На его руках явно немало смертей. Уж я-то подобный аромат хорошо чувствовал, так как являлся магом смерти А-ранга. А вот если бы у меня был ранг ниже, то я бы не почувствовал ничего кроме идущей от мужика вони, состоящей из запахов крепкого пота, жареного лука и чеснока.

— Лучше уйди по-хорошему. Мне не раз доводилось ломать через колено самонадеянных юнцов, — окрысился некромант, покосившись на девушку, с великой надеждой взирающую на меня, будто я очередная голливудская звезда, приехавшая в племя нищих африканцев.

— Дуэль? Или я тебя просто убью? Лучше, конечно, первое, поскольку я не убийца, а воин.

— Ф-ф-ф, — презрительно скривился некромант и сделал то, чего я не ожидал от мага.

Он быстро сунул лапищу в куртку и выстрелил из револьвера, не доставая руки из кармана.

Девушка тоненько взвизгнула. Пуля свистнула. А я чудом успел метнуться в сторону, мигом сообразив, что заигрался. Свинец лишь в паре сантиметров от меня вонзился в дверь, насквозь прошив её.

Но уже через мгновение меня окутали сразу две защиты В-ранга: «плёнка» и «каменная кожа». Первая была призвана обезопасить меня от магической атаки. А вторая — останавливала все летящие в меня материальные объекты, даже кулак. Потому-то следующий кусок свинца клюнул «каменную кожу» и сконфуженно покатился по полу.

— Р-р-р, — досадливо зарычал некромант, смекнув, что теперь меня хрен достанешь.

Ему придётся изрядно попотеть, чтобы сломать хотя бы одну защиту. К тому же откат у каждой из них всего тридцать две секунды, а маны у меня полно. Посему его раскрасневшуюся физиономию исказило выражение загнанной в угол бородатой крысы.

Однако рожу некроманта осветила надежда, когда очередной порыв ветра распахнул оконные ставни. Думаю, каждый бы на его месте подумал, что это знак божий.

Некромант ломанулся к окну, перемахнул подоконник и выскочил под струи дождя, орошающего узкий проулок. Но бородач вряд ли знал, что боги бывают и тёмными, очень любящими зло шутить над людьми…

— Не уйдёшь! — азартно выдохнул я, запрыгнул на подоконник и швырнул сперва магоформу В-ранга «таран», а затем «кляксу» такого же ранга. Даже перстень слегка разогрелся из-за количества пропущенной через него энергии. Но зато «таран» ударил в спину оскальзывающегося на грязи урода, которого окружила защитная чёрная магоструктура, вызванная мыслью. «Таран» пробил её и вместе с «кляксой» жадно вонзился в некроманта, не успевшего даже захрипеть. Он грохнулся в грязь, уже будучи наполовину сгнившим. Его одежда невероятно быстро истончалась, становясь микроскопической трухой. Кожа расползалась лохмотьями, плоть чернела и превращалась в жидкое месиво. Кровь сворачивалась. Кости же сперва пожелтели, а затем рассыпались невесомым прахом. Глаза лопнули одними из последних, а уже в самом конце разрушилась борода.

В итоге на месте когда-то живого здоровяка появилась содрогающаяся под ударами дождя вязкая черно-бордовая лужа, нехотя стекающая в канаву с нечистотами, где плавали вздувшиеся трупики крыс.

— Прах ты и в прах возвратишься, — с усмешкой выдал я, поймал душу некроманта, закрыл ставни и бросил бледной, как мел, девчонке, взирающей на меня с ужасом: — Не стоит благодарностей. Самому понравилось.

— Кто-о… кто вы? — с трудом прошептала она, прижав ручки к груди.

— Никто. Всего лишь клиент, прогнавший разоравшегося грубияна, ушедшего через окно живым. Мы ведь друг друга поняли? — усмехнулся я и подошёл к девушке, глядящей на меня как зайка на удава. Взяв двумя пальцами её подбородок, я приподнял его и вкрадчиво проговорил, слыша торопливые шаги в коридоре: — Ответ?

— Да-а, я всё поняла, — промычала она, истово закивав.

И буквально через миг дверь приоткрылась, и в комнату просунулась голова той мадам из передней.

— Я слышала выстрелы… Что тут у вас произошло, сударь? — робко спросила она, шаря взглядом по стенам и полу, будто пытаясь найти труп или лужу ещё тёплой крови.

