— Я вызываю тебя на поединок, Видящий, — отрывисто бросил он. — До первой крови — я не хочу лишать Онеказу верного и полезного слуги.

— Да ну? — Кьелл приподнял брови в вежливом удивлении. — Ты сейчас серьезно? Не, я не то, чтобы против, но учти: если мы таки подеремся, я ведь и второй глаз тебе подобью. Даже больше, — он с нарочитой сосредоточенностью принялся перечислять: — Мне придется подбить тебе второй глаз, сломать нос, и выбить несколько зубов. Ты так хочешь обзавестись прорехами в улыбке? Я ведь отнесусь к твоему вызову со всей серьезностью, и меньшего эта серьезность не позволит, — в его глазах стоял все тот же вежливый вопрос.

— Я бы не стала, Дараку, — подала голос Маата. Заклинательница, напротив, не скрывала насмешки. — Экера, против последнего существа, сошедшегося в поединке с Видящим, ты как-то не тянешь, извини.

— Черт, и правда, — с преувеличенно заботливым выражением на лице почесал нос гламфеллен. — Спасибо, что напомнила, Маата, мне не хотелось бы давить на моего оппонента авторитетом былых побед. Давай я дам тебе фору? — обратился он к все пышущему злобой Заклинателю. — Сразимся, скажем, на поверхности моря. Как, хочешь? — вежливый интерес все не уходил из его голоса. Дараку, не ответив, резко развернулся и зашагал прочь.

— Что это было, Кьелл? — серьезно спросил Текеху. — Ты намеренно унизил и взбесил одного из сильнейших моих Заклинателей. Зачем?

— Объясню предметно, друг мой, — с ленивым добродушием ответил эльф. — Если ты вдруг слегка сойдешь с ума, и выскажешь, скажем, Иррене, что твоя любовь вся до капли принадлежит ей, и что ты готов в любой момент стать штормом в ее море, Эдер не ограничится тем, что подобьет тебе глаз, будь уверен. С Константеном и Фассиной — та же история. Алот до рукоприкладства не опустится, но вполне может подпалить тебе задницу, если полезешь к Идвин. Можно сказать, это давняя и уважаемая традиция среди чужеземцев, — он запнулся, с недоверием глядя на Текеху, на чьем лице поселилось донельзя глупое выражение.

— Ты что, и правда приставал к суженой Эдера? — оторопело спросил он. — Или к константеновой подружке? Нет? Очарование нашей анимантки вскружило тебе голову? Или же и вовсе… — он всмотрелся в годлайка с пристальным интересом. — Текеху, не говори мне, что ты с Дараку схож больше, чем мне хотелось бы. Если так, то тебе совершенно точно жмут зубы…

— Он не делал откровенных предложений королеве, Видящий, — спешно выступила на защиту гильдмастера Маата. Заклинательница не скрывала широкую усмешку. — Должно быть, это была одна из других упомянутых тобой женщин.

— Твои зубы в безопасности, друг мой, — облегченно вздохнул эльф. — Во всяком случае, пока про твои подкаты не узнает Эдер. Или Константен. Или Алот. Скажи мне по секрету, к кому же тебя угораздило полезть?

— Я… у меня осталось незаконченное дело, Кьелл, — сконфуженно выпалил Текеху и спешно ретировался.

— А к тебе он приставал, Маата? — зачем-то спросил все еще пребывающий в легком оторопении гламфеллен.

— Экера, последний раз он делал это сегодня утром, Видящий, — рассмеялась женщина.

— Ага, узнаю друга Текеху, — моргнул эльф. — Кстати, просто Кьелл, без титулов, хорошо?..

Гламфеллен помахал обратившим на него внимание Заклинателям. Текеху рассеянно кивнул в ответ, Маата блеснула дружелюбной улыбкой, Дараку раздраженно отвернулся. «Тоже развлечение,” оптимистично подумал эльф. ”Раз уж я не взял с собой мольберт, придётся дополнять игру на гитаре троллингом всяких бывших. Благо, недолго осталось — пираты вот-вот развлекут нас кровавой битвой.» Он задумчиво поправил висящий у пояса цзянь в белых ножнах. Ему не удалось отчистить лишь самую малость крови с полированного дерева, да Рикуху на гарде все скалился окровавленными зубами, но Кьелла это волновало мало. Он принимал то, что выбранный им путь не обходится без кровопролития, и свыкся с памятью обо всей пролитой им крови. Меч, которым он сражался за любовь и новую родину, больше не вызывал в нем болезненных эмоций.

— Пиратская эскадра прямо по курсу! — доложил впередсмотрящий. Им сегодня был старый знакомый Кьелла, Красавчик Элиам. — Вижу девять парусов!

