— Отлично держались, Аркадий Эдуардович, — похвалил я, Гуля, после того, как мы закончили беседу с дивизионными адмиралами.
— А слышали, как я им жестко отвечал? — заважничал командующий.
— Оооо, да! Уверен, вы их сильно напугали…
— Вы так, считаете? Что ж, пусть знают свое место! — осмелел Гуль, вальяжно откинувшись на спинку кресла. — Так, что теперь делаем?
— Передайте капитанам кораблей дивизии четкий приказ на отбытие к Адане-3, — сказал я.
— Такой приказ необязателен, — мотнул головой Аркадий Эдуардович. — Дивизия уже развернулась и идет походной колонной в кильватере моего флагмана…
— А как вы прошли сквозь минные поля, господин контр-адмирал? — неожиданно спросил я своего непосредственного начальника, от чего тот аж подскочил с места.
— Какие минные поля⁈ — воскликнул он, хлопая глазами. — Где⁈
— Вам Хромцова разве не передавала номера квадратов, в которых были замечены османские мины? — пожал я плечами, делая озабоченное лицо. — Странно, очень странно. Я бы даже сказал это преступная халатность с ее стороны…
— Да о чем это вы, Александр Иванович? — еще сильней засуетился Гуль, бегая пальцами по клавиатуре и пытаясь найти информацию со сканеров. — Приборами «Абдул Кадира» не замечено ни одного опасного объекта за все время перехода…
— А когда это корабль противоборствующей стороны мог разглядеть спящие мины? — пожал я плечами. — Вы этого не знаете, но адмирал Бозкурт, отступая и пытаясь обезопасить эвакуацию собственного космофлота в соседнюю звездную систему, до того как был атакован Хиляевым и Козловым, засеял все ближние квадраты огромным количеством мин, находящихся в спящем режиме и активирующихся лишь в самый последний момент, когда от корпуса корабля противника до нее остается не более сотни километров.
— Такие мины мне известны, и они крайне опасны, — закивал Гуль, видимо, наконец, поверив моему рассказу.
— Кстати, неудача эскадр Козлова и Хиляева, а также гибель одного из них, связана именно с тем, что во время навала на криптотурок, их дивизии напоролись на одно из таких полей, — продолжал я врать, не щадя нервной системы Аркадия Эдуардовича, благо времени чтобы проверить эту информацию у Гуля по моим расчетам уже не оставалось.
— Черт, а что же делать? — растерялся командующий 27-ой. — Так… Так, надо срочно перестраивать колонну, — Гуль при этом покосился на меня, не сильно ли явно он сейчас показывает свой испуг.
— Правильное решение, Аркадий Эдуардович, флагманом дивизии нельзя рисковать, — с невозмутимым видом, кивнул я, поддерживая своего опасливого командира. — Случись нападение османов на нашу дивизию во время перехода, «Абдул Кадир» должен оставаться целым и невредимым до последнего момента, ибо именно от вас зависит выиграем мы данное сражение или проиграем…
— Точно, — облегченно закивал Гуль, обрадовавшись моим словам.
— Немедленно уводите линкор в центр, а еще лучше в арьергард колонны, — сказал я.
— Вы слышали? — Аркадий Эдуардович рыкнул на своих операторов. — Выполняйте…
— Именно поэтому я и задавал вам вопрос — отдавали ли вы своим командирам индивидуальные приказы на отход к Адане, — пояснил я, Гулю.
— Дело в том, что я не делал это по причине… Эээ… — Гуль замялся, снова подходя ко мне вплотную и шепча на ухо. — Не думаю, что некоторые из моих командиров были бы согласны повернуть назад и уйти и сектора, бросив своих товарищей здесь… Они, в отличие от нас с вами, Александр Иванович, не понимают стратегии, которой мы придерживаемся. Им, видите ли, хочется драться и не комильфо убегать… Поэтому я и переслал капитанам стандартную команду к действию — следовать в «кильватере» за своим флагманом… Понимаете?
— Вы все больше мне нравитесь, Аркадий Эдуардович, — бессовестно солгал я. — Вот что-что, а быстрый карьерный рост в Штабе Космофлота и при императорском дворе я вам гарантирую. Таких, — тут я не стал уточнять, каких «таких», — таких как вы в свите примечают и очень ценят… Поверьте, я там в свое время числился и знаю, что говорю…
— Да и вы мне после этих слов, стали не так противны, как были раньше, — признался Гуль, видимо, несколько расчувствовавшись и размякнув от похвальбы.
