— И тем не менее у вас под запретом крепкий алкоголь. Какая же тут свобода выбора и добровольное самоограничение? За вас уже все решили.
— К сожалению, не все люди обладают достаточной сознательностью и твердой волей. Поэтому, чтобы не вводить их в искушение… Тем более, что напиться до бесчувствия при желании можно и вином. Так что свобода выбора есть всегда, при любых обстоятельствах. Мы воссоздали нашу жизнь из руин и пепла, мы создали такой мир, в котором хотели жить, о котором с древнейших времен мечтало человечество, это ли не радость?
— Да, у вас спокойная, красивая, чистая жизнь, но вот есть ли в ней счастье? Не сытое довольство, а такое, чтоб как солнце, как небо, бесконечное, безумное, острое… Остановись, мгновение! Чтобы хотелось умереть в ту же секунду или наоборот — жить вечно…
— Не знаю. Так, как ты описываешь, я был счастлив только однажды, много лет назад, здесь, на Оу. Но я был тогда молод… Наверное, такое безумное счастье возможно только в молодости. И только здесь. Но там, на Уэе, там есть другое — радость творчества, созидательного труда, дружбы, семейное счастье…
— Но ведь этого мало! Чего-то тебе все-таки не хватало в той жизни, иначе бы ты не приехал.
— На свете счастья нет, но есть покой и воля…
— Мне кажется, их уже давно поделили между нашими островами: у вас — покой, у нас — воля.
— Что ж, за это и выпьем!
10
Время летело незаметно. Интересная беседа, красивая девушка… Майкл подумал, что невольно начинает слишком увлекаться вопреки собственным словам о невовлеченности и внутренним установкам. Стало быстро темнеть, и Мара предложила пойти прогуляться по набережной, подышать свежим воздухом с океана.
На набережной было людно, шумно и весело, только это было какое-то лихорадочное веселье, как будто каждый больше всего на свете боялся остаться один в тишине, остановиться, задуматься хоть на секунду — только не это! Во что бы то ни стало веселиться, музыку погромче, побольше цветных огней, и двигаться, двигаться без остановки! Беги, кролик, беги…
Ночная жизнь города завораживала и немного пугала, ее пульсирующий ритм как бы проникал внутрь организма, заставляя сердце биться иначе, будоража нервные окончания. Все это довольно быстро утомило Майкла с непривычки, да еще они с Марой договорились на следующее утро поехать в горы, так что решено было возвращаться в отель. Майкл предложил проводить Мару, но она отказалась, сказав, что возьмет такси от отеля.
Уже лежа в постели, Майкл долго не мог заснуть. Думал о Маре, потом о жене, потом об Анабель. Да, неужели это была она — та жена убитого олигарха? И еще этот лысый… Чего он хотел? Что он знает? Да кто он вообще такой? Сплошные загадки. Стоит ли забивать этим голову? Определенно, не стоит. Вот только Анабель… Но ведь столько лет прошло, зачем он ей? А она ему? Но ведь он за тем и ехал, в глубине души мечтал с ней увидеться, поговорить, разве нет? Мечтал об Анабель, а встретил Мару. И тот давний милый образ как бы заслонился новым. Но ведь с ней ему ничего не светит, это же понятно, она просто очень милая девушка и хорошо выполняет свои обязанности персонального гида. Но это не мешало Майклу думать о ней, воображать, как выглядит ее обнаженное тело и какое наслаждение оно может подарить.
11
Утром едва не проспал, пришлось шевелиться очень быстро: душ, одеваться, собирать необходимые для поездки вещи, завтракать, хотя с утра и не хотелось, но Майкл понимал, что потом не скоро удастся поесть, а чувство голода всегда портило ему настроение.
Когда он появился в холле, Мара уже была на месте, но в ответ на его извинения за опоздание сказала, что сама подъехала меньше минуты назад. Пока шли к машине, он краем глаза отметил еще одного субъекта в сером костюме, выходящего из отеля и садящегося в припаркованный неподалеку танкоджип. Ну, мало ли, какие у него там были дела, Майкл решил не параноить и не придавать значения. Просто ему не нравятся танкоджипы и их водители, и уж тем более − их хозяева.