— Передний пират несёт флажковый сигнал — приглашение на переговоры, — отметил Кахуранги, чья зрительная труба, сделанная вайлианскими мастерами, уже позволяла ему разглядеть такие детали.

— Я схожу, не возражаешь? — положил руку на его плечо гламфеллен. — В крайнем случае, просто утоплю это корыто, — командующий эскадрой отстраненно кивнул: он явно не видел большой пользы в беседах с теми, кого корона повелела уничтожить.

— Не забирай всю славу себе, Кьелл, оставь и нам немного, — со смешком бросила ему Маата.

— Славы тут на всех хватит, — задумчиво отозвался тот, спрыгивая на волны.

Он заскользил над водой, едва касаясь морской пены подошвами сапог. Мили расстояния между эскадрами не стали для него препятствием — он преодолел их в считанные минуты. «Шесть дау, три шлюпа,” отметил он. «Поиздержались что-то пираты — экономический кризис, фьючерсы дешевеют, Доу-Джонс падает, все дела. Единственное, что стало доступнее для них в Дедфайре нынче — ядра и картечь из пушек наших друзей Валера, с доставкой, ага. Занятно, как эта вайлианская семейка мало того, что порядок у Хуана защищает, так еще и приподнялась на этом. И формирования дедфайрского сообщества крутых уокеров не допустила, ага. Хотя шляпы у Валера тоже очень, очень, весьма.» Он с улыбкой вспомнил великолепный головной убор, носимый Орсо.

Пиратский флагман — ладно скроенная дау, обшитая красным деревом, материалом прочным, лёгким, и дорогим, — все приближался, и вскоре Кьелл, оттолкнувшись от поднятой форштевнем пирата волны, запрыгнул на его бушприт, и, подтолкнув себя о ванты, приземлился прямо на мостик, перед двумя стоящими на нем примечательными разумными.

— Не думал, что именно тебя пошлют по наши души, Кьелл, — спокойно обратился к эльфу один из них, крепкий темнокожий человек в пластинчатой броне. — Мы — не такая уж и крупная рыба.

— Я сам вызвался, — отозвался гламфеллен. — Здорово, Мер, — он шагнул к пиратскому главарю, и протянул ему руку. Капитан Тревисило с лёгким удивлением пожал её.

— Прежде чем мы начнём переговоры, о которых так уважительно просят флажки на ваших стеньгах, проясни для меня кое-что, — пристально поглядел на него Кьелл, и его воля накрыла пирата чувствительнейшей слуховой мембраной, устремила на него острые взгляды мириадов глаз, проникла в течение эмоций по его синапсам. Гламфеллен был готов отделить правду от лжи без малейшей ошибки. — Имел ли ты отношение к рейду на Некетаку?

— Все, кто имели к нему отношение, или в земле, или кормят рыб, Кьелл, — грустно усмехнулся Тревисило. — Это решение стоило Фурранте жизни, и не принесло удачи никому. Я остался в Даннаже тогда, как и все мои разумные.

— Отлично, — расслабился гламфеллен. — Что остался, конечно же. Ладно, давай поговорим о делах наших скорбных, и о том, что ты хотел сказать командующему флота Хуана.

— Мы готовы предложить выкуп за отход королевской эскадры от Даннажа, Богоборец, — встряла стоящая рядом с Мером Тревисило женщина, элегантно одетая, и носящая роскошную вайлианскую шляпу с пером. — Мы одарим и вас лично, очень достойным образом, — она льстиво улыбнулась.

— Кто эта вайлианка? — немедленно задрал нос Кьелл. Он помнил пиратку, и её пренебрежительное отношение к себе во время давней беседы с Советом Капитанов. То, насколько поменялись её манеры, стоило ей оказаться в положении просящей, немало его позабавило.

— Моё имя — Чиара Золотой Плавник, Богоборец, — льстивым тоном ответила женщина. — Когда Консуало мес Каситас ещё существовал, одно из его кресел было моим.

— Это не значит для меня совершенно ничего, — отбрил эльф, делая ещё более напыщенную физиономию. — Во-первых, Чиора, ты недостаточно важная персона, чтобы быть достойной моего внимания, — сквозь подхалимское выражение на лице женщины проглянула трусливая злоба, быстро скрывшаяся, впрочем, под прежней угодливой маской. Пусть ни демонстративное пренебрежение Кьелла, ни умышленное коверканье ее имени не доставили Чиаре удовольствия, она прекрасно понимала свое уязвимое положение. — А во-вторых, ты назвала меня самым раздражающим из моих титулов. Поэтому помолчи, пока я буду говорить о важных вещах с моим приятелем Мером Тревисило. Или ты хочешь, — он согнал с лица всю дурашливость, и посмотрел в лицо пиратки с холодом во взгляде, — чтобы я начал уничтожение пиратской заразы с тебя? — Чиара сникла, отступая в сторону.