У меня отвисает челюсть, глаза наполняются слезами.

— Это… это невероятная идея.

Грэм улыбается.

— Ты обязана это сделать.

Этот мужчина.

Я никогда не знала никого похожего на него. Никогда не верила, что он может существовать. Но он здесь, и из-за него все мои стены рухнули.

— Грэм, я влюбляюсь в тебя.

Слова со свистом вырываются из меня, и, хотя я боюсь его реакции, все равно не жалею, что сказала это.

Он моргает несколько раз, и задерживаю дыхание в ожидании его ответа. Затем он осторожно перекидывает одну из моих ног себе на колени, пока я не оказываюсь верхом на нем. Он поднимает обе руки, чтобы обхватить мое лицо, и притягивает ближе.

— Я уже влюблен, Эва. Перешел все границы в тот момент, когда увидел тебя. Я люблю тебя, и никто в этом мире не сможет помешать нам быть вместе.

А потом он обрушивается на меня в поцелуе.

Его слова полностью доходят до меня только после того, как Грэм засыпает. Я лежу в его объятиях после эмоционального, сногсшибательного поцелуя, и все, о чем могу думать, это: какой сомнительный выбор слов. Кто бы попытался помешать нам быть вместе? Зачем ему это говорить?

Что Грэм знает такого, чего не знаю я?

ГРЭМ

ЭВА ЛЮБИТ МЕНЯ.

Она любит меня, а я люблю ее.

Это укрепляет мое решение. С меня хватит. Я заберу Эву из этого города, и мы никогда больше сюда не вернемся.

Надеюсь, мне удастся убедить свою сестру поехать с нами, но, если она не захочет, я отправлю ей по почте деньги, в которых так нуждается. Так или иначе, каким-то образом оставлю своего отца и эту жизнь позади. Он будет недоволен, но мне все равно.

У меня есть Эва и ее любовь, и это все, что когда-либо будет нужно.

На следующее утро, когда мистер Монтальбано возвращается из своей деловой поездки, мы завтракаем.

— Доброе утро! — Он прислоняет свой чемодан к дверному проему кухни.

— Как прошла поездка, сэр?

— Все хорошо. — Подходит к тому месту, где на островке стоит Эва, и раскрывает объятия. — Как поживает моя малышка?

Она шагает в его объятия, но не поднимает рук, чтобы обнять в ответ.

— Прекрасно. Сегодня у много работы, так что мы как раз собирались уходить. Давай, Здоровяк.

— Эванджелина, — зовет он ее вслед. — Надеялся, мы поужинаем вместе сегодня вечером. Я бы хотел оставить Грэма здесь на ночь. Уверен, ему это могло бы пригодиться.

Эва собирается возразить, но я отвечаю ей легким покачиванием головы.

Ее плечи опускаются.

— Конечно, хорошая мысль.

Лицо Монтальбано расплывается в широкой улыбке.

— Фантастика! Я закажу столик у Кармайна. Все будет как в старые добрые времена.

— Не могу дождаться, — язвительно говорит она.

— Наслаждайся своим свободным вечером, Грэм. Увидимся здесь завтра утром.

Киваю.

— Благодарю вас, сэр.

Я выхожу вслед за Эвой в коридор, чтобы дождаться лифта. Убедившись, что путь чист, обнимаю ее за талию и утыкаюсь носом в ее шею.

— Твой отец просто хочет провести с тобой немного времени.

— А я хочу провести это время с тобой.

— Ты увидишь меня завтра. Он тоже заслуживает немного времени.

— Куда пойдешь? — спросила она.

— Я должен навестить своих сестру и племянницу.

Эва выпячивает нижнюю губу.

— Несправедливо.

Затаскиваю ее в лифт, когда дверь открывается.

— Мы можем как-нибудь пообедать с ними, чтобы ты могла с ними познакомиться.

— Обещаешь? — Она смотрит на меня своими большими карими глазами, и я готов пообещать ей все, что она захочет.

— Обещаю.

— Ты уже знаком с Дианой и моим отцом. Я лишь хочу познакомиться с людьми, которые важны для тебя.

Касаюсь кончиком своего носа ее носика.

— Ты важна для меня, знаешь это?

Наконец, на ее лице расцветает улыбка.

— Это взаимно.

***

— ОТКУДА БЕРУТСЯ ДЕТИ?