— Меня пытался застрелить какой-то бородатый урод из-за того, что я сделал ему вежливое замечание. Дескать, какого хрена ты сюда припёрся, пёс смердящий? Выметайся отсюда. Благо он промахнулся, а увидев мой маленький невзрачный перстень, выпрыгнул в окно и удрал, сверкая пятками.

— Всё так и было, — подтвердила девушка, тараща честные глаза.

— Именно, — весомо вколотил я, хмуро посмотрев на женщину: — Какие-то вопросы, милейшая?

— Никаких, сударь! — протараторила та, судорожно сглотнула и на всякий случай заискивающе проронила: — Мне проблемы не нужны. Я приношу вам искренние извинения. Даже верну вам деньги за сеанс и следующие два… нет, три массажа бесплатно.

— Ага, чтобы меня ещё кто-то три раза попытался убить? Нет уж, спасибо, — капризно надул я губы, внутренне посмеиваясь. — Просто оставьте меня.

Женщина кивнула и буквально растворилась в воздухе. Колдунья, что ли?

— Итак, — глянул я на девушку, на чьи щёчки возвращался румянец. — Меня интересует лишь один вопрос… Кто-то будет мстить за этого козла? Есть такие дураки?

— Вряд ли, — ответила она, немного подумав. — Петров был бездетным вдовцом. Владел публичным домом на окраине. Близких друзей и соратников у него не было. А те, что служили ему, наверняка перегрызутся за право владеть борделем.

— Да, делёжка наследства может даже родных людей довести до подлых убийств, — саркастично усмехнулся я, принявшись неторопливо одеваться. — Но ты, дорогуша, помни, что, если ко мне когда-нибудь придут полицейские и обвинят в убийстве этого бородача, первым делом я подумаю на тебя…

— От меня никто ничего не узнает, — решительно сверкнула она глазёнками, на дне которых плескалась зарождающаяся симпатия. — Вы же спасли меня от печальной участи! Уж лучше подрабатывать здесь, чем проституткой. А так-то я медсестра. Просто… просто… отец… он болел… — девушка начала хлюпать носиком, медленно сползая по стене. — И мне пришлось взять в долг… крупную сумму. Отец всё равно умер. А долг остался. Вот я и…

— Всё, избавь меня от этой трогательной истории. Я их за свою жизнь уже слышал с пару сотен. Мир — очень несправедливое и поганое место. Твоя история не уникальна. Или в конце твой отец выскочил из гроба и весело заорал, что это всё розыгрыш? Тогда признаю, она уникальна. Прежде мне таких историй слышать не доводилось.

— Как вы… Как вы можете так говорить? — отняла руки от лица девушка и посмотрела на меня влажными глазёнками.

— Я бессовестная скотина, лишённая сочувствия, — усмехнулся я и вышел вон, прекрасно понимая, что поступил правильно.

Что делают красавицы, когда их спасают? Правильно, влюбляются. А мне не нужны подобные обузы. Хотя массаж, признаю, был классным…

Двинувшись по коридору, я с высокомерной физиономией прошёл мимо мадам, пытающейся сунуть мне деньги, а затем вошёл в обеденный зал. Народу здесь, кажется, прибавилось, отчего шум стал ещё более громким. В таком гвалте наверняка и звуки выстрелов никто не услышал. Вот и хорошо.

Я подошёл к лестнице, поднялся на этаж и отрыл ключом свой номер. На столе уже остыл обед, а бутылка с вином оказалась открытой. Пробка валялась около блюда с жареной свининой, а сама бутылка лежала на краю стола. Большая часть содержимого уже отсутствовала в ёмкости, но с горлышка ещё падали рубиновые капельки. Они сверкали в залпах молний и попадали в фужер, стоящий на полу. Конечным же бенефициаром такого транзита вина был Аким. Правда, сейчас он уже не мог принимать вино, а, разметав крылья, лежал на спине под столом и вяло дрыгал левой лапкой.

— Просыпайся, алкоголик, — насмешливо сказал я, несильно пнув его ногой.

— Потише… гар-р-р, — недовольно просипел он, открыв мутный глаз. — Я ведь фамильяр с тонкой душевной организацией. Подобные пинки не приемлю.

— Просыпайся-просыпайся. Для тебя есть задание. Напротив окна массажного салона остались зубы, револьвер и ещё кое-какие вещи, принадлежащие одному хамоватому некроманту. Избавься от них. Утопи где-нибудь.

— Свидетели были? Гар-р-р, — уточнил встряхнувшийся Аким, без всякой охоты воздев себя на лапы.