предложил сдаться Рошамбо. Француз отказался принять капитуляцию. Корнуоллису придется сдаваться американскому главнокомандующему. 18 октября Корнуоллис принял и это условие, и на следующий день почти 8000 британцев сложили оружие. Шпага Корнуоллиса была вручена генералу Линкольну, которому годом раньше пришлось сдавать Чарлстон.

Клинтон пришел на подмогу Корнуоллису с кораблями и солдатами — но опоздал на неделю и обнаружив, что город принадлежит американцам, спешно вернулся в Нью-Йорк.

Вашингтон хотел бы последовать за ним и провести такую же атаку на Нью-Йорк с моря и суши, какая так успешно прошла в Йорктауне, однако Де Грасс и слышать об этом не пожелал. До этого момента ему удавалось успешно противостоять британцам, однако он не намерен был рисковать и дальше. Ему пора было возвращаться в Вест-Индию — и именно туда он отплыл. (Следующей весной он был разгромлен британским флотом и взят в плен, так что год французского превосходства на море закончился, однако это превосходство продлилось достаточно долго, и он успел оказать американцам поддержку именно тогда, когда это было нужно.)

В результате этого Клинтон по-прежнему надежно удерживал Нью-Йорк — но это уже не имело особого значения. Известие о капитуляции еще одной британской армии наконец убедило даже самых воинственно настроенных британских законодателей в том, что война полностью провалилась.

Когда лорд Норт получил известие о капитуляции Корнуоллиса, он воскликнул: «Боже, все кончено!», и это действительно было так. 20 марта 1782 года, после того как он слезно умолял Георга III согласиться подумать о мире даже ценой предоставления Америке независимости, он подал в отставку. На посту премьер-министра его сменил лорд Рокингэм, тот самый, кто был у власти в момент отмены Закона о гербовом сборе за шестнадцать лет до этого. Было понятно, что задача Рокингэма состоит в том, чтобы даровать Америке независимость и заключить мир.

4 апреля Клинтон был снят с поста главнокомандующего британскими силами в Америке, и его сменил Карлтон (который пять с половиной лет до того защищал Канаду от Монтгомери и Арнольда). Задача Карлтона заключалась в том, чтобы заботиться о британских войсках в ожидании мирного договора. Поэтому он перевел все силы в город Нью-Йорк. Уилмингтон, Саванна и даже Чарлстон были оставлены еще до конца 1782 года.

Однако Битва при Йорктауне не даровала мира сельской местности. Лоялисты и индейцы продолжали свои вылазки в провинции — и им по-прежнему необходимо было оказывать сопротивление. Поэтому небольшие сражения по-прежнему велись, и последнее, имевшее немалое значение, произошло на западе.

Джордж Роджерс Кларк, выбивший британцев с территории Огайо за три с половиной года до этого, собрал отряд и 10 ноября 1782 года нанес поражение индейцам шауни на юге территории нынешнего штата Огайо.

Однако к этому времени мирные переговоры уже шли полным ходом. Бенджамин Франклин, Джон Джей и Джон Адамс находились в Париже и проводили неофициальные встречи с представителями британского правительства. 19 сентября 1782 года переговоры стали официальными, так как британский представитель получил должные полномочия для переговоров с американцами. В этих полномочиях упоминались «тринадцать Соединенных Штатов», что было равносильно официальному признанию независимости Америки.

Американские переговоры шли нелегко. Хотя британцам настолько надоела война, что они были готовы покончить с ней чуть ли не любой ценой, американцы цеплялись к мелочам, рискуя исчерпать терпение британцев. Положение Британии на морях становилось все прочнее — а всему приходит конец. К тому же Франция и Испания отнюдь не хотели, чтобы новое государство стало слишком сильным, и они прилагали все силы к тому, чтобы втихую встать на сторону британцев в отношении самых экстремальных требований Америки.

Однако американцы твердо настаивали на одной вещи, помимо их независимости: на том, чтобы их территория простиралась до Миссисипи и включала в себя все те земли к югу от Великих озер, которые были британскими с 1763 года. Франция была бы рада, если бы Соединенные Штаты остались ограничены прибрежной полосой к востоку от Аппалачских гор, однако Соединенные Штаты и слышать об этом не желали — и добились своего. Эти территории были им отданы в соответствии с прелиминарным мирным договором, подписанным в Париже 30 ноября 1782 года. (Конечно, в последние пару лет испанцы отняли у Великобритании северную часть побережья Мексиканского залива и настояли на том, чтобы оставить ее за собой, так же как и Флориду, которая до 1763 года была испанской два с половиной века. Однако Испания была союзником Соединенных Штатов, и Великобритания с радостью предоставила американцам самим разбираться с этой страной.)

Прелиминарный мирный договор должен был вступить в силу после того, как Великобритания урегулирует свои отношения с Францией. Это наконец было сделано (хотя Франция досадовала на то, что американские переговорщики действовали самостоятельно и добились более благоприятных условий, чем хотелось бы Франции) 20 января 1783 года.

19 апреля конгресс, намеренно выбравший эту дату — восьмую годовщину стрельбы в Лексингтоне, — объявил об окончании войны. А когда наконец последние формальности были соблюдены, Парижский мирный договор вступил в силу 3 сентября 1783 года.

Война закончилась — и Соединенные Штаты добились своей независимости.

Новое государство по европейским меркам было огромным. Его территория составляла 880 000 квадратных миль (2 279 190 км²), то есть была в четыре раза больше Франции. Его население, пусть пока и небольшое, быстро росло. К концу войны в Соединенных Штатах проживало примерно 3 000 000 человек, 500 000 из которых составляли рабы. Виргиния по-прежнему была крупнейшим из штатов и имела население 450 000 человек.

Следы, оставленные войной, были сравнительно незаметными. Города в основном остались нетронутыми, и, если не считать нападений лоялистов и индейцев, особых зверств не было. Потери Америки составили, вероятно, 19 000 человек, причем около 4000 считались погибшими в бою. Потери Великобритании не известны, но по некоторым оценкам, были вдвое больше американских.