— Погуляла я действительно хорошо. Песен под гитару послушала да комплиментов под шампанское. От тебя ведь этого не дождёшься. Поёшь ты только в туалете, а комплименты — гаишникам предпочитаешь дарить, в «нагрузку» к своим замусоленным купюрам. А «Бледный», он с виду хоть и бледный, но зато у него в глазах огонёк горит, хоть прикуривай. Пристрелил бы ты его. А то он мне всю душу «изсоблазнял». Я ведь на уши-то слабая, люблю я ими сильно. А он мне их так «изнасиловал», что теперь они у меня, как у Чебурашки, да и болят так, что после его слов, твои — вилкой приходится заталкивать. В общем, прикончи ты его. Или придется мне с ним кончать, время от времени. Кстати, твоих родителей сегодня опять чуть не прикончили. Видела как в центре их из кафешки какая-то «горилла» выкинула.

— Говорил я им: не шляться по кабакам! Бабы и кабаки до вендиспансера доведут, — сквозь зубы «прошипел» «Антигриппин» и стукнул кулаком по столу.

— А чё делать-то? Дома сидеть да на твоих «горилл» смотреть? Или на то, как ты на компьютере в «стрелялки» играешь?

— Это ты злишься потому, что я тебя тогда в «Морской бой» выиграл.

— Лучше бы ты меня в другую игру хотя бы раз выиграл… Тоже мне моряк, с кровати — бряк.

Анины сравнения вызвали у «Антигриппина» эротические фантазии, в которых он представил себя моряком в бескозырке и в тельняшке, танцующим на кровати матросский танец «Верёвочка». Как он, потеряв равновесие, падает на кровать и оказывается на Ане, которая взвизгнув, захохотала:

— Ну, ты прямо — «Александр Матросов»! А я — твоя «амбразура»… зура… зура…, — повторило эхо за Аней, вылетая из комнаты вместе с фантазией «Антигриппина».

— Дура! Дура! Какая же я всё-таки дура, что пошла тогда с тобой в ЗАГС, а не на СЕКС с деканом университета, — сокрушалась, уже реальная Аня. — Лучше бы в этой жизненной «обойме» я осталась «холостым патроном» с высшим образованием, чем чувствовать в себе такую ржавую «бандитскую пулю» как ты.

После признательной тирады, Аня, хлопнув дверью, уединилась в спальне, а «Антигриппин», как ни в чём не бывало, вернулся к компьютерной игре.

Отныне каждое последующее утро Аня, вместо того, чтобы сидеть на парах в университете, лежала с «Бледным» в его широкой кровати и ритмично постанывала. Но непрерывную череду их утреннего секса прервали наступившие в конце недели выходные, которые Аня вынуждена была провести с мужем.

Проснувшись в субботу в полном одиночестве, «Бледный», взглянув на пустующую рядом подушку, с грустью подумал об Анне, засветился от счастья как «северное сияние» и, почувствовав эрекцию, отправился в душ.

Мобильный телефон «Бледного», словно маленький капризный ребёнок, требовательно подзывал к себе своего «отца», громко выкрикивая писклявым голосом «Пятачка» (вместо звонка) одну и ту же фразу из мультфильма про Винни-Пуха: «КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ! КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ! КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ!» Из ванной комнаты выскочил возбуждённый «Бледный» и, вытирая на ходу голову полотенцем, подбежал к телефонной трубке:

— Отдел по борьбе с телефонными хулиганами слушает, — нервно ответил «Бледный», имитируя интонацию сотрудников спецслужб.

— Алло, босс? Простите, если разбудил. Это я — «Маугли». Я сейчас в офисе, в «столе-заказов» дежурю, так тут клиентка какая-то подозрительная припёрлась. Желает заказ сделать, но только лично ВАМ. Мне её застрелить, от греха подальше, или может сначала мне её грязно «попытать»? Уж больно она хороша, чертовка. И наверняка свою убийственную красоту она хочет направить на вас неспроста. А вдруг это шпионка «Антигриппина»? В общем, я готов выполнить свой долг и заслонить своего босса своим телом, чтобы принять этот коварный удар «ниже пояса» на себя, — героическим тоном, доложил «Маугли».

— Ничего не предпринимай, — усмехнувшись, приказал «Бледный» и хитро прищурился. — Мне нужно немного времени. Я только что «попал под дождь». Фу, то есть под душ. Сейчас я немного обсохну и подъеду. А ты смотри там, «дичь» не вспугни. Притворись пока кастрированным официантом и принеси даме кофе. Только не вздумай угощать её своим «колумбийским». Приготовь обычный, БРАЗИЛЬСКИЙ. А то вместо меня к ней прискачут воображаемые принцы на белых кокаиновых конях и исполнят любые её желания и без нас.

Через полчаса в комнату, по антуражу напоминающую кабинет допроса из фильма «Основной инстинкт», вошёл «Бледный». Посредине комнаты на кресле сидела, сложа ногу на ногу, блондинка в коротком белом обтягивающем платье и чёрных солнцезащитных очках. Рядом с девушкой стоял «Маугли» с перекинутым через руку белоснежным полотенцем и дымящейся кофейной чашкой во второй руке.

— «Маугли», будь добр. Принеси мне, пожалуйста, молочный коктейль. А потом, сходи, поиграй в боулинг.

«Маугли» подобно английскому дворецкому почтенно кивнул головой и аристократично вышел из комнаты.

— Вы хотели сделать заказ? На кого? И почему, лично мне? — не тратя времени на комплименты, коротко и по-деловому поинтересовался «Бледный».

Блондинка, глубоко вздохнув, медленно, как героиня Шерон Стоун в фильме «Основной инстинкт», перекинула ногу через ногу.

— Так вы БРЮНЕТКА? — определил «Бледный», успев разглядеть, что на гостье нет нижнего белья. — Может, после того, как я узнал вас «поближе», вы и очки снимете? Покажете заодно, какого цвета у вас и глазки. Или может Вас, слепит моя красота?

— Да. Вы правы. Я брюнетка. Только очки я снимать не стану. А то увидите мои глаза и не сможете потом без них жить. А у меня — муж. А двоих мне вас не потянуть.

— Ну, хорошо. Можете больше ничего не снимать и гимнастические упражнения не выполнять. Я вас и без этих фокусов внимательно слушаю. Только предлагаю сразу перейти на «ты», для лучшего восприятия. Хорошо?

— Как скажешь, — согласилась девушка.

— Ну, тогда давай, заказывай. Чего «брюнетистой» девице угодно? — поинтересовался «Бледный» и сконцентрировал своё (рвущееся на грудь и ножки) внимание — на лице гостьи.

— Прежде чем перейти к заказу, позволь для начала тебе комплиментов, граммов двести, отвесить? — неожиданно предложила гостья.

— Ну что ж, изволь. Только скидки я за комплименты не делаю. А вот, если мы с тобой поиграем в «офтальмолога», и ты мне всё-таки покажешь свои глазки, тогда могу и безналом взять за заказ. А могу и бартером. Но тогда мне придется переквалифицироваться из «офтальмолога» в «гинеколога». Тебе когда-нибудь гадали по ноге? Даже через твои тёмные очки вижу, что нет. Ладно, так и быть. Когда заказ «закроем», я тебе погадаю. На «сдачу»…

— С тобой приятно иметь дело, — кокетливо призналась гостья.

— Ну-у-у, дело — не дети. Мужчинам тоже приятнее иметь дело, больше чем детей.

— Значит, мне тебя бояться не стоит. И мой комплимент ты не воспримешь как сигнал к действию. Короче… Пошла я тут как-то с работы, в обеденный перерыв, по суп. Да беляшиков поганых для начальницы прикупить… Вдруг гляжу, ты серенаду поёшь. И так меня это средневековье ошарашило, что денег тебе захотелось сразу дать. Но постеснялась я. Во-первых, ты с дамой был. Неудобно. А во-вторых, беляшики в киоске заканчивались… Три дня и три ночи не давали мне покоя твои песни. А на четвертый день не сдержалась я и мужа попросила о тебе всё разузнать. Он ведь у меня «мусорщик», а ты даже не представляешь, что можно узнать о человеке, если немного покопаться в его мусоре. А когда я узнала, что у тебя в Голливуде собственное актёрское агентство есть и то, что ты «Мисс-Планеты» в том году в Кунгурскую пещеру на экскурсию возил, подумала: может, ты и из меня сможешь «звезду» сделать?

— А как же твой муж отнесётся к твоему воссиянию на звёздном небосклоне?

— Муж — «объелся груш». Это моя давняя мечта и я готова «дать», чтобы звездой стать. Ну, так что скажет «доктор»? Есть у «пациента» перспектива?

— За комплимент — благодарю. Про мечту я твою — понял. А про «заказ», не вкурил. Может, поцелуемся на память, да и пойдём каждый в свою сторону? Я — серенады петь. А ты в информации с мужем копаться.