Я отплевываюсь и захлебываюсь водой.

— Дети?

— Ага, — говорит Гвенни. — Откуда они берутся? Как они попадают к вам в живот? И почему мальчики не могут иметь детей?

— Э-э, почему бы тебе не задать эти вопросы своей маме?

— Она мне не отвечает. Говорит, что я узнаю об этом, когда стану старше. — Большие зеленые глаза Гвенни закатываются к потолку. — Так всегда происходит, когда становлюсь старше. Но я не хочу ждать, пока вырасту. Хочу знать сейчас.

Джен, вальсируя, возвращается на кухню и гладит дочь по голове.

— Ты не можешь знать всего сейчас, детка. Я говорила. У тебя взорвется голова.

Киваю в знак согласия.

— Ты же этого не хочешь. Кусочки твоего мозга будут разбросаны по всему этому месту.

Гвенни морщит нос.

— Это отвратительно. Кроме того, на самом деле этого бы не произошло. Мисс Коплиц говорит, что вы никогда не сможете узнать слишком много.

Я приподнимаю бровь, глядя на свою сестру, ожидая увидеть, что скажет на это. Она всегда знает, что нужно сказать, чтобы успокоить вечно любопытный ум Гвенни.

— Тогда можешь спросить мисс Коплиц, откуда берутся дети, — говорит Джен.

— Уверен, она с удовольствием рассказала бы во всех подробностях об этом.

Хихикаю и отправляю в рот еще одну порцию спагетти.

— Дядя Грэм, я спросила мисс Коплиц, не замужем ли она. Она очень хорошенькая. Сказала ей, что ты тоже одинок.

— Ты что, теперь сваха?

Джен подносит свой бокал с вином к губам.

— Может быть, она просто беспокоится о том, что ее любимый дядя умирает от одиночества.

— Может, ей следует беспокоиться об отношениях своей матери, а не о моих.

Глаза Джен чуть не вылезают из орбит.

— Святая матерь Божья. Не могу в это поверить!

Глаза Гвенни расширяются, под стать глазам ее матери.

— Что, мам?

Я набиваю рот еще одной вилкой и опускаю голову.

— Грэм Бенджамин Картер, тебе лучше рассказать мне, что происходит прямо сейчас! — кричит Джен.

Я приподнимаю плечо.

— Не понимаю, о чем говоришь, сестренка.

— Черта с два ты этого не сделаешь. Давай же! Выкладывай!

— Мамочка, ты сказала плохое слово, — шепчет Гвенни.

— Иногда, когда ты взрослый, в подходящее время позволительно произнести ругательство.

Джен указывает вилкой в мою сторону.

— Например, когда твой старший брат встречается с кем-то и не упоминает об этом своей любимой сестре во всем мире!

— Ты моя единственная сестра, — поправляю ее.

— Скажи. Мне. Сейчас же!

Закрываю уши, чтобы защитить их от ее пронзительных криков.

— Ладно, ладно. Ее зовут Эва.

— Красивое имя, — говорит Гвенни.

Киваю.

— Она прекрасна. Я рассказал ей о тебе. Хочет поскорее с вами познакомиться, девочки.

Глаза Джен наполняются слезами.

— Должно быть, все серьезно, если ты хочешь познакомить ее с семьей.

Снова киваю и кладу вилку на стол.

— Вы любите друг друга, — вопит Джен, и на этот раз Гвенни тоже затыкает уши. — Я не могу в это поверить! Где вы двое познакомились?

— На работе. — Ерзаю на стуле, глядя на Гвенни рядом со мной. Джен кивает в молчаливом понимании. Мы поговорим позже.

— Ей нравятся принцессы? — спрашивает Гвенни. — Какая ее самая любимая?

— Не знаю. Обязательно спрошу ее завтра, когда увижу. Но она водит мотоцикл, так что не уверен, нравятся ли ей принцессы так же, как тебе.

— Хочу покататься на мотоцикле!

Джен драматично хватается за грудь.

— Ладно, тебе пора готовится ко сну.

Гвенни надувает губы, но подчиняется и тащится в ванную.

Встаю и убираю со стола, пока Джен наполняет ванну, и размышляю о том, что я собираюсь сказать ей, когда она вернется.

Должен ли придерживаться правды? Она знает моего отца и его неприязнь к Монтальбано. Возможно, она сможет дать мне какой-нибудь совет.