Ого, Гуль назвал меня по имени отчеству, значит, действительно сильно разволновался и ищет поддержки, — удовлетворенно подумал я, а вслух произнес:

— Аркадий Эдуардович, вы сделали все для того, чтобы спасти эскадры Козлова и Хиляева, поспешив им на помощь, — начал я кидать леща своему собеседнику. — Кстати, забыл вам сказать, Вячеслав Васильевич Козлов погиб несколько часов тому назад в битве с этими самым силахдарами… Но это так, к слову… Теперь же на вас лежит миссия по спасению всего Черноморского космического флота, плюс еще одной дивизии Северного флота…

— Не понимаю, — замотал головой Гуль, после моих последних слов о смерти вице-адмирала Козлова и о какой-то на нем лежащей миссим, еще больше запаниковавший.

— Если сейчас вы продолжите движение в сторону перехода и присоединитесь к атаке Хромцовой и Козицына, то обречете все находящиеся в секторе русские корабли на гибель, — я максимально сосредоточенно смотрел сейчас в глаза Гулю, буквальное его гипнотизируя. — Османы победят в сражении при любом раскладе, это вы, будучи прекрасным теоретиком и практиком космических баталий, знаете и без меня. Но только от вас будет зависеть, приведете ли вы назад в «Тавриду» к своему императору пусть и неполный, но все же боеспособный космофлот или, совершите роковую ошибку, пойдя на поводу у Хромцовой и погубите всех, в том числе и себя… Потому, как схватись мы сейчас с галерами Селима и вымпелами адмирала-паши Бозкурта, завязни в их построении в ближнем бою — всё, никто из нас из этих координат назад домой не вернется…

— Вы правы, господин Васильков, чертовски правы, — задумчиво ответил мне Гуль, по лицу видно, думая о чем-то своем сокровенном. — Вы только что сказали, что от меня зависит судьба Черноморского космофлота… Объясните, я ничего не понимаю. Ведь под моим началом всего одна дивизия, лишь ею я могу распоряжаться, отчего солидаризируясь с вами, я сейчас же останавливаю колонну… Но весь космофлот мне не подчиняется!

— Он подчиниться вам, поверьте… Хромцовой и Козицыну попросту некуда будет деваться, как так же развернуться и последовать за вами в «Тавриду», если вы, наберетесь решимости и повернете назад сначала к Адане-3, а затем, и к пограничному переходу в нашу суверенную звездную систему, — ответил я, Гулю. — Без наличия в секторе кораблей 27-ой дивизии Агриппина Ивановна и ее подельник — вице-адмирал Козицын ничего не смогут противопоставить флоту султана и тут же откажутся от навала на его оборонительную «линию». Именно поэтому я и назвал вас, дорогой Аркадий Эдуардович, спасителем, либо губителем Черноморского Императорского космического флота…

— Да, уж, нелегкую вы поставили мне задачу, — Гуль надолго завис, пытаясь прийти в себя и понять, что ему в этой сложнейшей ситуации делать.

— Ну, а о награде, которую вы получите из рук государя Константина Александровича после того, как вернете ему целым космофлот, я упоминать не буду, — поставил я финальную точку давления на своего собеседника. — О щедрости императора всем нам хорошо известно, и когда он, разобравшись в произошедшем, поймет, что именно благодаря вам один из его флотов уцелел в этой бойне, не удивлюсь, если увижу в скором времени на ваших «широких» плечах золотые вице-адмиральские погоны…

Гуль заметно приосанился, будто уже в них сидел

— И тут вы правы, — кивнул он, туманным взором взглянув на меня. — Как никогда правы…

— Решайтесь, Аркадий Эдуардович, дело не терпит отлагательств, — торопил я, своего начальника.

— Остановить колонну! — повысив голос, приказал Гуль офицерам на мостике. — Разворачиваемся, немедленно! Вывести мой флагман в авангард колонны… Вы со мной, Александр Иванович?

— До конца, — расплылся я в победной улыбке. — Более того, минут через десять я с вашего позволения лично прибуду на «Абдул Кадир», чтобы обсудить дальнейшие наши ходы в этой комбинации…

— Прибудете на «Абдул Кадир»? Зачем это? — заволновался Гуль, не очень-то желающий видеть меня на своем недавно реквизированном линкоре.

