Он привел сюда всех своих последователей: их были десятки, и все они слепо верили ему. Уже не обращая внимания на боль в ногах, в ужасе осмотрелся по сторонам, понимая, что скоро должно было начаться какое-то немыслимое в своей жестокости действо.

Пациент-священнослужитель торжественно развел руки в стороны и громко провозгласил:

— Дети мои! Свершилось то, чего мы все смиренно ждали, перенося жестокие страдания и утешая себя неустанными молитвами! Господь Наш Полтергейст явил величие Свое этому грешному миру! Он услышал наши молитвы и пришел, дабы принести спасение всем нам, Своим верным рабам! Наши мучения были не напрасны — теперь на смену им пришла Великая Благодать, которая и была обещана всем верующим! Так возрадуемся же вместе пришествию Господа Нашего на эту грешную землю!

Со всех сторон раздались оглушительные безумные крики одобрения, из которых мог разобрать только слово «Полтергейст». Происходящее казалось мне нереальными, неестественным, отчего полностью поддался захватившему меня ужасу и никак не шевелился, молча наблюдая за всем этим нарастающим мракобесием.

Пациент-священнослужитель поднял левую руку, сжимавшую фонарь, вверх, и возгласы постепенно стихли.

— Однако не все из нас оказались готовы принять любовь Всевышнего в сердце свое! — прокричал он, и по моей спине опять пробежал мороз. — Нашелся тот, кто подло отверг Его и осмелился наводить хулу на Святое Слово! Тот, кто обманом завладел сердцами и умами нашими, и кто намеренно по воле своей встал на сторону дьявола, отрекшись от Веры и предав Господа Нашего! — он сделал паузу, набрав в грудь побольше воздуха. — И этот Иуда… сейчас стоит перед вами!

Он резко указал на меня пальцем, одновременно наведя на меня свой фонарь. Со всех сторон в меня полетели гневные оскорбления и проклятья:

— ИУДА! ИУДА! ИУДА!

Каждое слово было подобно камню, брошенному в меня, но самым страшным было то, что понимал, отчего эти несчастные больные люди ведут себя таким образом. Чувствовал даже не страх, а животный ужас, но вместе с ним и непреодолимую жалость по отношению к этим больным, которые теперь были готовы по одному указанию своего пастыря разорвать меня на куски. Все понимал, потому что сам прошел через это.

Пациенты клиники, как и все люди в нашем мире, на самом деле стремились только к одному — к нормальной человеческой жизни. Чтобы как-то спастись от нескончаемых издевательств со стороны персонала, они цеплялись за то, что казалось им спасительной веревкой, способной вытянуть из этого болота: они верили священнослужителю и его псевдо-религиозным бредням о Полтергейсте и каком-то призрачном «спасении», потому что эта «вера» давала им хоть какое-то утешение в мире вечных страданий. Был уверен, многие из них и в помине не понимали смысл туманных речей священника. Да и разве мог быть смысл в этом безумии, что он называл Евангелием Песка? Но они слепо следовали за ним, потому что только эта странная извращенная религия давала им какое-то жалкое подобие надежды. И теперь, когда он говорил им о каком-то «спасении», они тоже верили, хотя не мог понять, в чем собственно это спасение заключалось. Может быть, спасением была смерть, принятая от Полтергейста. Не знал ответ.

Скосив полный ужаса взгляд на стоявшего рядом Эндрю, увидел, как он, полностью лишенный страха, не отрываясь, смотрит единственным зрячим глазом на пламя десятков свечей, мерцающее наверху. Этот его одержимый, безумный взгляд напугал меня еще больше, но одновременно и выдернул мое сознание из оцепенения.

— Что ты несешь?! — бешено прокричал, обращаясь к стоявшему наверху пациенту-священнослужителю и стараясь перекричать вопли толпы. — Зачем ты говоришь им это?! Ты станешь счастливее?!

