Охранники проверили их билеты и впустили в зал через самую живописную лестницу, украшенную лепниной. На ней можно было стоять вечность! Олива сделала множество снимков и тотчас отправила фото Саше, надо же было поделиться с другом радостью! Яна и Авен тоже начали разглядывать богатое убранство зала. У балконов возвышались лампы, декорированные под свечи, они подсвечивали свод потолка и освещали балконы и колоннады. Олива постоянно крутила головой по сторонам, и улыбка не сползала с ее лица. Маги были впечатлены не меньше нее. Подруга сделала несколько фотографий вместе с ними и пошла вперед. Соколова тихонько успела сфотографировать Оливу, пока она разглядывала зал с балкона. Вышло очень эстетично: кудрявая девушка в знаменитом театре с прекрасным убранством стиля барокко.

Когда они прошли мимо главного гостевого холла, какая-то милая старушка подошла к Крыловой и что-то заговорила. У Оливы загорелись глаза, и она ошалело обернулась к друзьям, чувствуя, что сейчас лишится чувств от счастья.

— Мы можем пойти на спектакль… — пробормотала она, находясь в максимально потрясенном состоянии. Яна и Авен переглянулись, чувствуя, что Крылова не способна сейчас думать разумно. Было понятно, что такую возможность девушка не упустит. — В ложе есть несколько свободных мест! Нам предлагают их занять. — перевела Олива друзьям слова женщины. — Места всего два… — неловко добавила она. — Но нам принесут еще один стул!

Девушка не сдержалась и хлопнула в ладоши, чуть ли не переходя на ультразвук от счастья. Ее друзья едва сдержались, чтобы не рассмеяться от ее реакции.

— Мы согласны, — отозвалась Яна, но Олива ее не слушала. Она болтала по-французски со старушкой и всячески ее благодарила, говоря, что не могла даже и мечтать о такой щедрости. Это было понятно по выражению лица девушки и ее весьма импульсивным действиям, когда она кидалась обнимать работницу театра и снова улыбалась самой счастливой улыбкой.

В итоге троица оказалась в ложе, которую снял какой-то олигарх, но не смог явиться на спектакль. Олива была запредельно счастлива. Она попала в лучший театр Франции, куда мечтала сходить всю жизнь, всего за несколько евро! Девушка глядела на сцену, затаив дыхание. Маги тоже с интересом смотрели вниз, но не понимали ни слова, а потому просто угадывали происходящее по действиям героев. И это было непросто, поскольку иногда их действия явно не стыковались с эмоциями. К концу маги заметно заскучали, а Яна даже задремала. Зато Олива была в восторге.

Когда они вышли из театра, девушка без умолку болтала о сцене, зале, об актерах и костюмах. Рассказывала, как их шьют, как изготавливают декорации и решают вопросы со светом. Олива высоко оценила игру французов и конечно же была в восторге, в отличие от друзей, которые не поняли ни слова, а потому не могли по достоинству оценить задумку постановщика.

— Это лучший вечер! Простите, я так много болтаю…но я слишком впечатлена! Это просто великолепно! Хотела бы и я работать в таком театре и такой хорошей трупе… Расскажу Саше, что была на спектакле здесь — ни за что не поверит! — экспрессивно продолжала она, на что Авен и Яна согласно кивали и готовились к новому витку ее эмоционального всплеска.

Уже вечерело, а потому на улицах зажигались фонари, вдалеке блестела Эйфелева башня, а на проспекты вывалил народ. Все вышли гулять. Олива поняла, что за весь день так ничего и не съела, а потому попросила друзей куда-нибудь зайти. Авен поддержал ее решение, поскольку он тоже оголодал. На что Яна, которая успела многократно перекусить в кафе, всплеснула руками и заявила, что она самая голодная, а потому готова съесть быка. Друзья рассмеялись, водница не переставала удивлять.

Троица зашла в кафе. Там они поужинали и хорошо посидели. Олива уже успокоилась, а потому прекратила говорить о театре. Она ела пирожные макароны и наслаждалась чаем. Яна уже съела свой круассан, потому попыталась стащить малиновый макарон подруги, на что девушка первая запихала в себя пирожное.

— Обжора! — обиженно отозвалась Яна.

