— Эй! — Кьелл, нахмурившись, ткнул принца в бок, и тот удивленно обернулся к нему. — Не вздумай и правда учинить подобное, слышишь? Мне не улыбается лечить все те травмы, которых ты нахватаешь, что-то такое сотворив, — королева расслабилась было при этих словах, но следующая реплика Кьелла заставила ее округлить глаза в возмущенном удивлении. — Месяца через два я начну давать тебе защитные техники, и тогда уж я сам тебя как следует отколочу, и тупым железом, и острым, — Аруихи от такого обещания, больше похожего на угрозу, только приободрился, а Онеказа сокрушенно вздохнула, с недовольством качая головой.

— Все будет в порядке, милая, — успокаивающе обратился к ней эльф. — Я ведь еще и немного врачеватель, помнишь? Если я и нанесу своему ученику какой вред, то тут же все поправлю.

Они подошли к огромной арке дворцовых ворот, и вступили под прохладные своды. Плесень и грязь, во множестве накопившуюся в грандиозном здании за то время, что непрерывные дожди поливали древнюю столицу, давно убрали, но отделка дворца все еще шла, и большая часть его анфилад и коридоров выглядела не то суровой цитаделью, не то нежилым музейным экспонатом. Даже обилие барельефов, статуй в альковах, и лепнины у потолков не помогало исправить это впечатление. К тому же, Кьелл знал, что Онеказу не привлекает помпезность здешней обстановки — и видя это в ее стесненно-недовольных взглядах, которые она украдкой бросала на дворцовую роскошь, и ощущая ее поверхностные эмоции. Крыша одной из дворцовых башен сейчас перестраивалась — королева была твердо намерена воссоздать обстановку своего кабинета под открытым небом.

«Эх, даже жалко было оставлять сад на крыше позади — столько приятных воспоминаний с ним связано,” на секунду погрузился в ностальгию эльф. «Там я мысленно признался Онеказе в любви, сразу на вторую нашу встречу. Счастье мое, что она восприняла столь наглый подкат вполне благосклонно. Там мы беседовали обо всем подряд, от вопросов уместности юмора в религии, до продвижения монархии Хуана в направлении абсолютизма. Там она…» он вспомнил сладкие поцелуи любимой, и довольно прижмурил глаза. Онеказа, все еще держащая Кьелла за руку, слегка сжала его ладонь, и когда он обернулся к ней, прошептала, нежно улыбаясь:

— Вечером, ароха нуи. Предадимся воспоминаниям вместе. А сейчас сосредоточься — мы уже пришли.

Войдя в тронный зал дворца, чья обстановка была схожа с воссозданным в посмертии Вингауро о Ватури центром власти Хуана, Онеказа удобно устроилась на королевском троне, а ее спутники — на стоящих по сторонам от него креслах: Кьелл — справа, Аруихи — слева. Придворные, что должны были участвовать в сегодняшнем совете, уже собрались близ трона, с ожиданием глядя на королеву и ее ближайших соратников. Их было не так и много — всего восемь аумауа, совершенно разных, как внешностью, так и поведением. Все эти разумные в той или иной степени были известны Кьеллу, волей-неволей перезнакомившемуся с большей частью двора Онеказы за последние месяцы.

Кахуранги, бывалый флотоводец, глядящий с неизменным добродушием.

Казначей Типене — молодой, недавно заступивший на должность, и все еще чувствующий себя несколько стесненно.

Вайтанги, с неприглядным прозвищем Свежеватель — желчного вида зеленокожий старик с равнодушным взглядом, доверенное лицо Аруихи, занимающийся делами стражи.

Отикоро, самая низкорослая из присутствующих аумауа, вечно с озабоченным выражением на круглом лице, трудящаяся на дипломатическом поприще связей с чужеземцами и вассальными племенами.

Руйха, рослая и угрюмая женщина, на которую Аруихи возложил обязанности по управлению армией Хуана.

Два подчиненных предшественника Типене, набравших при новом, малоопытном казначее, власти — Аотева, ведающий продовольственными делами, и Вайано, занимающаяся всевозможным строительством.

И, наконец, Текеху, представляющий на совете Заклинателей Воды, и явно чувствующий себя не в своей тарелке. Кьелл ободряюще кивнул другу, и получил в ответ нервную улыбку.

