Я пожала плечами. 

— Похоже, наш шафер и подружка невесты отказались от этой вечеринки ради более интересных вещей. — Я хихикнула. — Может быть, они сбежали вместе. Это было бы интересно.

— Серьезно? Габриэль, безусловно, во вкусе Ивана.

— Могу поклясться, что уловила связь между ними прошлой ночью, когда была с Беном, и мы следили за ними, пока Саймон делал откровенные снимки. Как думаешь, между твоим кузеном и моей подругой может быть что-то... серьезное?

— Если и так, Иван не сказал мне ни слова. Но в тот вечер на Гала-концерте в Маллертоне сработала сигнализация. Мне всегда было интересно, что случилось с ними обоими, потому что видел, как они оба, в течение нескольких секунд, шли на расстоянии друга от друга, с одной и той же стороны, пока мы все выбегали. Как будто, может быть, они были вместе...

— Ты никогда не говорил мне этого, Итан. — Я недоверчиво покачала головой. — Честно говоря, вы, мужчины, всегда скупы на подробности.

— Ну, в тот момент это было не важно, детка. Я был немного озабочен тем, чтобы найти тебя. — Он притянул меня к себе и крепко поцеловал в губы, заставив меня забыть, что мы были в людном месте, где за нами все наблюдали, пока звон столового серебра о хрусталь не напомнил нам об этом. Я почувствовала, как покраснело лицо, и услышала стон Итана, когда мы оторвались друг от друга. Он что-то бормотал себе под нос о «еще четырех гребаных часах».

— А вот и они. Мистер и миссис Блэкстоун, наконец, прибыли. — Отец Итана, Джонатан, заключил нас в свои объятия. — Вы сделали это, мои дорогие. И, должен добавить, это прекрасно. — Он поцеловал меня в щеку и похлопал Итана по спине, встретившись с ним взглядом, как мужчина с мужчиной, в момент молчаливого общения, которое они оба поняли без тени сомнения.

Я могла только догадываться, о чем они оба думали, но у меня были свои мысли на этот счет. Они признавали, что мать Итана была здесь, с ними, по этому особому случаю на пути его жизненного пути. Джонатан на долю секунды поднял глаза к потолку, прежде чем кивнуть Итану. Я увидела, как Итан вернул жест своему отцу, а затем почувствовала, как он сжал мою руку.

Рука, которая оставалась так крепко сжатой в его руке, потому что он никогда ее не отпускал.

И вот мы вступили в брак летним днем в конце августа, всего через четыре месяца после того, как впервые увидели друг друга. Все началось в переполненном зале однажды весенним вечером — в галерее, спрятанной на одной из лондонских улиц, — когда вмешалась судьба и навсегда изменила ход наших жизней.

30 августа 

Итальянская Ривьера

Итальянское солнце, освещавшее деревню Порто-Санто-Стефано, согревало меня, и хотя вид на скалистые острова в маленькой бухте был потрясающим, мне не хотелось открывать глаза. Мне было слишком тепло и хотелось спать, я была счастлива и не хотелось думать ни о чем, кроме как позволить себе предаться покою, который мы наконец обрели. Какая разница, что произошло чуть меньше чем за неделю.

Сейчас мы с Итаном в идеальном месте…, где не нужно паниковать из-за того, что с нами могло случиться что-то плохое, или удивляться тому, что с нами уже случилось.

Да, моя жизнь не могла сравниться ни с чем похожим на то, что было четыре месяца назад, но, с другой стороны, я была блаженно влюблена в своего мужа и после того, как первоначальная волна шока от того, что мы собираемся стать родителями, прошла, я приняла это и была счастлива. Я дотянулась до живота и нежно погладила его. Он будет размером с персик еще около двух дней. Потом? Примерно с лимон. Следующая встреча с доктором Бернсли была назначена только через месяц, но даже если мы бы сразу узнали пол ребенка, мне не хотелось заранее об этом знать, и в этом меня никто не переубедит. Я сказала Итану, что он может узнать, если захочет, но тогда мне лучше об этом не говорить. Он только бросил на меня слегка озадаченный взгляд, который, вероятно, означал что-то вроде: «Я люблю тебя, но сейчас ты просто пугаешь, детка», и сменил тему. Такой вот он человек. Но он был моим мужчиной, а это самое важное. Вместе мы бы прошли через этот пугающий период — становление родителями.

И вот я здесь, загораю на частном итальянском пляже, в шикарной вилле, ожидая, что мой мужчина принесет прохладительный напиток, когда закончит купаться. Неплохо, миссис Блэкстоун. Мне все еще с трудом верилось, что это имя настоящее. Ролью миссис Блэкстоун Итан проникся, потому что, конечно, часто это говорил.

Я покосилась на свое обручальное кольцо и покрутила его на пальце. Теперь я замужем. За Итаном. И примерно в конце февраля у нас появится ребенок… Я задавалась вопросом, когда и исчезнет ли когда-нибудь это недоверие произошедшего.

Я повернула голову в другую сторону, поудобнее устроилась на боку и снова закрыла глаза, приготовившись еще немного понежиться под великолепным итальянским солнцем, которого здесь так много, в отличие от предыдущего места, где мы жили. Осень была не за горами, и в Лондоне незаметно наступали унылые зимние дни. Сейчас самое время, чтобы наслаждаться прекрасным солнцем. Я так и поступила.

Я представила, где все было легко и беззаботно, и попыталась разложить все остальные вещи — счастливые и легкие — по полочкам, плотно запертым в том страшном шкафу, который мне ненавистно открывать. Тот, в котором все плохое уже давно покрылось пылью — переживаниях о сожалениях, жизни, потерях и горе, спонтанных решениях, которые были приняты, и последствия, возникающие в результате этого выбора…

***

Ледяные капли, упавшие на плечо, заставили вернуться на пляж. Итан, должно быть, вернулся с моим напитком. Я открыла глаза и посмотрела на него. Он заслонил солнце своим телом, не замечая мой шок и суровое выражение. Боже, он был красивым мужчиной с выступающими линиями мышц и золотистой кожей. Я могла бы смотреть на него годами и никогда не насытилась бы этим. А полное безразличие к тому, что о нем могут подумать другие, делало это сочетание еще более привлекательным. Итан не был симпатичным парнем, который получал удовлетворение от заискивающих поклонников. А они, черт возьми, были повсюду. И не только женщины. Многие мужчины восхищались моим мужем, но он не обращал на это внимания.

— Что ты мне принес? — Пробормотала я.

Он проигнорировал мой вопрос и протянул бутылку холодной воды. 

— Пора нанести крем для загара, ты слегка порозовела.

— Ты говоришь это просто для того, чтобы потрогать меня, — сказала я.

Он опустился рядом с моим полотенцем и приподнял бровь. 

— Ты чертовски права, моя красавица.

Я отпила немного воды и закрыла глаза, пока он наносил солнцезащитный крем на мои плечи и руки, наслаждаясь ощущением его рук на своем теле.

Его руки. Его прикосновения. Итан до сих пор делал меня слабой. Неудивительно, что я не смогла устоять перед ним, когда он преследовал меня в самом начале. Это происходило с самого начала… с Итаном. Его обжигающий взгляд, смотрящий на меня через всю комнату в ту ночь в Галерее Андерсена. Как он заставил меня на улице поехать с ним домой, и я согласилась на это предложение от совершенно незнакомого человека, то, как он твердой рукой усадил меня обратно в свою машину и потребовал, чтобы я поела и попила воды, которые он купил для меня, тот первый требовательный поцелуй в коридоре здания Графства, как он прикасался ко мне, словно у него были на это права, без извинений за нарушение личных границ. Именно таким Итан был со мной. Всегда.

«Предъявление прав» Итана на меня произошло в некотором роде так, что я поняла это изначально, даже если это казалось смешным и невероятным, что такой человек будет преследовать меня. И даже связав свою судьбу с Итаном Джеймсом Блэкстоуном, это все еще имело смысл. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, он заявлял на меня свои права, доказывая всем, что я была его. Это было похоже на рай.