Оплакиваю своего отца, из-за чувства вины, которое, похоже, поглотило его, зная, что его решение привело его сына к смерти. За то, что несла груз правды на своих плечах.

Я оплакиваю свою мать, которая хотела только лучшего для своих детей и была вынуждена бросить нас.

Оплакиваю Грэма, за то, что он вырос в извращенном мире с отцом-злодеем. За то, что взял на себя ответственность за свою сестру и ее дочь, вместо того чтобы жить своей собственной жизнью.

Я плачу из-за себя. Моя семья разорвана надвое, все пошло наперекосяк, и не знаю, как двигаться дальше в таком состоянии. Никогда не чувствовала себя такой одинокой.

И плачу о любви, которую, как мне казалось, нашла, только для того, чтобы узнать, что все это было ложью.

Даже когда лежу в постели в маминой гостевой спальне, слезы продолжают капать.

Всю ночь и последующую после случившегося в течение долгого, очень долгого времени.

***

В ПОСЛЕДУЮЩИЕ МЕСЯЦЫ Я ПОЗВОЛЯЛА СЕБЕ ПРЕДАВАТЬСЯ ОТЧАЯНИЮ, ПОКА ИСКАЛА КВАРТИРУ. Использую это время, чтобы сосредоточиться на себе и зализать свои раны.

Остаюсь с мамой, наверстывая время, которое мы потеряли, когда папа отослал ее. Мы проводим праздники вместе, и, хотя мне грустно проводить еще одно Рождество без Эрика, однако интересно, как Грэм, Джен с Гвенни проводят каникулы, и, хотя чувствую себя виноватой за то, что оставила папу одного, все равно приятно воссоединиться с мамой. Во-первых, мы никогда не хотели расставаться.

Еще один выбор, который был отнят у меня моим отцом.

Время, как всегда, движется вперед, и после начала нового года я решаю пойти на терапию. На меня навалилась тяжесть, и не знаю, как избавиться от нее, но знаю, что должна это сделать.

Одна из многих вещей, которым научилась у своего психотерапевта, заключается в том, что вы не можете изменить прошлое. Только свою точку зрения и продолжать двигаться вперед.

Так что это именно то, что я делаю.

И мало-помалу восстанавливаюсь.

Когда приходит весна, нахожу квартиру и переезжаю из маминого дома. Чувство надежды просачивается внутрь, медленная утечка, которая начинает заполнять меня. На горизонте появляются новые возможности. Я чувствую, как происходят изменения, тяжесть, давящая на грудь, исчезает, и именно тогда понимаю:

Пришло время оставить прошлое в прошлом.

И начать жить с чистого листа.

Ради себя и Эрика.

ГОД СПУСТЯ…

ЭВА

— ЭТО МЕСТО ПРОСТО ПОТРЯСАЮЩЕ!

Улыбка растягивается на моих губах.

— Спасибо. Я так взволнована сегодняшним вечером.

Диана поднимает свой бокал с шампанским и кружится вокруг.

— За мою талантливую, удивительную и крутую подругу!

Мама чокается своим бокалом с бокалом Дианы.

— Выпьем за это!

Мы все делаем по глотку, а потом машу руками.

— Ладно, давай уберем все это барахло. Некоторые из детей, которые придут сюда сегодня вечером — наркоманы, и им не нужно находиться рядом с алкоголем.

— Хорошая мысль. — Диана убегает, и я замечаю, как она подносит бутылку ко рту, прежде чем исчезнуть в задней комнате.

— Как ты? — спрашивает мама.

Глубоко вдыхаю и опускаю плечи на выдохе.

— Неплохо. Я не могу поверить, что все сложилось таким образом. Только надеюсь, что люди появятся, и все будет в порядке.

— Этого не случится. — Мама сжимает мои плечи. — Ты поможешь изменить так много жизней. Так усердно трудилась ради этого момента.

Мне повезло, когда я нашла свою двухкомнатную квартиру в Сохо (прим.: район на Манхэттене). Внизу освободилось помещение, которое также можно было сдать в аренду, и домовладелец предложил мне за него отличную цену, поскольку буду жить прямо над ним.

Мама и Диана потратили так много времени, помогая мне отремонтировать помещение, и в итоге превратили его в художественную студию моей мечты. Я многим им обязана. Сегодня вечером торжественное открытие, и, хотя они рядом со мной, все еще чувствую пустоту в груди.

Место, которое принадлежит Грэму.

— Ты связывалась с ним? — мягко спрашивает мама, зная, куда часто уходят мои мысли.

— Не знаю, что бы сказала.

— Тебе не обязательно все это выяснять, прежде чем звонить ему. Просто начни с простого «привет». Пусть все идет своим чередом.

После всего, через что мы прошли, после всего прошедшего времени, я не уверена, что сказать «привет» было бы так просто.

Когда я оглядываю свою студию, грусть сжимает мои внутренности, глубоко внутри, где заперла все свои чувства к Грэму. Часть меня хочет, чтобы он был здесь и разделил со мной этот момент сегодня вечером. В конце концов, это была его идея: художественная студия для подростков из группы риска и людей, страдающих депрессией.

Диана с важным видом возвращается к нам.

— Видели сегодня кого-нибудь из соседей?

— Нет. Всю неделю было довольно тихо.

— И ты отправила ему приглашение на сегодняшнее открытие, верно?

— Или она — ведь соседка могла бы быть ею. И да, я сделала это.

Диана убеждена, что арендатор по соседству с моей художественной студией — мужчина. Некоторое время это помещение пустовало, но всего два месяца назад сквозь стену, которую мы разделяем, донесся звук электрической дрели. Заиндевевшие окна не позволяют Диане заглянуть внутрь, а дверь всегда заперта. В окне висит одинокая вывеска, наша единственная подсказка: скоро откроется студия по кикбоксингу.

— Дай мне еще раз взглянуть на записку.

Мои глаза закатываются прежде, чем слова слетают с губ.

— Ди, ты читала записку достаточно много раз. Стоило уже запомнить это наизусть.

Мама сдерживает смех.

— Я думаю, она сделала это только что.

Диана игнорирует нас обоих и рывком открывает ящик за моим столом, вытаскивая хрустящую белую бумагу.

— Увы, но почерк не женский.

— Потому что Ди теперь детектив, — бормочу я маме.

— И женщина определенно не стала бы обращаться к другой женщине, начиная с «Привет, соседка». Диана держит письмо перед моим лицом, как будто, взглянув на него в миллионный раз, я вдруг передумаю.

Я выхватываю его у нее и смотрю на маленькие аккуратные буквы, нацарапанные на бумаге:

ПРИВЕТ, СОСЕДКА,

Надеюсь, я не сильно шумел. Спасибо за приглашение на твое торжественное открытие. С нетерпением жду встречи с тобой там.

— Видишь? — Диана тычет в бумагу указательным пальцем. — Это точно парень.

— Ты этого не знаешь.

Диана приподнимает бровь.

— Поспорим? Держу пари, владелец этого спортзала — горячий, накачанный, восхитительно сексуальный мужчина. Даже могу зайти дальше и скажу, что он высокий, темноволосый и красивый. Ему где-то за двадцать. Холост.

— Хочешь также угадать его знак зодиака? — спрашивает мама.

Я хихикаю.

— Держу пари, владелица бизнеса по соседству — женщина лет сорока. Разведена и имеет двоих детей. Представляю себе блондинку с хорошими формами. — Мы пожимаем друг другу руки.

— На что спорим?

Диана перекидывает волосы через плечо.

— Когда я окажусь права, тебе придется пойти с ним на свидание.

Усмехаюсь.

— Ни за что. Никакого спора.

— Ты, кажется, так уверена, что владелец — не мужчина. — Она пожимает плечами. — Тебе не о чем беспокоиться.

— Ладно. А если права я? Тебе придется убирать здесь неделю.

— Договорились. — Диана хлопает в ладоши от восторга, как будто она уже выиграла.

Подруга приставала ко мне по поводу свиданий. Я думаю, это лучше, чем первые шесть месяцев, когда она докучала из-за звонка Грэму.

Возвращаю ей письмо и вытираю ладони о джинсы.