— Выходи, старина! И за что этот черный здоровяк так тебя любит? Ты, смотрю, последний ум растерял!

— Послушай, я сейчас все объясню, — сказал Надоеда. — Я никак не могу выйти. Видишь ли…

— Да лезь ты прямо вперед! Ползи вдоль желоба, чудик! Ты в сарае, а это сток, ведущий наружу! Ползи, говорю, олух недоделанный!

И пока Надоеда раздумывал, как доходчивей объяснить друзьям необычайную ситуацию, в которой оказался, лис ухватил зубами проволочную сетку и вытянул ее наружу сквозь отверстие в основании стены. Надоеда тявкнул от боли и изумления, после чего сунул голову и плечи в расширившееся отверстие и попытался вернуть похищенное. Пока он силился выхватить сетку у проворного лиса, где-то в районе его загривка начала открываться тяжелая дверь, через которую внутрь ворвались яркий свет и дуновение холодного воздуха. Вслед за этим затопали мужские ботинки, зазвучали голоса, а еще через мгновение до него долетел слабый, но безошибочно узнаваемый запах белых халатов — тот запах, что исходил от их рук и ужасной, неестественно чистой одежды.

Обуреваемый страхом, Надоеда протиснулся в дыру. Позади раздались торопливые шаги, и человеческая рука попыталась ухватить его за задние лапы. Терьер отчаянно рванулся вперед, напоровшись при этом на что-то острое. Потом он с кровоточащим левым боком вывалился в мокрую траву, и Рауф, взяв его зубами за шкирку, поспешил прочь. Когда они удалились на некоторое расстояние от сарая, Надоеда встал на собственные лапы.

— А теперь — беги, Надоеда, беги, как заяц! А не то задницу оттяпаю!

И они бок о бок рванули через долину в сторону Ульфы. Примерно через полмили, когда псы улеглись передохнуть в облетевших зарослях орешника, к ним присоединился лис. Не проронив ни слова, он сразу занял позицию на высоком, заросшем папоротником пригорке, откуда просматривалась дороги и поля, плавно спускавшиеся к берегу Даддона.

На въезде в Даннердейл Дигби Драйвер подумал о том, что не помешало бы заправить машину, да и собственный желудок, если на то пошло. Накануне он прибыл в Эмблсайд уже поздним вечером, а сегодня вновь отправился в путь в половине восьмого утра, перехватив весьма символический завтрак, о котором его организм уже успел позабыть.

Общий план, который он себе наметил, состоял в том, чтобы сперва объехать долину, сделав остановку на месте злосчастного происшествия у Кокли-Бека, после чего, составив себе некоторое представление о характере местности, где орудовала таинственная собака (Дигби Драйвер никогда прежде не бывал в Озерном Крае), во второй половине дня отправиться в Конистон и попытать счастья в исследовательском центре — вдруг да удастся разговорить кого-нибудь из сотрудников.

Какой-нибудь другой репортер первым делом позвонил бы директору Ж.О.П.А. и попробовал договориться насчет интервью с официальным представителем центра… но Дигби Драйвер был не таков. Он отнюдь не стремился отослать в «Оратор» материал, полученный из официальных источников, и любая версия случившегося, которую пожелал бы сообщить ему директор, интересовала Дигби Драйвера в самую последнюю очередь. Ему требовалась жгучая, сенсационная история — поди сложи ее из одной лишь неприкрашенной правды… и в особенности той, что сообщается официально! Нужно было дать понять читающей публике, что, во-первых, местное население пребывает в страшной опасности, а во-вторых, что во всем виноваты представители власти, в чьи обязанности входит упреждение подобных ситуаций.

