Трое полицейских переступают порог с поднятыми пистолетами.

— Бросьте оружие и поднимите руки! — кричит женщина-полицейский.

— Сделай еще шаг, и я перережу ей горло.

Холодный металл ножа Эллиота впивается мне в кожу.

— Я сказал, оружие на пол, — подхватывает другой полицейский.

— Ему нужна помощь, — говорю я, глядя на безжизненное тело Грэма. — Пожалуйста, не думайте обо мне. Вызовите скорую!

Женщина нажимает кнопку на боковой панели своей рации, в то время как два других копа придвигаются к нам поближе. Мой пульс бьется о лезвие, сердце бешено колотится, а слезы текут по моим щекам. Я бессильна. В тупике. Как собираюсь выпутаться из этого и спасти Грэма?

— Стреляйте уже! — кричу я.

— Сохраняйте спокойствие, мэм, — говорит офицер.

Спокойствие?

Смотрю в дула трех пистолетов, пока меня держат на острие ножа, а любимый мужчина истекает кровью под ногами.

Но он прав. Мне нужно сохранять спокойствие, как учил Грэм: когда паника подавляет мозг, ты не можешь мыслить здраво.

Я закрываю глаза, отгоняя ужасающее зрелище всего, что окружает. Видения того, что собираюсь сделать, проносятся в голове, когда медленно наполняю легкие воздухом. В лучшем случае это сработает. А если нет? Я буду сражаться.

Как раз перед тем, как открываю глаза, в моем сознании вспыхивает последний образ.

Пленительные зеленые глаза, заглядывающие мне в душу.

Затем поднимаю ногу и изо всех сил ударяю каблуком ботинка по колену Эллиота. Его хватка ослабевает настолько, что я вытягиваю подбородок и впиваюсь зубами в его руку. Он отпускает меня, и его пальцы разжимаются, роняя нож. Делаю обхват сверху и зажимаю его голову руками.

И воздух рассекает звук выстрела.

ГРЭМ

Эва.

— Эва! — Я резко выпрямляюсь, и острая боль пронзает мою спину. — Оу, черт. Эва!

— Ш-ш-ш. Все в порядке. — Эва встает с ближайшего стула и перегибается через край кровати. — Я здесь.

Тянусь к ней, но что-то удерживает мою руку, врезаясь в кожу. — Что за хрень?

— Полегче, Здоровяк. — Эва забирается на кровать, осторожно устраиваясь рядом со мной. — Ты в больнице. Потерял много крови.

Мои глаза несколько раз моргают, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь туман воспоминаний в моем мозгу. — Мой отец… он… собирался причинить тебе боль.

Кончики ее пальцев касаются моей щеки.

— Но он этого не сделал. Ты спас меня.

Я заправляю прядь волос ей за ухо, и моя рука замирает, когда я замечаю тонкую красную полоску вдоль ее шеи.

— Что случилось? Ты ранена?

Она качает головой.

— Все хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Закрой глаза.

Я хватаю ее за плечи.

— Не хочу отдыхать. Что случилось? Где мой отец? А моя сестра и Гвенни?

— Они в безопасности. Остановились у меня, потому что в данный момент их жилье — это место преступления. — Ее взгляд смягчается, когда она берет меня за руку. — Грэм, твой отец мертв.

На меня обрушивается цунами облегчения. Мертв. Ушел навсегда. Спасибо, черт возьми.

— Как?

— Копы появились в самый последний момент. Он пытался причинить мне боль, но они остановили его. Выстрелили ему в голову, а двух других арестовали.

Я обнимаю ее и прижимаю к своей груди.

— Мне так жаль, что тебе пришлось это увидеть. Прости, что он причинил тебе боль. Жаль, я не смог вытащить тебя оттуда. Эва, прости меня за все.

— У нас все в порядке. Это то, что имеет значение.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, и глажу ее нежное личико. — У нас все в порядке?

Она прикусывает нижнюю губу, в то время как ее глаза мечутся между моими. — Я… Я не могу ответить на это прямо сейчас.

Мое сердце замирает. Конечно, не может. Она только что прошла через ад из-за моих ошибок, моего выбора.

— Я просто не хочу тебя терять.

Ее взгляд опускается.

— Тогда тебе не следовало лгать мне. Не следовало делать то, что ты сделал.

