— Называй меня Кьелл, Паора, — улыбнулся тот, и протянул ему руку. Ладонь бледного эльфа полностью скрылась в ручище стражника. — Не буду тебя больше отвлекать. До послезавтра.

— Увидимся послезавтра, Кьелл, — дружелюбно кивнул ему начальник стражи.

***

Кьелл спешил по лестнице, ведущей на крышу дворца Каханга. Распрощавшись с начальником стражи, он зашел ненадолго к Аруихи, и узнал время его обычных тренировок с учениками, которых принц успел набрать в достатке. После этого, пообещав посетить одну из них, и осчастливить своей мудростью всех обучаемых, гламфеллен обратил псионическое восприятие на верхние этажи дворца, и с удивлением заметил, что скопление огоньков эссенции на крыше редеет — день незаметно подошел к концу. Он поспешно двинулся наверх — завершить хороший день замечательным вечером, проведенным в компании любимой. Он разминулся на лестнице со спешащим слугой, и выскользнул на крышу, чтобы лицом к лицу столкнуться с Онеказой, двигавшейся к ведущим вниз ступеням. На лице королевы промелькнули тень удивления, узнавание, и радость. Кьелл же, не медля ни секунды, шагнул вперед, и сжал любимую женщину в объятиях.

— Дорогая, я дома, — довольно жмурясь, промурлыкал он, прижавшись к Онеказе.

— Я… тоже рада тебя видеть, таку ароха, — чуть запнувшись, ответила та, и продолжила с толикой лукавства: — Ты так и будешь меня держать, или все-таки поцелуешь?

— Дай мне еще десять секунд, — серьезнейшим тоном ответил Кьелл. — Я провел почти весь день вдали от тебя, и мне необходимо наверстать упущенное. Вот, так-то лучше, — довольно улыбаясь, он отстранился, и был немедленно поцелован со всей возможной страстью.

— Я тоже скучала, ароха нуи, — прошептала Онеказа, едва они утолили первую жажду близости, и их поцелуй прекратился. — Ты хочешь… — ее слова прервало крайне громкое бурчание, изданное желудком Кьелла. Тот удивленно почесал подбородок.

— Ел ли ты сегодня? — спросила женщина, глядя на него странным взглядом.

— В полдень выпил и плотно закусил с друзьями, — ответил гламфеллен, задумавшись. — И… все. Забыл как-то.

— Мужчины, — закатила глаза Онеказа. — Экера, кое в чем вы — сущие дети.

— Угу, мы не растем, а только набираем вес, — фыркнул эльф. — Между прочим, один мой знакомый мудрец некогда грозился показать всем своим ученикам, как питаться одним только солнечным светом. Может, у меня тоже такое получится? — он с преувеличенной задумчивостью взглянул на свою женщину. Та сокрушенно вздохнула.

— Может, ты лучше будешь обедать со мной? А также ужинать, и полдничать. Начни завтра, — она неожиданно нежно улыбнулась, — мне будет приятно.

— Мне тоже, милая, — Кьелл растроганно обнял ее. — Как же я сам об этом не подумал? Обязательно… — именно этот момент его живот вновь подал голос, не менее громко, чем в первый раз. Онеказа тяжело вздохнула.

— Подожди меня здесь, я сейчас, — высвободившись из его объятий, она скорым шагом двинулась к выходу из сада на крыше.

***

— …Генералы не дают мне спать, хотят видеть меня, чтоб двигать меня, — напевал Кьелл, перебирая струны гитары. Отсутствие королевы затянулось, и он решил скоротать время песенкой, благо свой верный музыкальный инструмент он благополучно забыл здесь же вчерашним вечером, и гитара так и осталась лежать около малого трона Онеказы, под прикрывающим его полотняным навесом.

— Какие-такие матару не дают тебе спать? — появившаяся на крыше королева не иначе как плохо расслышала его мысли. — Ты про Аруихи? Мне повлиять на него?

— Это просто песня, милая моя, — рассеянно отозвался он, прекращая игру и откладывая музыкальный инструмент.

