Он накинул куртку и моментально выскочил на улицу через второй выход.

— Кёлер, подойди ко мне и дыхни, — скомандовал главный врач взъерошенному мужчине с тревожно бегающими глазками.

— Может не надо, Айдын Агаевич?

— Надо, Федя, надо! — ответил последний. Притом произнес он это так, что я даже не понял, то ли водителя действительно зовут Федор, или это цитата.

Федя дыхнул, и запах перегара в комнате резко усилился.

— Свободен, — сообщил ему главврач, — за трудовой книжкой подойдешь к концу рабочего дня,

На последовавшие вопли, и уговоры Айден Агаевич не реагировал, похоже Федя Кёлер изрядно его достал.

Когда мы остались втроем, Токишев обратился к оставшемуся водителю.

— Ну, что товарищ Романов, объясните, за что вы получаете надбавку к зарплате? За то, что некоторые работники приходят на работу с похмелья?

Романов молчал, разглядывая половицы.

— Ну, что же, у нас опять появилась вакантная ставка водителя, — печально резюмировал главврач. — И что теперь будем делать, как жить? Кто сегодня в ночь будет работать?

— Ну, ладно решим этот вопрос, — вздохнул он. — Сережа, надо с товарищем поделиться, совхоз тент просит от шестьдесят девятого газика, поищи с Александром Петровичем в кладовке.

Сергей Романов, услышав эти слова, с новым интересом глянул на меня.

— Ха! Так ты новый водитель у Миллера! Айдын Агаевич, а вы знаете, что он за Лидкой Циммерман бегает?

Токишев поморщился.

— Сергей Валерьевич, какое твое дело за кем он бегает, что ты, как баба сплетни разносишь.

Но Романов не умолкал.

— Айдын Агаевич, если тент этому молодому нужен, пусть отрабатывает. Пока ищем водителя, он в ночь через два дня поработает.

— Действительно, — пробормотал себе под нос Токишев и пристально посмотрел на меня.

— Придется тебе Александр Петрович, по стахановски недельку, другую поработать, пока мы нового водителя не найдем, с оплатой не обидим.

— Не обидите, как же! — п одумал я, — знаем мы вашу зарплату, копейки, еще меньше, чем у меняв совхозе. Недаром к вам никто не идет, приходится алкашей держать. Возможно, в скором времени Федю Кёлера назад возьмете.

Вслух этого, конечно, не сказал. Искать тент по базам в городе не хотелось, а три-четыре ночи водителем на скорой помощи меня не сильно напрягут, тем более, обещают заплатить. Будет хоть чем залегендировать перед хозяйкой наличие лишних рублей в кармане. Валентина Григорьевна прекрасно осведомлена о размере моей заработной платы.

Так, что пришлось согласиться на предложение поработать, после чего Токишев поспешил на хирургический прием, а мы со старшим водителем Романовым отправились в кладовку за тентом.

Сразу искомое найти не удалось. Романов оказался еще тем Плюшкиным, когда мы открыли обитую оцинковкой дверь, на нас посыпалась куча запчастей разной степени убитости. Но терпение и труд все перетрут, поэтому мы через пятнадцать минут обнаружили свернутый тент. У Сережи Романова буквально дрожали руки, когда он передал этот тент мне.

Еще полчаса ушло на обсуждения графика работы. Как оказалось, лишних телодвижений делать было не нужно. Обе амбулаторные машины находились на совхозном балансе, так, что за отработанные часы мне просто заплатят по договору.

Вроде бы делал все достаточно быстро, а время близилось к двенадцати часам. Поэтому я решил зайти к Лиде в аптеку, чтобы вместе пойти на обед.

В аптечном пункте, когда я туда зашел, ни одного покупателя не было.

Лида сидела за столом и читала книгу.

Я с удовольствием вдохнул запах лекарств и сушеных трав и понял, что соскучился по ним.

Вроде бы всего третий месяц, как я расстался с работой фармацевта, а казалось, что прошла целая вечность.

— Ой, Саша, ты зачем пришел? — Лида, увидев меня, поднялась и подошла к прилавку.

— Как зачем, обеденное время на подходе. Пойдем вместе домой, поедим. Валентина Григорьевна обещала сегодня суп с клецками.