Священник вновь поднял руку вверх, заставляя свою паству утихнуть.

— Многие из вас знают этого проходимца! — продолжил вещать он. — Многие слышали его сладкие отравляющие речи! Многие, возможно, даже поверили в его благие намерения! Сам долгое время обманывался, принимая его лживую заботу за чистоту душевных помыслов. Но знайте: истинная цель этого еретика всегда состояла в том, чтобы отвести ваши взоры от Господа Нашего, ввести ваши души в беззаконие и склонить вас к греху отрицания! Это — лжепророк, пособник дьявола, скверна первородного греха! Он заслужил жестокую кару!

— Какой же ты мерзавец! — не удержавшись, в паническом ужасе закричал. — Нет, ты не просто мерзавец, ты подлец! Как ты можешь говорить такое этим людям?! Делал для пациентов в мужском отделении все, что мог, а ты говоришь им это?!

— Ты предал Господа Нашего, — серьезным тоном ответил мне на мои отчаянные слова погрязший в религиозном фанатизме безумец, — и теперь пытаешься прикрыться мнимой добродетелью? Твои слова полны лжи и фальши, и более не верю в твое раскаяние.

— За что должен раскаиваться?! — обвел мечущимся взглядом перекошенные лица десятков пациентов, державших в своих руках свечи. — Не слушайте его! Он обманывает вас! Вы все слепо верите ему, не вдумываясь в его слова, но вы хоть раз задавались вопросом, что они значат? Вы задумывались над тем, какое «спасение» он вам уготовил? Его «спасение» — это безропотное ожидание! И чем дольше вы ждете, чем дольше остаетесь в стенах этой проклятой клиники, тем быстрее вы приближаете свой конец! Спасение лежит не здесь, а там, за этими стенами! — указал на одно из окон. — Он обманывает вас, потому что вместо того, чтобы помочь вам выбраться отсюда, насильно удерживает вас здесь, рассказывая свои бредни про Полтергейста!.. А вы знаете вообще, кто такой Полтергейст? Он не бог! Не дух! Не привидение! Он простой человек, такой же, как вы все! Человек, который управляет этим белым туманом из капсулы перед морфогенетическим двигателем! Он не слышит ваши молитвы, не видит ваши обряды! Ему это все не нужно, потому что его тело сейчас там, в подземной лаборатории! Видел его своими глазами так же, как вижу сейчас вас! Его никто оттуда не спасет, точно так же, как и вас! Вы можете спасти себя только сами, если попытаетесь покинуть клинику! Вот в чем истина! А не в тех заумных бреднях, которые вам вещает священнослужитель! Опомнитесь! Откройте свои глаза, потому что, если вы и дальше будете слушать это его фанатичный бред, вы просто погибнете в этих стенах! Умрете, вы понимаете?! Ваши жизни закончатся! И Полтергейст вас не спасет, потому что вы будете здесь, а он — там!

Умолк, тяжело дыша, и вокруг повисла гнетущая тишина. Пациенты молчали, впервые задумавшись над своими верованиями. Чувствуя призрачную надежду, добавил:

— А теперь скажите, что из того, что вам сейчас сказал, — ложь? Всегда был честен со всеми вами, и всегда делал то, что подсказывала мне моя совесть! Боролся за вас в мужском отделении, искал вас в подвале, даже уволиться из клиники хотел ради вас! Хотел уехать отсюда для того, чтобы рассказать всему миру о том, как вас тут мучили! И если кто-то из вас считает, что я лгу, пусть первый бросит в меня камень!

Опять замолчал, вслушиваясь в тяжелую, почти звенящую тишину. Сквозь этот звон пробивался только громкий стук моего измученного сердца. Но чувствовал, мои слова не оставили пациентов равнодушными: они могли не верить им, но это заставило их задуматься. Внезапно тишину прорезал гневный, почти истеричный вопль пациента священнослужительа: