— Яснее некуда, — залихватски улыбнулась Эмейни. Ваницци молча кивнул, козырнув.

— Тогда вперед, выполнять, — жестом подогнал их Кьелл. Те, возбужденно переговариваясь, поспешили вниз, к ждущим их пушкам.

— Право на борт, Освальд, разверни нас бортом к фонтану, — скомандовал гламфеллен. — Лечь в дрейф. Подождем результатов нашего небольшого соревнования…

***

Килутаалик остановился, едва ли не ткнувшись своим рогом в борт «Онеказы». Живучая тварь не отступилась, даже словив телом за сотню килограмм чугуна, и в смерти пытаясь дотянуться до многочисленных кусочков мяса в деревянной скорлупке. Туша кита, щедро раскрашивающая морские воды красным из зияющих дыр, что отмечали попадания ядер, безжизненно покачивалась на волнах, привлекая взгляды команды.

— Ну, чей рог? — спросил Кьелл у вышедших полюбоваться делом рук своих артиллеристов.

— Неизвестно, — скривилась рауатайка. — Попаданий больше у меня, но Ваницци влепил здоровяку чугунный подарочек прямо в лоб. Все соглашаются, что именно это его и остановило.

— Уступлю трофей вам, телла Эмейни, — дружелюбно усмехнулся вайлианец. — Если считать по аэдирской системе, вы победили.

— Тогда деньги твои, — хлопнула его по плечу рауатайка. — Твой вклад в то, что мы сейчас не латаем борт нашей ласточки, больше моего.

— Так и сделаем, — одобрил стихийный передел призов Кьелл. — Ватнир, нам с тобой, похоже, придется-таки сегодня показать класс. Хватай тесак и переодевайся — будем добывать вкусные кусочки на обед. Или тоже самоотвод возьмешь?

— Еще чего, — оскалил зубы римргандов сын. — Сотня фунтов мяса мои. Рог тоже добываю я — кто другой его испортит еще.

Через некоторое время «Онеказа» оставила за кормой некоторое количество китовых останков, вокруг которых вовсю вились морские хищники. Джонка же, неся в трюме немалый груз китового мяса, несколько бочонков спермацета[1], и пару ящиков амбры[2], продолжала свой путь, и уже вечером встала на рейд Королевской Бухты, не причалив к пирсу только из-за отсутствия, по позднему времени, дежурного лоцмана-заклинателя воды.

Некетака, рейд Королевской Бухты

Кьелл потянулся и зевнул, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух. Утреннее солнце отражалось бесчисленными золотыми бликами от вод Королевской Бухты, вокруг раздавались крики чаек, скрип такелажа, и мерный плеск прибоя — идиллическое приморское утро во всей красе. Но что-то зацепило внимание эльфа, зудя на грани сознания, словно надоедливый комар. Он сосредоточился на этом странном ощущении, и медленно повернулся в сторону горизонта. Ничего, кроме небольшой тучи… но тучи ли?

— Марсовые! — рявкнул Кьелл. — Что за темная масса на юг-запад-юг?!

Сидящая в «вороньем гнезде» Иррена рыскнула по линии горизонта объективом подзорной трубы, и лениво ответила:

— Огромная туча летающей живности, касита. Вирмы, импы… даже пару дрейков видно! Может, мигрируют?

— Уточни их курс, живо! Сдается мне, эта туча увеличивается!

Подобравшись, матрос уткнулась в окуляр своей трубы. Ее напряженный голос прозвенел, казалось, в полной тишине:

— Они движутся прямо на нас! Надо поднимать тревогу, наверное…

— Аврал! — не жалея глотки заорал Кьелл, не дождавшись окончания ее фразы. — Свистать всех наверх! Иррена, Леука, Освальд, в шлюпку, и к страже с новостями! Соседние корабли тоже предупредите! Беодул, вскрыть арсенал, раздать матросам аркебузы! Ближники, ко мне! И кто-нибудь, найдите мне Ваницци!

— Я здесь, касита, — главный канонир «Онеказы», как всегда щеголеватый и подтянутый, показался из кормовой надстройки.

— Туча тварей на юг-запад-юг. Добьют ли до них пушки?

Ваницци разложил свою подзорную трубу, длинную, едва ли не гнущуюся под своим весом. Его губы беззвучно шевелились под закрученными усиками — Кьелл давно заметил, что в моменты наивысшего сосредоточения вайлианец «проговаривал» цифры своих баллистических подсчетов.

