Третья точка — место знакомства Ильи и Тани, а именно — горбольница номер семь. Появление свадебного кортежа вызвало определённый ажиотаж среди персонала, подопечных, и посетителей медицинского учреждения. Не желая окончательно замёрзнуть, Илья быстро разлил по стаканчикам очередную бутылку, поцеловал Таньку и отсалютовал зрителям. В ответ понеслись приветственные крики. Проезжающие мимо автомобили считали необходимым поздравить не убоявшихся мороза молодожёнов длинными гудками клаксонов. Несколько смущённый повышенным вниманием окружающих, Илья свернул церемонию и нырнул вслед за женой в тёплое нутро автомобиля.

— Замёрзла?

— Есть немного, — не стала отрицать Татьяна.

— Немного! Вон, лицо уже, как фата, белое. Иди ко мне, погрею, — он обнял её правой рукой, прижал к себе, — всё, выездная культурная программа закончена. Теперь в кабак.

Пока машина петляла по обледенелым улицам, Илья прислушался к себе. Удивительно, но волнения совсем не ощущалось. На душе царил покой, благостность, какое-то непоколебимое спокойствие и уверенность. Как будто долго брёл неизведанным маршрутом, преодолевая ловушки и опасности, и наконец, пришёл домой, в такой родной и уютный, защищённый от всех ветров и врагов замок.

Заказанное ими кафе располагалось на втором этаже полупустого офисно-торгового центра. Покинув автотранспорт, Илья с Татьяной хотели было пройти в банкетный зал. Но, не тут-то было! Оказалось, ещё не всё было готово к приёму героев дня. «Опять загадочки!» — с досадой, но без раздражения подумал Илья. Не став пререкаться, они с Танькой вышли на лестницу чёрного хода и стояли там, молча покуривая, временами встречаясь взглядами. Наконец, свидетель со свидетельницей, улыбаясь во все сорок четыре зуба, пришли пригласить «дорогих молодожёнов» проследовать к столу. Ну конечно! Перед входом в зал лежали три белых листа бумаги, толпа гостей стояла вокруг и, похихикивая, слушала Федьку, который возглашал каким-то церковным баритоном:

Перед вами три дороги —

Выбирайте и идите,

На какую ступят ноги,

Тем себя и наградите!

Здесь все разные пути,

Разберитесь, где идти!

После крайней фразы Федька торжественно махнул рукой, словно невзначай указав на средний листок. Поняв подсказку, Илья, взяв супругу за руку, шагнул прямо. Ловко наклонившись, брат поднял бумагу и тем же голосом возвестил:

Вы дружною семьею

Своею удивите

И свадьбой золотою

Успех свой закрепите!

Потом им принесли буханку хлеба, дабы откусили побольше. И ещё что-то. Илья покорно участвовал во всём, блюдя традиции. Тем более, что Танька, он видел краем глаза, получала несказанное удовольствие от всего происходящего. Наконец, фантазия гостей истощилась и им позволили занять место во главе большого стола. Точнее, ряда столов, установленных в большом зале классической буквой «П». С удовольствием развалившись на мягком стуле, Илья принялся созерцать. Повсюду висели традиционные плакаты типа: «Кто не будет веселиться — не дадим опохмелиться!» «Совет да любовь!» и прочие в таком же роде. Играла мягкая, ненавязчивая мелодия. Гости в весёлом предвкушении спешили занять свои места, сновали вокруг расторопные официантки. Полилась в рюмки и бокалы живительная влага, начались тосты и поздравления, перемежаемые громогласным «Горько!» Целуя мягкие, покорные губы, Илья испытывал ни с чем не сравнимое доселе чувство. Он сделает эту девушку счастливой! Ибо должен! Во внезапном порыве он нашёл под столом руку супруги и крепко сжал узенькую ладонь. Татьяна положила ему голову на плечо, прикрыла глаза. В какой-то момент лица и звуки слились для Ильи в один сплошной гул. В памяти остался только непривычно волнующийся отец, несколько минут безуспешно старающийся вспомнить строчку из песни, чтоб включить её в текст поздравления. «Большая наука — услышать друг друга!» — не выдержал тесть, подсказывая через стол.

