— Ты мне тоже сразу понравился, — призналась она. — Да и давно у меня ни с кем не было… Вот и накатило…

— Не парься! — Я протянул руку и поправил её слегка спутавшиеся волосы. — У меня тоже… давно ни с кем… не было… — Хотя, не очень-то оно раньше и было — так «детские забавы», новомодно именуемые петтингом. Так что можно сказать, это — мой первый полноценный секс… с глубоким проникновением. Но проводнице я об этом, ессно, не сообщил — пусть думает, что хочет.

Состав неожиданно замедлил свой ход, подъезжая к очередной станции.

— Ой! — Лена схватилась за голову. — Мне же пассажиров надо выпустить… и новых впустить…

Я нащупал рукой защелку двери и, перед тем, как её открыть, впился в её чувственные губы дерзким поцелуем. Она не стала сопротивляться и тоже отдалась поцелую со всей пылкостью.

— Спасибо, Лена! — выдохнул я, оторвавшись от её губ, отдающих привкусом горького шоколада. — Я этого не забуду…

Поезд свистнул, подъезжая к перрону.

— Опаздываю! — взвизгнула Лена, кидаясь к двери.

Я провернул защелку, и она пулей выскочила в тамбур. Проводив её зачарованным взглядом, я, наконец-то, попытался привести свою мысли в порядок. Произошедшее сейчас со мной, я считал едва ли не даром богов. Ведь раньше о таком приключении я мог только мечтать. А чтобы такое произошло наяву… Нет, я, наверное, умер, и попал в рай! Определенно мне начало фартить! Не иначе, Удача, в конце концов, открыла мне свои самые потаенные и сладкие тайны…

Я вспомнил оттопыренные Ленкины ягодицы, обтянутые цветными трусиками и то, как я отодвигаю их в сторону, погружаясь… Сука! Мой прибор опять принял боевую стойку! Все-все, спокойно! Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоится… С большим трудом, но мне это удалось. Я вышел в коридор, прошел через тамбур и спрыгнул на перрон, игнорируя лестницу. Отошел в сторонку, стараясь не глядеть на разрумянившуюся Ленку, чтобы опять не спровоцировать стояк в штанах, и закурил. Сигарета сгорела после нескольких глубоких затяжек. Но бешенное биение сердца наконец-то поутихло. Отбросив окурок на рельсы, я закурил вторую, чувствуя, как рот наполняется тягучей никотиновой горечью.

— Милок, пивка холодненького не хочешь? — Ко мне подкатила сморщенная бабулька с пенопластовой коробкой, поставленной на колесики. — Жигулевское. Только из холодильника!

— Сколько? — поинтересовался я.

— Семьдесят копеек, милок…

— Держи, бабуль. — Я вытащил из кармана мятый рубль и протянул старушке. — Сдачи не надо!

— Карасика солененького тогда возьми? — произнесла старушка, ловко пряча желто-коричневую ассигнацию в карман передника.

— Спасибо, мать, не хочу, — помотал я головой, принимая из рук старушки запотевшую бутылку. Зацепив жестяную пробку зубами, я одним движением сорвал её с горлышка и припал к пенистому пьянящему напитку.

— Ох-ох-ох! — запричитала бабка. — Зубы-то поберег бы, касатик! Вот останешься, как я, без зубов, тогда и пожалеешь, а поздно будет!

Я под причитания старухи высосал бутылку едва не в мгновение ока.

— Бутылочку не выбрасывай! — предостерегла меня старушка, когда я, оторвавшись от горлышка, аккуратно рыгнул. — Двадцать копеек на дороге не валяется!

— Спасибо, бабуля! — от души поблагодарил я старушку, возвращая ей пустую тару. — Прямо, как бальзам на душу!

— Спаси тя Господь! — Перекрестила меня бабка и удалилась восвояси.

— Заходим, граждане, заходим! — услышал я чарующий голос проводницы. — Поезд отправляется! Проходите, не задерживайтесь!

Я прошел мимо Ленки, мило ей улыбнувшись, а она незаметно подмигнула мне. Какая все-таки она… Так, стоп, не надо мне очередного стояка! Я стремительно забрался по ступенькам в вагон и поспешил в купешку. Мои «перцы» до сих пор мирно кумарили после сытного обеда. Охренеют, если я расскажу… Не поверят, вот, как пить дать, не поверят! Да я и не буду рассказывать. Плюхнувшись на свою полку, я закрыл глаза и, погрузившись в сказочные воспоминания (теперь уже можно), быстро заснул.