— «Длинные имперцы» с подготовкой добьют, капитан, — наконец высказался он, убирая трубу. — «Громыхалки» и «двустволки» нет смысла готовить — и залпа сделать не успеем.

— Готовь «имперцев», — кивнул Кьелл. Ваницци бросился в трюм, командуя на бегу:

— Энгрим, Читупек, со мной! Риджере, постенаго, к плотнику за подпорками для лафетов! Апреттаре, фрермас[3], или вы хотите стать кормом для дрейков?!

Большой и неуклюжий организм тяжелой джонки заворочался, медленно приходя в боевую готовность: зашевелились стволы орудий в пушечных портах, матросы спешно хватали выдаваемые квартирмейстером аркебузы и строились у левого борта, из надстройки на юте показались компаньоны, оторванные от завтрака — Эдер спешно натягивал броню, Константен нервно вытряхивал крошки из бороды, Майя поспешно доедала куриную ножку. На стоящих рядом с «Онеказой» на рейде кораблях началась своя суета — два вайлианских галеона-купца готовились встретить опасность огнем орудий.

— Все собрались? — Кьелл оторвал взгляд от заметно увеличившейся в размерах тучи летающих тварей, и оглядел свой небольшой, но очень боевой отряд. — Майя, к аркебузирам. Паллежина, ты, пожалуй, тоже, — птичья годлайк, в дополнение к двуручнику, вооружилась не менее длинной аркебузой. — Остальные — огонь по готовности, всем что есть. Бейте в общем направлении врага, не ошибетесь — их так много, что тут постараться надо, чтобы промахнуться.

Рауатайка, козырнув, двинулась к вооруженным матросам. Паллежина с небольшой задержкой последовала за ней. Алот задумчиво почесал затылок.

— Не стоит ли нам скоординировать огонь? Быть может, мы таким образом охватим больше врагов.

— Сомневаюсь, что мы сможем напугать их потерями, Алот, — ответил капитан. — А для поражающего эффекта сейчас важнее скорострельность. Слишком уж много к нам прилетело этих птичек.

Слитно грянули пушки, сотрясая корпус «Онеказы». Майя на палубе орала команды выцеливающим врага матросам. Кьелл лениво поднял руку и направил ее в сторону уже различимых летунов. Кончики его пальцев засветились высвобождаемой псионической энергией, и ослепительно-белая стрела сорвалась с них, мгновенно пронзив расстояние до противников. В воду посыпались безжизненные тушки вирмов.

— Не спим, друзья, до них около мили. Текеху, подготовишь им гром и молнию?

— Экера, я встречу их со всем возможным гостеприимством, капитан, — аумауа задвигался в ритмичном подобии танца, и над Королевской Бухтой начали собираться тучи.

На кишащих уже совсем близко вирмов обрушилась, наконец, вся огневая мощь «Онеказы» — заклинания корабельных магов, картечь, щедро выплевываемая пушками, частый огонь аркебуз с палубы, редкие стрелы из луков и арбалетов, и снопы псионических снарядов, щедро разбрасываемые капитаном корабля. Казалось, эта волна пламени, металла, и магии снесет, поглотит всех налетевших чешуйчатых тварей, но развеявшийся пороховой дым открыл неутешительную картину — небо по-прежнему чернело, заслоненное крыльями драконоподобных. Вступило в бой мистическое искусство Текеху — из бурлящей поверхности океана выстрелил крутящийся смерч мутной воды, и вопреки всем законам физики оторвался от поверхности, закольцевавшись в бешено вращающуюся сферу. Попавшие в нее вирмы были перемолоты за секунды, а потом Сфера Океана взорвалась, убивая и калеча окружавших ее тварей. Из темнеющих над бухтой туч непрерывным стакатто забили молнии, поджаривая одного крылатого за другим.

— Прекратить огонь всем! — прокричал Кьелл, сам, впрочем, отправляя в сторону драконидов один псионический залп за другим. — Аркебузы прочь! В рукопашную!

На фальшборт юта обрушился огромный дрейк, его крылья-паруса, казалось, на мгновение заслонили все вокруг. Молодой дракон взревел, изготавливаясь к прыжку, и вдруг неловко рухнул на палубу. Стоящий над ним Эдер занес окровавленную саблю и с хеканьем рубанул его по чешуйчатой спине.

— На ужин будут драконьи ножки, а, Эдер? Отрубил одну для себя? — громко и немного нервно сбалагурил Константен, методично обрушивая на дракона искрящий разрядами вульж.