Кто несколько волновал Илью, так это Костя. Нет, он попадал в ритм и такт праздника, отвечал на обращённые к нему шутки и вопросы, но временами на него будто накатывало — нашаривал бутылку на столе, глядя в одну точку, наливал себе до краёв и выпивал, не ожидая тостов. Витёк несколько раз что-то встревожено шептал ему, Костян не реагировал. Ладно, скоро пляски начнутся, отвлечётся. Вон сколько здесь девчонок — подружек невесты. И каждая красива, как на подбор.

А Костю раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он был искренне рад за старого кореша, у которого всё в личной жизни так чудесно сложилось и подошло к логичному результату. Танька — отличная девка! Хозяйственная, спокойная и собой хороша. Видно было, что у них с Илюхой полный симбиоз душ — оба флегматичные, не суетливые. Короче, зашибись. Сдал корефана в надёжные руки. Но с другой стороны, глядя на счастливых молодожёнов, Константин каждый раз вспоминал, что собственная личная жизнь пошла под откос. Разбилась вдребезги и напрочь. Конечно, время лечит, и вообще, наверное, зря он так зациклился. Не сошёлся свет клином на Адреналинке. Других полно! Вот только времени с момента расставания прошло совсем мало, и в нарочито бодрых его рассуждениях о незначительности потери было мало искренности. Чем там ещё успокаивают себя в подобных случаях? Клин клином вышибают! Лучше баб могут быть только бабы! Банальности какие… Несмотря на своё подавленное состояние, Костя заприметил кое кого из подружек невесты. Вот только сил развивать наступление и флиртовать не было. Уж лучше выпить. Привычно протянув руку, он налил себе до краёв водки и опрокинул, не закусывая.

— Внимание, дорогие гости! Объявляется танец молодых! — возвестил в микрофон ведущий мероприятия, взмахнул рукой.

Илья в своём шикарном чёрном костюме и Таня в белом платье, со сбившейся набок фатой, прошли на середину площадки для танцев, замерли в ожидании музыки.

День молча сменит ночь за твоим окном,

Любимая моя

Сеет прохладу дождь мокрым серебром

С приходом сентября.

Золотом листопад осыпает всю страну,

Дремлет осенний сад, словно ждет весну

Костя ещё раз отметил про себя, насколько гармонично смотрелись молодые. Илюха, как могучий тёмный утёс, будто заслонял от всех бед и невзгод тоненькую, стройную Татьяну. Кружась в медленном танце, они, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу, как будто слившись воедино в чёрно-белую композицию. Константин по-хорошему завидовал приятелю, не забыв отметить красоту зрелища очередной одинокой рюмкой.

Ночь пеленает дом, мы с тобой вдвоем,

Любимая моя

Звук в тишине повис, гости разошлись,

Друг друга догонять.

Выпито все до дна,

Аромат живых цветов

Ты у меня одна,

И не нужно слов!

— А теперь — все из-за стола! Танцуем, веселимся! Папы, мамы, дедушки и бабушки, дяди и тёти — подавайте пример молодым! Нас также ждут конкурсы и весёлые загадки! Смотрим внимательно, выиграем обязательно!

«И почему у всех ведущих такие противные голоса? — подумал Илья, не забывая шевелить руками и ногами под ритм весёлой мелодии, — специально подбирают, что ли?»

Веселье раскрутилось по-полной. Невеста, сияя счастливыми глазами, кружилась так, что платье волнующе стелилось почти параллельно полу. Отбросив чопорность и условности, задорно вскрикивая, старались не отставать от молодёжи родители. Федька невероятным образом умудрялся нести своё изрядно напитанное алкоголем и массивное тело так, чтоб не наступать на ноги окружающим. Даже обычно меланхоличный Витёк, сияя широкой улыбкой, увивался вокруг Машки в неком подобии «цыганочки». Подружки невесты весёлой стайкой окружили Федю, взвизгивая вразнобой что-то задорное. Когда грянули «Белые розы», родители и дети вытолкнули в центр круга молодых, а сами, взявшись за руки, и организовав большой хоровод, подпевали так, что временами заглушали звук колонок. А потом «Седая ночь» и «Розовый вечер». Охрипшие, вспотевшие, но безумно довольные, гости вернулись за столы, когда сжалившийся ведущий объявил перерыв для подкрепления сил.