Следом за Онеказой на крыше показались слуги: двое — с широкими каменными тумбами, и еще двое — аккуратно несущие длинную столешницу, уставленную разнообразной едой. Несомое ими изобилие выглядело остатками пира — от целиком зажаренной птицы была отрезана половина, на большом овальном подносе сиротливо лежало три палочки шашлыков из рыбы-острозуба, из куска филе запеченной рыбы-меч кто-то аккуратно вырезал самую середку…

— Это — все, что на кухне смогли быстро найти и разогреть, — с долей стеснения сказала Онеказа, видя удивление на лице Кьелла, разглядывающего фрагментированное пиршество. — По большести, то, что осталось от ужина.

— Раз так, мы в каком-то роде все же поужинаем вместе, — весело ответил гламфеллен. — Ты ведь присоединишься ко мне в битве со всем этим богатством? Я сам не справлюсь, — слуги тем временем установили столешницу на тумбы, пододвинули к ней пару стульев, и удалились. Кьелл немедленно сел к столу.

— Неужели нашелся вызов, с которым лорд-Видящий из Некетаки не справится в одиночку? — рассмеялась королева, усаживаясь рядом с ним.

— Я — маленький и худой бледный эльф, — горестно взглянул на нее Кьелл. — В меня все это просто не поместится. Так что надеюсь на помощь ее величества королевы Дедфайра. Это ведь ты рыбу-меч изуродовала? Давай-ка добавим ей симметрии, — он разрезал рыбное филе ровно пополам.

***

— Так почему это Аруихи может не давать мне спать? — Кьелл, утоливший первый голод, лениво покусывал дольку апельсина. Поздний семейный ужин привел его в состояние расслабленного довольства, и сейчас ему хотелось насладиться застольной беседой. — Я не знаю чего-то ужасного о своем ученике? — Онеказа, подносящая к губам кусочек мяса, хихикнула.

— Нет, просто он, как ты говорил, прожужжал мне все уши твоим несравненным воинским мастерством, и ценностью твоих уроков. Вот я и подумала, что он донимает тебя, — она глянула на эльфа с озорством в глазах. — А когда я обратила его внимание на то, что он восхваляет тебя слишком уж часто и обильно, он ответил, что берет пример с меня.

— Любимая моя, ты меня восхваляешь? — умилился гламфеллен. — Я-то думал, ты делаешь что-то подобное только когда мы наедине, при некоторых интимных моментах, — он довольно ухмыльнулся. Онеказа потупилась, и поспешно ответила:

— Я считаю, что ты умен и харизматичен, и обладаешь бесценными знаниями о самых разнообразных вещах. И я не стесняюсь говорить об этом другим, — она подняла на него взгляд, в котором виднелось чуть смущенное довольство. — То, о чем ты подумал, здесь ни при чем.

— Это хорошо, — фыркнул Кьелл. — Мой внутренний ханжеский чужеземец может спать спокойно. А про то, о чем я подумал, мы позже поговорим, — он проказливо подмигнул ей. Ответный взгляд, весьма многообещающий, даже заставил эльфа на секунду подумать о том, чтобы прервать их семейный перекус для более активного отдыха, но лень и тяжесть в желудке все же возобладали над желанием. — Хм, может, поддаться Аруихи чуть больше на следующей тренировке? Плохо, когда ученик не жаждет превзойти учителя, — продолжил он, вернувшись к фрукту.

— Экера, превзойти тебя — другая важная тема его разговоров, — улыбнулась женщина. — Поднимая ее, он забирается в такие джунгли деталей и тонкостей изучаемых им мистических искусств, что словно начинает говорить на другом языке.

— Я и языку его потихоньку учу, — рассеянно ответил гламфеллен. — Языку Поднебесной. Тот я, что был огромен, словно аумауа, изучал на нем и мистические искусства, и воинские. В аэдирском же нужные термины или будут слишком громоздкими, или вообще отсутствуют.

— Может быть, тебе стоит взять еще учеников? — предложила Онеказа. — Чем больше разумных изучит твое искусство, тем вернее оно сохранится для потомков.

— Сперва закончу с Аруихи, — побарабанил пальцами по столешнице эльф. — То, что я преподаю ему, он схватывает на лету, обретая понимание более глубокое, чем мое, чуть ли не сразу. Пользуясь этим пониманием, он просвещает уже своих учеников, менее талантливых. Когда твой брат возьмет от меня все знания, что я могу ему дать, он сможет обучать без моей помощи. А я поищу тех, кто унаследует другие известные мне мистические искусства, — он довольно улыбнулся. — У меня есть подозрение, что у Хуана к ним талант — вон как быстро Аруихи целую толпу талантов себе нашел.