А вот снилась мне какая-то хрень, откровенный сюр, но с явным сексуальным подтекстом: я лежал на диване, разглядывая стоящую передо мной обнаженную девушку, ослепительной красоты. Настоящая богиня! Ленка, по сравнению с ней, жалкая простушка! Девушка вытянула вперед левую руку, в которой соткались из абсолютно пустого пространства металлические весы с двумя чашами. Во второй руке материализовался огромный обоюдоострый меч, который она держала, не прилагая никаких усилий.

— Оху… — Я едва смог сдержать рвущееся с губ ругательство.

А на глазах незнакомки, тем временем, появилась непроницаемая темная повязка.

— Ну, как я тебе? — покачивая соблазнительными бедрами, произнесла она.

— Охуетительно! — Я уже не сдерживался — мой «меч» тоже пришел в полную боевую готовность. Таких ролевых игр у меня еще не было. Я стремительно поднялся с дивана, обошёл девушку сзади и обнял, ощутив в ладонях упругие и идеальные полушария. Она прижалась ко мне бархатными ягодицами, с силой вгоняя перед собой свой жуткий меч в пол, который без труда погрузился почти на треть в бетонную стяжку. Вожделение захватило меня без остатка, и я….

Проснулся в холодном поту с дико колотящимся сердцем. Черт возьми, что за хрень? И меня не оставляло ощущение, что все этот со мной уже было! Было на самом деле! Ни во сне, ни в мечтах, а в реальности, только в каком-то другом мире… Или в другой жизни… И еще одно — это явно была квартира моих родителей… Только… какая-то не совсем такая, какой я её помнил. Но что это была она — зуб даю!

— Серега, ты чего, кемаришь еще? — позвал меня Патлас, отвлекая от мучительных размышлений.

— Нет. — Я поднялся с полки.

— А я себе уже все бока отлежал! — пожаловался Алеха. — Не представляю, как люди из Москвы до Владивостока на поезде шпилят? Это вообще сбрендить можно!

— А представь, если еще и в плацкарте, — произнес я.

— Б-р-р! — передернул плечами Патлас. — Там по проходу просто так не пройдешь, обязательно тебе потными пятками кто-нибудь в лицо заедет!

Уже в сгущающихся сумерках состав остановился на стоянку в городе Спасске-Дальнем. Мы толпой вывалили на стоянку, покурить и размяться. От непривычно долгого сидения и пролеживания боков на полке, затекшие мышцы ныли. К нам тут же подбежала дородная тетка с полным ведром отборной клубники.

— Мальчишки, клубнички не желаете?

— Ух, ты, какая огромная! — восхищенно воскликнул Патлас, разглядывая большую трапециевидную ягоду, отдаленно напоминающую развернутую женскую юбку.

— Машенька, — с гордостью произнесла тетка. — Так берете? За три рубля все отдам! Я на сегодня отторговалась, — пояснила тетка, — а клубника к завтрему потечет и товарный вид потеряет.

— Блин, так нам её даже сложить некуда, — расстроено произнес Патлас.

— А! Забирайте за пять вместе с ведром! — неожиданно предложила тетка.

— Скинемся, пацаны? — спросил Патлас. — Хоть клубникой вволю обожремся! У нас ведь почти не растет.

Мы быстро набрали нужную сумму и выкупили у тетки всю её ягоду.

— Ох, ребятки, спасибо! Выручили! — Тетка спрятала вырученные деньги и радостно улыбнулась. — Кушайте на здоровье!

— Заходим в вагон, товарищи! — громко сообщила проводница.

— Ага, и вам спасибо! — Я подхватил с земли ведро и полез в вагон.

Пацаны поспешили за мной. В купешке мы поставили ведро с клубникой на стол, и для нас начался настоящий «праздник живота». Ведь столько клубники разом никто из нас в жизни не видел.

— Есть у кого газета? — спросил я пацанов. — Любая.

— У меня, вроде, была… — произнес Леньчик, залезая в свою сумку.

— А зачем тебе? — полюбопытствовал Патлас, как на автомате закидывая в рот клубнику. Одну за другой — только зеленые хвостики сыпались на стол.

— Проводницу нашу, Лену, хочу клубникой угостить, — не стал я скрывать своих намерений. А что? Ничего такого в этом нет, а об остальном они и не догадываются. Да и не поверят, вздумай я честно признаться о нашем горячем перепихоне.