— Я знаю, что мои намерения с самого начала были неправильными, но все изменилось. Ты изменил меня. Не знал, как выпутаться из бизнеса моего отца, но теперь все кончено. Его нет. Наконец-то я могу начать новую жизнь для себя. Мы можем быть вместе и оставить все это позади.

Ее карие глаза наполняются слезами, когда они встречаются с моими.

— Не уверена, смогу ли я.

Баюкаю ее лицо, держа весь свой мир в своих руках.

— Попробуй. Пожалуйста, Эва. Я буду ждать столько, сколько тебе будет нужно. Просто, пожалуйста, скажи, что попробуешь. Не хочу жить без тебя.

Слезы катятся по ее щекам.

— Пожалуйста, — повторяю я, прижимаясь губами к ее губам. — Я люблю тебя.

Она отстраняется и соскальзывает с кровати. Я сразу же ощущаю потерю, чувствую, как она ускользает. Мое дыхание неровное, страх сковывает легкие. Двигаюсь следом за ней, но я подключен к этим чертовым машинам.

Эва теребит подол своей рубашки, покусывая нижнюю губу.

— Я не готова простить тебя, Грэм. Не знаю, смогу ли когда-нибудь это сделать. Я влюбилась в того, кем ты не являешься. Того, за кого ты себя выдавал. Думала, то, что у нас было, было настоящим…

— Так и есть!

— Но это было основано на лжи. Ты предал меня. Предал мое доверие. И слишком много всего произошло. — Она проводит пальцами по волосам, дергая за корни, и крепко зажмуривает глаза. — Мне просто нужно время побыть наедине с собой. Время — все это обдумать. Мой папа, мама, письма Эрика, ты и твой отец. Это уже слишком. Было слишком много лжи.

Я проглатываю свои эмоции, запихивая их так глубоко, как только могу. Она говорит мне, что ей нужно, и как бы сильно ни хотел быть с ней, должен делать то, что лучше для нее. До этого момента делал то, что лучше для моего отца, что лучше для моей сестры и Гвенни, но теперь пришло время дать Эве то, что ей нужно, — жизнь, которую она заслуживает. Даже если это жизнь без меня.

Вся моя надежда покидает меня, оставляя вялым и опустошенным.

— Я так сожалею обо всем, Эва.

— Знаю.

Она поворачивается и медленно направляется к двери, каждый ее шаг — гвоздь в крышку гроба вокруг моего сердца.

Пожалуйста, вернись ко мне, детка.

Дойдя до двери, она останавливается и в последний раз смотрит на меня через плечо.

А потом исчезает.

ЭВА

ВЫХОЖУ ИЗ БОЛЬНИЦЫ И НАПРАВЛЯЮСЬ К СВОЕЙ МАМЕ. Я позвонила ей, пока ждала, когда Грэм выйдет из операционной. Он чуть не умер.

Страх потерять его, мысль о том, что его больше нет на этой земле, потрясли так, как я никогда не хотела бы испытать это снова. Мой гнев по отношению к нему не уменьшает моей любви к нему. Мое разбитое сердце все еще бьется из-за него.

И вот почему мне пришлось попрощаться.

Я решила остаться с мамой, потому что не могу вернуться домой. Пока нет, а может быть, и никогда. Не готова встретиться лицом к лицу со своим отцом. Я не лгала, когда сказала Грэму, что мне нужно время. Это не было отговоркой. Мне нужно пространство, чтобы дышать, горевать, чувствовать то, что чувствую, а не чувствовать себя виноватой за это.

По дороге к маминому дому сворачиваю на знакомую дорогу и паркую свой байк на гравии. Я с хрустом пробираюсь по жухлой траве, ведущей к реке, и опускаюсь на холодную, твердую землю. Сижу там некоторое время, уставившись в темную воду. Однако спокойствие никогда не приходит, покой, который я всегда нахожу в своем тайном месте в этих лесах. Теперь все запятнано воспоминаниями о Грэме. Я открыла свой мир, чтобы впустить его, открыла свое сердце, и теперь все кажется пустым без него.

Пустота.

Ни больше, ни меньше.

Включая меня.

Одна за другой начинают капать слезы.

Плачу из-за своего брата, из-за того, что он испытывал, когда должен был преодолеть свою зависимость в одиночку. Что он не понимал, как сильно нуждается в помощи, и не знал, как попросить о ней.