Погода стояла замечательная, и поездка обещала быть очень приятной. Майкл чувствовал себя школьником на первой в жизни экскурсии. Предполагалось доехать до Ильских гор, заночевать в гостинице, а утром пойти поохотиться. Ружья можно взять напрокат уже на месте.
Вскоре возделанные поля вокруг города уступили место лесистым предгорьям. За очередным поворотом дороги открылась небольшая уютная долина, в глубине которой виднелись бревенчатые стены кемпинга. Поставив машину на стоянку, они зарегистрировались и, немного перекусив в местном кафе, решили прогуляться по окрестностям, пока просто присмотреться к местности.
За одним из холмов, окаймлявших долину, они увидели реку, текущую с гор, с очень живописными берегами и решили прогуляться вдоль нее вверх по течению. Сначала вдоль берега даже намечалось что-то вроде тропинки, но затем идти стало труднее, и Майкл уже хотел предложить повернуть назад, но Мара сказала, что можно пройти еще немного, впереди, судя по шуму воды, должен быть водопад, будет интересно на него взглянуть. Вскоре они действительно дошли до водопада, в том месте река вытекала из небольшого озерца. На берегу сидел старик с удочкой.
— Добрый день! Мы вам не помешаем? — поприветствовал его Майкл.
— Добрый. Нет. Вы из долины?
— Да, из кемпинга. А вы живете здесь?
— Неподалеку. А вы из Шарна?
— Я там живу, а Майкл приехал с Уэя.
— С Уэя?! Вот это да! Я давненько не встречал никого оттуда. Здесь в кемпинге отдыхают всё больше местные. Надо же, занесло вас в этакую глушь. Охотиться, наверное? Да, как инстинкты не укорачивай, а все равно до конца не поборешь. Я ведь и сам уроженец Уэя. Не сосланный, не волнуйтесь, — добавил он, видя легкое беспокойство в глазах Майкла. — Я сам выбрал свой путь.
Майклу стало интересно. Он ведь тоже в свое время по своей воле уехал на Оу, а потом вернулся. И теперь вот снова приехал, наверное, в поисках ответов на самые важные жизненные вопросы. Поэтому встреча показалась ему судьбоносной. А старик, судя по всему, был не прочь поболтать.
Майкл хотел было подойти поближе к камню, на котором сидел старик, чтобы расположиться на соседнем и поговорить, не торопясь, но оступился, неловко наступил на ногу и упал. Ногу пронзила резкая боль.
— Кажется, я вывихнул ногу. Черт! Как неудачно!
— Городские… Вот и порыбачил. Что ж, пойдемте ко мне, тут не далеко, посмотрим, что с вашей ногой, старуха моя вправит, если что. Она у меня врач!
— Так неудобно получилось, что мы вас побеспокоили, простите!
— Ничего, ничего, обопритесь на меня с одной стороны, а на девушку с другой, доковыляем как-нибудь. Не беспокойтесь, моя старуха даже рада будет гостям.
Действительно, проковыляв метров триста по лесной тропинке, опираясь на своих спутников, Майкл увидел симпатичный бревенчатый домик, прямо как из сказки, на крыльце сидела старушка, ясноглазая и улыбчивая. Увидев путников, она вскочила, всплеснула руками и поспешила им навстречу.
— Вот, Бетти, гостей привел, принимай! — проворчал старик.
Старушка провела их в дом, усадила, развела было суету и охи-ахи по поводу распухающей ноги Майкла, но потом весьма ловко и профессионально вправила вывихнутую щиколотку, перевязала, и Майкл сразу почувствовал себя гораздо лучше.
Их угостили парным молоком, яичницей с ветчиной и жареным бататом. Потом старик притащил бутылку самогона. Мара отказалась, старушка тоже, а Майкл решил выпить рюмочку.
Побеседовав о том о сем, рассказав последние уэйские новости, Майкл плавно подвел разговор к причине переселения пожилой семейной пары на Оу.
— Я уехал оттуда по своей воле, точнее, по воле обстоятельств. Я не мог поступить иначе, — сказал старик. — А жена приехала за мной, когда я исполнил клятву.
— Клятву?
— Да. Мне до сих пор тяжело об этом вспоминать, но… Если вам действительно интересно, я расскажу. Ты не против, Бетти?