— Кахуранги, — голос Онеказы был спокойным и повелительным. — Поведай всем то, о чем ранее упоминал.

— Начну немного издалека, — выступил вперед синекожий флотоводец. — После победы в войне за Укайзо, вы, ваше величество, издали указ об изгнании из Дедфайра чужеземных захватчиков. Задачей флота в выполнении этого указа был захват либо уничтожение чужеземных колоний. Флот, пусть и понесший тяжелые потери в битве в канале Офеччия, с задачей справился. Крупнейшая рауатайская колония, а заодно и база их флота — Хасонго, — была стерта с лица Дедфайра кораблями под моим командованием. Во втором по размеру и значению оплоте рауатайцев, Сайюка, местные справились сами, при помощи тамошних друидов. Многочисленные форты и поселения, служившие базами ВТК и Королевской Компании Дедфайра, также лежат в руинах. До недавнего времени, я считал, что чужеземное присутствие в Дедфайре сведено к минимуму, что уцелело всего несколько незначительных колоний на границах архипелага. Экера, я ошибался, — Кахуранги недовольно скривил губы. — Один из морских охотников флота, «Перо Амиры», принес недобрую весть. В зону патрулирования этого вояджера, что сейчас под командованием капитана Ванау, входит остров Кривая Шпора, самым его краешком. После того, как Видящий из Некетаки очистил остров от работорговцев, — флотоводец дружески улыбнулся Кьеллу. Тот кивнул в ответ. — Кривая Шпора какое-то время пустовала, но на сей раз матросы капитана Ванау заметили близ острова несколько парусов. Когда «Перо Амиры» подошел поближе, ему навстречу вышли две джонки под флагами Королевской Компании Дедфайра, и немедленно открыли огонь. Корабль капитана Ванау понес повреждения, и тот принял решение отступить. «Перо Амиры» попытался сделать остановку на близлежащем острове, Тауине о Ика, но местные, племя Кайкои, отказали капитану Ванау в стоянке. В своем докладе он упомянул появившиеся на Тауине о Ика укрепления, обстрелявшие его вояджер из пушек. После этого, капитан решил рискнуть и вернулся в воды Кривой Шпоры, где с помощью своего Говорящего со Штормами выяснил, что форт острова восстановлен и полон разумных, а близлежащие воды патрулирует множество крупных кораблей, — лицо Кахуранги приобрело необычайную для флотоводца строгость. Он продолжил жестким голосом: — Это не недобитки, сбежавшие от смерти в канале Офеччия, и не трусы, с позором выброшенные из Некетаки. Рауатай снова пришел в Дедфайр, и пришел с войной.

Неверящие шепотки пронеслись по небольшой группе высокопоставленных Хуана. Их лица выражали разные степени недовольства, страха, и печали, и лишь Руйха оскалилась в улыбке, полной злой радости.

— Отикоро, — королева ничуть не утратила своей невозмутимости. — Можешь ли ты пролить свет на ситуацию с Тауине о Ика?

— От чиновников, что были посланы туда, нет вестей уже неделю, — нервно ответила женщина. Она невольно запустила пятерню в короткие каштановые волосы, но тут же смущенно одернула себя, стиснув руки в замок на животе. — Это было в моем утреннем докладе. Но… — она замялась, и продолжила после благосклонного кивка Онеказы. — До меня доходили слухи, в том числе и с Тауине о Ика. Они говорят о разумном, называющем себя истинным правителем Каханга и Дедфайра, — она скривила губы в подобии улыбки, бросив на королеву беспомощный взгляд. — По слухам, он вернулся на архипелаг, чтобы забрать трон, принадлежащий ему по праву. Говорят, Тауине о Ика принял его руку, как и несколько других островов. Но это лишь слухи, ваше величество, — она опустила взгляд в пол. — Я не стала бы докладывать вам о слухах.

— Что еще говорят слухи об этом разумном, Отикоро? — голос королевы был абсолютно спокоен.

— Он… его зовут Уамору, ваше величество, — нервно ответила женщина. — Это имя, и остров Кривая Шпора, часто упоминают вместе.

— Уамору? — пренебрежительно скривился Аруихи. — Этот неуклюжий глупец — истинный ранга и король? Экера, скорее креветка вырастет в кашалота, чем дурачок Уамору станет правителем Дедфайра!