— Только сейчас у нас, в связи с этими чертовыми минами и перестраиванием «Абдул Кадира» в хвост колонны, возникнут проблемы, — прервал я поток влажных розовых фантазий Гуля о быстром взлете карьеры. — За кем же пойдут корабли дивизии, или их капитанам все же придется рассказать, что мы с вами сделали?
— Ни в коем случае! — замотал головой Гуль. — Моего авторитета как командующего, и вы это прекрасно знаете, в дивизии не хватит, чтобы заставить этих самовольцев-капитанов выполнять мое распоряжение об отходе к Адане-3. Узнай они о нашем с вами договоре, половина дивизии, а то и большая ее часть тут же повернет назад и уйдет обратно к Хромцовой и Козицыну…
— Да, ту вы правы, — я сделал озабоченное лицо и начал в задумчивости расхаживать по отсеку, нервируя своей ходьбой контр-адмирала Гуля. — Но вести колонну как-то надо…
— А давайте, если уж «Одинокий» идет сейчас рядом с «Абдул Кадиром», вы и пойдете во главе колонны? — осторожно предложил Аркадий Эдуардович, наблюдая, клюну ли я.
Вот дурачок, сам и попался, — пронеслось у меня в голове, а вслух произнес:
— За «Одиноким» остальные не пойдут.
— Тогда временно ваш крейсер получит статус флагмана, — тут же отреагировал Гуль.
— Да, но в таком случае вы должны перейти на мой корабль, — я все туже и туже затягивал удавку. — Ну, или хотя бы сделать вид, сами не находясь на «Одиноком», но начав эвакуацию на него своего штаба и всех служб… Чтобы переезд был виден на камерах остальным экипажам дивизии, а у их командиров не возникло лишних вопросов…
— Решено, мой штаб срочно переберается на «Одинокий»! — воскликнул Аркадий Эдуардович, обрадовавшись, как это он все так просто разрулил, и уже не надо беспокоится о мятеже в собственной дивизии, а также, о этих чертовых, раскиданных турками минах.
Буквально через пару минут весь «Абдул Кадир» стоял на ушах, и добрая половина его экипажа направлялась на среднюю палубу в сторону рукавов перехода к пристыковавшемуся к линкору крейсеру «Одинокий». Гуль, как и планировал, передал по остальным вымпелам 27-ой, что временно переходит на крейсер контр-адмирала Василькова и делает данный корабль своим новым флагманом. При этом Аркадий Эдуардович, конечно же, не собирался никуда перебираться, впрочем, как и весь его штаб, который лишь создавал видимость переезда…
В общем, залез бедолага Гуль в расставленную мной ловушку буквально самостоятельно. Так быстро и легко это произошло, что ни мне, ни моим «морпехам», которые уже поджидали эвакуирующуюся команду «Абдул Кадира» у переходов и благополучно ее паковали партиями, отправляя на «Одинокий», особо трудиться не пришлось. После того, как с людьми из штаба Гуля и остальными, кто создавал видимость переезда, было покончено, «покончено», конечно же, в хорошем смысле этого слова. Дорохов и его ребята растеклись по палубам линкора и принялись «зачищать» его от оставшихся членов экипажа, завершив данную операцию намного раньше запланированных мной тридцати стандартных минут.
Последним оказался самый недогадливый из команды, а также самый вредный и крикливый. Я, конечно, имею в виду Аркадия Эдуардовича Гуля, который, когда за ним пришли, а этим занималось как раз отделение под командованием младшего сержанта Яценко, упирался и кричал во все горло, сначала не понимая, что происходит, а потом, наконец, догадавшись, стал угрожть мне скорой и жестокой расправой…
— Заткни чем-нибудь ему рот, Поля, — попросил я, казачку, устав слушать визг Аркадия Эдуардовича, который цеплялся руками и ногами за все что только мог, лишь бы остаться на мостике, в то время как «морпехи» пытались вежливо его выпроводить в коридор.
Полина, долго не думая, как всегда улыбаясь и шутя, напялила на голову контр-адмирала Гуля свой же шлем с закрытым забралом и выключенным голосовым микрофоном, отчего Аркадий Эдуардович голосил уже в замкнутом пространстве сферы, не раздражая своей истерикой меня и остальных.