— Хочу присутствовать при переговорах по видеосвязи с Хромцовой и Козицыным, — тут же ответил я. — Чтобы поддержать вас и ваше решение…

— Аааа, — облегченно выдохнул Аркадий Эдуардович. — Отлично, дружеская поддержка мне в этом нелегком разговоре явно не помешает… Что ж, милости прошу на мой «Абдул Кадир»…

— Да-да, это пока, «Абдул Кадир» твой, — усмехнулся я, попрощавшись на время с Гулем и отключая с ним канал связи, затем, повернувшись к Алексе, произнес:

— Направь крейсер прямо к линкору, к правому его борту и по моему приказу будь готова к нему пришвартоваться в районе средних палуб обоих наших кораблей. Поняла?

— Свои действия я поняла, — кивнула мне старпом. — А вот смысл всего намеченного, не очень…

— Скоро догадаешься, — загадочно произнес я, и оставив Алексу в раздумьях, чего редко у меня получалось делать, направился из рубки, спустившись на палубу ниже, к кубрикам моих славных «морпехов».

У входа в один из них меня окликнул знакомый звонкий голос.

— Александр Иванович, здравия желаю, — резво подбежала ко мне младший сержант Яценко, как всегда улыбаясь своей широкой приветливой улыбкой.

— Полина, смотрю ты уже козой прыгаешь, а еще совсем недавно мы боялись, выкарабкаешься ли с того света… Молодчина, так держать, — порадовался я за казачку, которая за менее чем месяц службы на «Одиноком» уже побывала в полудюжине таких крутых передряг, что удивительно, как еще жива осталась. Но ничего бодренькая и как всегда на позитиве…

— Я смотрю, и вы поправились, — Поля кивнула на мою ногу, совсем еще недавно зафиксированную регенерирующей повязкой, это после того, как капитан Штольц сделал из меня решето.

— Современная медицина творит чудеса, — отреагировал я на ее фразу. — Тоже уже бегаю, как видишь. Кстати, не желаешь, снова пробежаться…

— Это куда? — не поняла девушка.

— До «Абдул Кадира» и обратно, — пошутил я, указывая на дверь. — Дорохов здесь?

— Так точно, туточки полковник ваш, — ответила Полина, открывая передо мной с помощью своего идентификационного браслета пневмо-створки, ведущие в казарму штурмовиков.

— «Туточки» — повторил я забавный говор казачки, входя внутрь.

Все находящиеся в кубрике «морпехи» встретили меня стоя и с широкими улыбками до ушей. Я редко заглядывал в вотчину Кузьмы Кузьмича, но уж если их контр-адмирал здесь появился, значит, намечается какая-то серьезная авантюра, к которым люди Дорохова служившие на «Одиноком» уже не первый месяц, давно привыкли и даже с нетерпение ожидали следующей…

— Здорово, Кузьма Кузьмич, — я пожал руку полковнику, гаркнувшему во всю глотку — Адд-дмир-ррал в отсеке! Очень удивился, когда услышал, что тот выкрикнул фразу, почти не заикаясь. Видимо практика давала о себе знать…

— Боевое настрой твоих ребят вижу отличный, — покривился я, когда Дорохов сжал своей стальной клешней мою ладонь, причем я это про правую руку полковника говорю, а не про искусственный протез. — Сколько при тебе сейчас бойцов на борту?

— Восемдесс-сссят ддва, — ответил Кузьма Кузьмич. — Ввк-кключ-чая…

— Включая тебя, я понял… Давай собирай своих головорезов, надо немного поработать…

Не успел я опомниться, как по кубрикам завыла сирена и мгновенно в коридоре выстроились три взвода штурмовиков.

— Ребята, операция необычная, но очень важная, — начал вводить я «морпехов» в курс дела. — Для начала, ставьте винтовки на предохранители, а если все-таки придется их применить, стрелять только импульсными «холостыми» зарядами…

Штурмовики стали переглядываться между собой, пока не понимая, что от них хотят.

— Надо быстро без шума и пыли захватить один корабль, — продолжал я. — Некоторые из вас уже штурмовали его палубы. Только сейчас не нужно никого убивать. Все меня услышали?

— Нназз-званн-ние ккк-кораб…? — протянул Кузьма Кузьмич.

— «Абдул Кадир», — ответил я, покосившись при этом, прежде всего, на Полину, стоявшую напротив меня во главе одного из отделений.