Проезжая по дороге между зеленых полей к югу от Кокли-Бека, репортер с удовлетворением припоминал кое-какие из своих прежних удач. Взять хоть ту заварушку с загрязнением воздуха несколько лет назад. Знатное получилось веселье! Если верить отчету, опубликованному министерством охраны окружающей среды, в начале семидесятых годов воздух над страной в целом оказался чище, чем когда бы то ни было за предшествующие сто двадцать лет. Но после изучения вопроса Дигби Драйвером стало очевидно, что успехи в деле контроля за бытовым задымлением ничтожны, а комиссия химического контроля — безнадежно устаревшее сборище некомпетентных и безответственных бездельников, которое должна смести законодательная реформа, предрекаемая статьями Дигби Драйвера. Никакой реформы, естественно, не последовало, ибо британский закон о контроле за чистотой воздуха и так уже был самым чутким и эффективным в мире и, следовательно, не подлежал совершенствованию. Впрочем, «Оратор» к этому и не стремился. Газетчики преследовали совершенно иную цель, и она была достигнута: тысячи людей были напуганы, расхватывали газету как горячие пирожки и, проглатывая очередную статью, расставались с верой в то, что бюрократия в центре и на местах сумела за минувшие полтора десятилетия облагодетельствовать общество, добившись грандиозных успехов в деле очистки воздуха. А какую удачную страшилку удалось запустить, когда зашла речь об отравлениях свинцом! Вот уж вправду счастливые были деньки для всех пишущих об охране окружающей среды! «И будь я проклят, — сказал про себя Дигби Драйвер, крутя руль, — если в этой самой Ж.О.П.А. не найдется ни одного скелета в шкафу! Только под каким углом лучше это осветить? Развести сопли насчет бедных песиков — или разоблачить вопиющую безответственность? Скорее второе, бедненькими песиками нынче поди кого-нибудь пройми… Черт, где в этой гребаной дыре искать заправку?»

С этим последним ему повезло больше, чем он рассчитывал. Примерно в миле от Ньюфилда (где он чудом не переехал рыжего кота, а также одну из собак Гарри Брайтуэйта) Дигби Драйвер вновь вырулил к Даддону, который с шумом нес к югу вздыбившиеся после паводка свинцовые воды. Машина пересекла мостик — и между придорожными домами замаячили не только явственно узнаваемые колонки бензозаправки, но и сельский магазинчик, наверняка забитый печеньем, шоколадками и сигаретами. Дигби Драйвер вырулил к заправке, остановил машину, прошелся вдоль стены над рекой, осмотрел петроглиф, изображавший лосося, потом нажал на гудок.

Тотчас появилась Вера Доусон и с улыбкой принялась извиняться:

— Простите, что вам пришлось ждать… Я как-то не заметила, что вы подъехали, иначе сразу бы вышла.

— Все в порядке, — сказал Дигби Драйвер, швыряя окурок через каменную стену прямиком в Даддон. — Что за спешка может быть в таком милом местечке? У вас тут такой старомодный шарм, все так тихо, спокойно…

— Ну да, многие именно так и считают, — откручивая крышку бензобака, доброжелательно ответила Вера. — Только, по правде говоря, как раз нынче утром у нас случился небольшой переполох.

— Да что вы говорите? — Репортерский инстинкт тотчас заставил Дигби Драйвера навострить уши. — Какой переполох? Мне полный бак, пожалуйста.

— Началось с того, что рано утром к нам во двор забрались бродячие псы и разворошили мусорные баки, — сказала Вера. — И один из них — определенно тот самый, из-за которого шум на все графство!

— Вот как? А почему вы решили, что это тот самый пес?

— Видите ли, на обоих псах были зеленые пластиковые ошейники. Люди говорят, это значит, что они из того научного учреждения в Конистоне. Одного из них, того, что поменьше, мы поймали и заперли в сарае, и за ним из Конистона приехали молодой джентльмен и полицейский. Они оба еще у нас, на заднем дворе. Одна беда — пес успел удрать прежде, чем они его поймали…

«Не беда, а как раз наоборот, — мысленно поправил ее Дигби Драйвер. — Вот это поворот! Как говорится, с корабля и прямо на бал!»

— О, как неудачно, — сказал он вслух. — Значит, тот молодой джентльмен проделал путь из Конистона впустую? Нет, масло проверять не надо, спасибо… Сколько, говорите, с меня, пять сорок восемь? Вот, держите, пять пятьдесят, сдачи не надо… Спасибо.

В это самое время появились мистер Пауэлл и полицейский. Они беседовали с Филлис, которая, как учтивая хозяйка, вышла проводить их до автомобиля.

— …Ну и если какой-нибудь из них вдруг снова объявится, — как раз говорил полицейский, — если вы их нечаянно заметите, обязательно звоните нам, не стесняйтесь. Всегда лучше позвонить, знаете ли. А самое лучшее, если вы будете не упускать их из виду — по возможности, конечно.