Пока Лида собиралась, я жадным взглядом разглядывал полки, прикидывая, какие лекарства можно было бы прибрать и заняться улучшением. Мали ли пригодится когда-нибудь.

С Лидой под руку мы направились в сторону дома, игнорируя взгляды, которыми из окон провожали нас сотрудницы амбулатории.

— Представляешь, я завтра в ночь дежурю на скорой, — сообщил я Лиде, пока мы добирались до дома.

Та удивленно глянула на меня, затем улыбнулась.

— Надеюсь, не врачом?

— Ну что ты, нет, конечно, всего лишь водителем, — улыбнулся я в ответ.

— Понятно, а то мне пришло в голову, вдруг чего-то о тебе еще не знаю.

— Ой, как же ты много, Лидочка, обо мне не знаешь, — насмешливо подумал я.

Но тут до Лиды, наконец дошла ситуация и она забросала меня вопросами.

— Саша, а что случилось? Почему Айдын Агаевич тебя взял на работу?

Когда я рассказал, что главный врач уволил Кёлера, она не особо удивилась.

— Федя уже давно напрашивался на увольнение. А ведь мы с профсоюзом только месяц назад взяли его на поруки, он обещал и клялся, что исправится. Вот гад какой!

Услышав о том, что коллектив медработников брал водителя на поруки, я не удержался и громко засмеялся.

— Ну, что ты смеешься, — обиделась Лида. — Коллектив, знаешь, какая сила?

Спорить с ней было бесполезно. Для того чтобы реально смотреть на вещи девушке не хватало жизненного опыта.

Долго сердиться Лида не могла, поэтому, когда мы подошли к дому, то уже весело обсуждали вчерашнюю телепередачу.

Когда уселись за стол, Лида первым делом выдала:

— Мама, представляешь⁉ Саша завтра выходит на работу в ночь на машине скорой помощи.

Валентина Григорьевна такую новость без обсуждения оставить никак не могла, поэтому пришлось отвечать ей не на один десяток вопросов. Так что оценить вкус супа с клецками мне не удалось, потому, что едва успевал съесть ложку супа перед очередным ответом.

После обеда хотелось бы полежать минут тридцать, но я обещал Миллеру, что тент на машину пристегну сегодня, и даже успею съездить по делам в Темиртау.

На машине съездил в амбулаторию, забрал тент из рук Романова, проводившим его тоскливым взглядом, и снова отправился в гараж.

Когда пошел второй час бесплодных попыток натянуть тент, я подумал, что вчера дал директору опрометчивое обещание. Этот долбанный газик, похоже, побывал не в одной аварии и если внешне их следов заметно не было, то при попытке натянуть тент, все щели и огрехи вылезали наружу.

— Кувалда в помощь, — сказал один из слесарей, наблюдающий за моими страданиями. Понятно, что этот слесарь точно не был немцем, его все по-простому звали Васёк. И сейчас он протягивал мне здоровенную кувалду.

Тут, как назло пришло время появиться Шеферу.

— Вы с ума сошли, кувалдой машину хреначить! — завопил он. — Вон трактор стоит.Заведите и вытяните тросом борт. А дверь надо снять и под прессом выпрямить.

— Мда, похоже, в Темиртау мне сегодня не попасть, — подумал я, когда затрещал пускач Белоруси.

Сам же в это время откручивал петли передней левой двери, именно между ней и бортом образовалась щель сантиметров в пять. Пока тента на машине не было, с этой дыркой можно было мириться. Но зимой именно в неё будет дуть не по-детски, да еще набиваться снежная пыль.

После того, как трактором вытянули борт кузова и переднюю стойку, тент мы пристегнули за пятнадцать минут.

За это время на прессе убрали вмятину на двери.

Когда я уже заканчивал с её установкой, в боксе вновь появился Генрих Оттович, таща в руках какую-то запчасть.

— Вот держи, от сердца отрываю, — сказал он, протягивая мне вентилятор от Москвича. — Сегодня уже некогда, а завтра займись установкой. Иначе, сам понимаешь, в машине будет тепло только на ходу.

Поблагодарив, я закинул вентилятор за заднее сиденье. Мне, как-то в голову не пришло, что у машины может не быть вентилятора в печке, и я понятия не имел, как его устанавливать.