Плотно позавтракав ощипанными и поджаренными с картошкой, наконец-то угомонившимися петухами, молчаливо лежащими под соусом на тарелках, гости отправились в ознакомительный поход по местам «боевой славы» хозяина.

Первым делом, по просьбе сердобольной ми-ми-мишной Тани, они навестили кота «Маугли» в элитной ветеринарной наркологической клинике.

Грустный, провонявший валерьянкой, ленивый кот, без всякого интереса, остекленевшим взглядом смотрел на привезённые ему гостинцы. Его спящий инстинкт, даже после демонстрации стимулирующего мультфильма «Том и Джерри», никак не реагировал на мечущихся в праздничной коробке живых мышек. А монотонное слежение за плавающими в банке яркими и разноцветными аквариумными рыбками, его постепенно погружало в дрёму.

Подарив ему на прощание надувную резиновую кошку, удручённые состоянием здоровья такого прежде озорного и весёлого «Кота в сапогах» (перелеченного в этой клинике в апатичного «Кота-зомби», напоминавшего живое чучело) Таня, «Бледный» и «Бабло» покинули лечебное учреждение с тяжёлым сердцем.

Чтобы как-то найти и вернуть пропавшее настроение, а также смыть с себя негативное, унылое, депрессивное состояние, «Бабло» предложил искупаться в реке «Каньо Кристалес», что в переводе с испанского означает — "кристальная река".

Вы только представьте, какую гамму чувств испытали гости, купаясь в прозрачной, известной на весь мир, пятицветной реке!

Из-за разноцветных водорослей и мхов, дно этого кристально-чистого водоёма переливалось красными, зелёными, жёлтыми, голубыми и чёрными красками. А плавно и грациозно извивающаяся под водой Таня, контрастирующая на фоне всей этой палитры цветов своей «русалочьей» красотой и оранжевым купальником, была тем ярким мазком, делающим эту живописную картину — ослепительным художественным шедевром, «плачущим» по кистям великих пейзажистов мира.

Накупав себе настроение и аппетит, они ненадолго заскочили в столицу Колумбии — Боготу, чтобы немного подкрепиться.

Пообедав в самом престижном и дорогом ресторане, Таня, «Бледный» и «Бабло», отправились к последней и самой «жирной» точке их сегодняшнего туристического маршрута. К жемчужине колумбийской архитектуры — готическому собору «Лас-Лахос».

Находилось это монументальное сооружение, упирающееся острым куполом крыши прямо в заоблачное небо, на высоте две тысячи шестьсот метров над уровнем моря, в невероятно красивом месте — на мосту, проложенном над рекой Гуаитара.

— Вот это и есть моя давняя мечта! Мой будущий дом, куда я и намереваюсь привести свою жену, наделив её статусом «баронессы» и хозяйки этого Замка, — пафосно представил «Бабло» гостям, ещё пока невыкупленный им у государства, туристический объект, и вожделенно покосился на Таню.

Почувствовав на себе неоднозначный взгляд «Бабло», подкреплённый тонким намёком о замужестве, Таня тоже решила сразу дать понять ненасытному похотливому «козлу», что заглядывать в чужой «огород» некрасиво и, дабы исключить даже самую слабую надежду на взаимность, абсолютно равнодушным тоном, призналась:

— Я если бы и жила в этом Замке, то уж точно не в качестве жены, а в качестве призрака. И то, только после смерти. Вы меня, конечно, извините, я не хочу вас обидеть, и тем более разбивать ваши «Хрустальные Замки», но мечтать о таком доме, на мой взгляд, могут только орки.

Ледяная фраза, хлынувшая из горячих уст Тани, моментально остудила пыл «Бабло». Он тяжело вздохнул и, обиженно кивнув «замороженным» и перекошенным от горя лицом в сторону автомобиля, неожиданно объявил:

— Тогда, поехали домой. Мне нечем вас больше удивлять. Да и подустал я что-то.

Молча проехав семь километров, подъезжая к городу Ипиалес, где и находилась резиденция «Бабло», пытаясь разрядить обстановку и разговорить сконфузившегося хозяина, «Бледный», как ни в чём не бывало, попытался завести разговор на отвлечённую тему:

— А почему вы живёте в таком небольшом и скромном городке? Вы не любите большого скопления людей?

— Мне нравится вид из окна, охватывающий сразу три вулкана. А ещё, я с детства обожаю запах жженой серы, — сухо объяснил «Бабло», раскуривая толстую сигару. — Но главная причина заключается в том, что если меня захотят власти арестовать и засадить за решётку, то отсюда можно быстро и легко свалить. Всего в пяти километрах от моего дома находится граница с Эквадором.

— А если наркобарон вынужден будет когда-нибудь бросить здесь весь бизнес и сбежать в Эквадор, то чем он там будет зарабатывать себе на жизнь? — хитро прищурив глаз, поинтересовалась Таня, поддержав инициативу «Бледного» — поболтать.

— Стану «банановым бароном», — продолжая дуться, коротко ответил «Бабло» и резко затормозил возле своего дома.

Весь вечер этого, насыщенного на события, дня, «Бабло» провёл в одиночестве, не покидая пределы своего кабинета. А когда он не составил компанию гостям на ужине, Таня с «Бледным» сделали вывод, что злоупотреблять гостеприимством «Бабло больше не стоит и дабы не обременять хозяина своим присутствием, начали собираться в обратный путь.

Ранним утром, пока ещё все спали, «Бледный» уехал в аэропорт за авиабилетами, а Таня, принялась писать хозяину прощальное письмо:

«Уважаемый, «Бабло». К сожалению, мы вынуждены покинуть ваше уютное, холостяцкое гнёздышко в связи со свалившимися на нашу голову безотлагательными делами по бизнесу. Мы благодарим Вас за ваше щедрое и заботливое отношение к нам и просим простить нас за столь срочный отъезд.

P.S. От себя лично хочу извинится за то, что не соблазнилась на титул «баронессы» и не превратила ваш «Хрустальный Замок» — в «Райский шалаш». Сердцу ведь не прикажешь? Поэтому, «не велите казнить, а велите миловать». Вы ведь, надеюсь, не только могущественный, но и мудрый благородный человек?

Ваши, «свалившиеся», как снег на голову и так же неожиданно «растаявшие», гости».

Бдительная соседка по нью-йоркским апартаментам «Бледного» и Тани, обратив внимание на расхаживающую возле их дома из стороны в сторону задумчивую Аню, заподозрила неладное и вышла к ней на улицу.

— У вас всё в порядке? — тихонько спросила Аню соседка, держась на всякий случай от неё на безопасном расстоянии.

— Да, всё в порядке, не волнуйтесь, — ответила Аня, исподлобья озираясь по сторонам.

— Мне показалось, что вы сильно напряжены и чего-то боитесь. Вас точно никто не обидел? — продолжая сомневаться в Аниной искренности, настойчиво допытывалась соседка, пристально всматриваясь в бегающие глаза собеседницы.

— Нет. Но с моим ревнивым и вспыльчивым характером, я в этой свободной стране, по-видимому, долго на свободе не протяну, — предположила Аня и, вдохнув через нос полной грудью свежий утренний воздух, закрыв глаза, медленно выдохнула его, пытаясь, таким образом, себя немного успокоить и взять под контроль, рвущиеся на волю эмоции. — Эх, поскорее бы приехал «Бледный». А то я не ограничусь музеями и начну бить рожу этой шалавы по всей Америке: в витринах музыкальных магазинов, в телевизорах нью-йоркских супермаркетов бытовой техники, рвать её на глянцевые кусочки в журнальных киосках, да подтираться газетами с её изображением. И, вместо того, чтобы встретить любимого с распростёртыми объятиями, встречу собственную старость в одиночестве, заточённой в какой-нибудь унылой заокеанской темнице.

— Любимого? А он разве не с женой уехал в командировку? — с ещё большим удивлением и подозрением, спросила соседка.

— А что, разве женатый мужчина не может быть любимым? И, по-вашему, мужики ездят в командировки с жёнами? — усмехнувшись, фыркнула Аня.

— Подождите. Вы меня совсем запутали, — остановила Аню, соседка. — Если она его любовница, то вы, получается, его жена? Или всё-таки вы его любовница, а она его настоящая жена?

— Всё очень просто. На тот момент, когда мы встречались с «Бледным», я состояла в официальном браке с другим мужчиной, а неофициально была любовницей «Бледного». А потом появилась эта шалава, у которой на тот момент тоже был муж. С ней-то он и загулял от меня, аж до самой Америки! А я, чтобы вернуть своего возлюбленного, бросила мужа в России и поехала за «Бледным» на край света, чтобы найти его и попытаться вернуть.