Олива едва сдержалась, чтобы не рассмеяться с набитым ртом. А вот Авен расхохотался, глядя на девушек, которые чуть не подрались из-за десерта. Крылова прожевала вкуснейший макарон и захихикала, осознавая, как комично выглядела со стороны. Авен заказал для Яны несколько разных вкусов пирожных, на что водница нарекла юношу самым лучшим другом из всех возможных и была готова расцеловать парня прямо там, но Медула отодвинулся от нее и успокоил Яну словами о том, что она будет должна ему неделю мытья посуды. Девушка пожала плечами и отмахнулась. Ее это вполне устраивало.

Олива хотела было расплатиться за их ужин, как встретилась с предупреждающим взглядом Авена, который сам положил на стол купюры. Девушка решила лишний раз не спорить и дать парню проявить свою щедрость и гордость, раз уж он так хочет. После этого друзья еще немного посидели в тепле, а после отправились гулять по городу.

Молодые люди прошлись по вечерним улицам Парижа, поглядели на толпы народа и сувенирные лавки со всякой всячиной. Яна даже упросила Оливу купить ей большой снежный шар с Эйфелевой башней.

— Ну это же волшебство! Смотришь на него, а внутри город и снежинки! Класс! — визжала девушка, глядя на подарок от Оливы, которая купила игрушку подруге, несмотря на протесты Авена.

— Ведешь себя как маленькая! — упрекнул Соколову парень, за что Яна показала ему язык и снова обняла Оливу.

— Он зануда, — прошептала она Крыловой в ухо и умчалась вперед, продолжая трясти свой чудо-шар.

Авен все приглядывался к ярмарке и искал глазами что-то особенное, но ничего стоящего его внимания так и не находилось. Потому он засунул руки в карманы пальто и пошел вперед за Оливой, остановившейся напротив прилавка с разноцветными масками. Девушка купила одну из них.

— Скоро Новый год. Хочу подарить Саше, он коллекционирует маски. — поделилась девушка с другом и двинулась за Яной.

Авен вздохнул, не понимая, что у Оливы в голове. Он хотел с ней поговорить, но она как-то не особо горела желанием портить себе настроение, а потому будто бы намеренно избегала возможности остаться с юношей наедине.

Вскоре парень потерял девушку из виду, она куда-то испарилась, а потому юноша подошел к присевшей на скамейку Яне. Девушка глазела на праздничные фонари и улыбалась. Город уже украсили к Рождеству, а потому некоторые улицы были особенно хороши. Вскоре друзей нашла Олива, девушка смеялась и несла несколько стаканчиков с чем-то дымящимся.

— Это глинтвейн на вине. Его часто пьют зимой в Европе. И мы иногда с родителями варим. Только я обычно пью тот, что на морсе. Для меня он вкуснее, — призналась она. — Но сейчас альтернативы нет. Давайте попробуем этот.

— А как же какао? Ты предпочтешь алкоголь своему напитку богов? — спросила Яна, блестя глазами от нетерпения. Ей хотелось попробовать что-то новое. Авен с осторожностью взглянул на подругу, которая обычно быстро становилась неуправляемой после пары глотков.

— Нет, конечно. Просто какао здесь нет, а мне хочется чего-то теплого. Будем экспериментировать. К тому же я могу себе это позволить. Мне уже есть восемнадцать! — твердо заявила Олива и сделала глоток, ощущая, как тепло разливается по венам. Маги ухмыльнулись и разобрали глинтвейн, попробуя его на вкус.

— Неплохо, но кисловато, — Авен поболтал темной жидкостью.

— Вообще бомба! — заявила Яна и хотела было допить стакан до дна, но друг его перехватил и вылил в урну. Соколова гневно выдохнула и насупилась.

— Тебе хватит. Ты относишься к клубу «сорви голова», а таким много нельзя!

Подруга отсыпала другу подзатыльник, а Олива прикусила в неловкости губу. Она забыла об особенностях Яны, а потому ощутила свою вину. Нужно было подумать о подруге раньше.

— Прости, Яна. Давай в знак солидарности с тобой я тоже не буду пить? — Олива поставила свой стакан на скамейку, а вот Авен не собирался никому потакать, а потому оставил глинтвейн себе.

— Обойдешься, — заявил он черноволосой и гадко ухмыльнулся. Яна захотела хорошенько треснуть парня снова, но Олива уже потащила девушку за собой в сторону ярко освещенной площади, с которой раздавалась музыка. Водница мгновенно забыла все обиды и отправилась за подругой. Авен забрал стакан Оливы и пошел следом.