— Итан. Я здесь, детка. Позволь помочь тебе.

— Мне нужно... мне нужно быть с тобой, — прохрипел он мне в шею, его борода покалывала мою кожу, когда он сжимал меня сильнее.

Я отстранилась, заставляя его посмотреть на меня и сосредоточиться на моих словах.

— Давай отправимся в нашу постель и на мгновение забудем обо всем остальном. Только ты и я, вместе. — На его лице появилось выражение боли. — А потом, позже, мы сможем поговорить о том, что нам нужно было сказать друг другу перед твоим отъездом в Швейцарию. Но прямо сейчас нам двоим нужно быть рядом и чувствовать это какое-то время.

Он на секунду закрыл глаза, а затем снова открыл их с выражением полного облегчения в глазах.

— Да... пожалуйста. — Он посмотрел вниз, на пол, где валялись его костыли. Я наклонилась, чтобы поднять их, и протянула ему по одному. Его ожесточенное, уязвленное выражение смягчилось, когда он взял костыли.

— Хотел бы я сказать тебе, как сильно я тебя люблю... но, черт возьми, не хватает слов, чтобы выразить это.

— Знаю.

Он последовал за мной в нашу спальню и присел на краешек кровати. На этот раз, расставляя свои костыли так, чтобы он мог дотянуться до них, когда снова захочет встать. Я подошла, чтобы встать между его ног, и почувствовала, как его руки немедленно поднялись, чтобы притянуть меня ближе. Его лицо уткнулось чуть ниже моей груди, его руки обхватили мой зад, а нос вдыхал мой естественный запах.

Итан отчаянно пытался заползти обратно в меня.

Я знала, что на самом деле ему нужен был жесткий и дикий секс с моей стороны, но я также знала, как и он, что я не могла дать ему этого больше, чем он был способен дать мне. Нам пришлось бы придумать другой способ.

Я отступила назад, пока не оказалась вне пределов досягаемости, но все еще близко.

Я сбросила туфли на плоской подошве и не сводила с него глаз.

— Я хочу, чтобы ты запомнил тот первый раз, когда я оказалась здесь, в этой постели, с тобой — первый раз, когда мы были вместе.

Я расстегнула кардиган и позволила ему упасть на пол. Его глаза проследили за тем, куда я его уронила, а затем снова поднялись, чтобы встретиться с моими.

— Я помню, — сказал он.

— Тогда давай вместе вернемся в то время, — сказал я ему. — Мы были осторожны друг с другом, потому что не были уверены в том, чего может хотеть другой человек или в чем он нуждается.

Его голубые глаза потемнели.

— Я с трудом мог поверить, что ты согласилась поехать со мной домой. Я умирал по тебе в ту ночь, Бринн. Я никогда никого не хотел так сильно, как тебя.

Я глубоко сглотнула и снова переместилась между его ног. Я потянулась к подолу его рубашки и стянула ее через голову.

Он сделал то же самое с моим темно-серым платьем — просто приподнял его и снял с меня, когда я наклонилась, чтобы помочь ему.

Я выпрямилась.

— Я хотела тебя так же сильно, как и в тот первый раз, Итан. Ровно столько же. — Я расстегнула лифчик и позволила ему упасть. Почти неслышимый звук его падения на пол усилил напряжение.

Его глаза вспыхнули, когда он увидел мою гораздо более тяжелую грудь, и он протянул руку, чтобы дотронуться до одной. Он провел кончиком пальца по плоти широким кругом, становясь все меньше с каждым поворотом, пока не остановился на моем соске.

Он поднял на меня глаза.

— Больше всего на свете я хотел доставить тебе удовольствие. Я хотел заставить тебя кончить и услышать звуки, которые ты издавала, когда кончала.

Я наклонилась к полу и развязала его правый ботинок. Он откинулся назад, опираясь на локти, и вытянул свое длинное тело, приподнимая бедра для меня, чтобы я могла стянуть его спортивные штаны вниз по ногам и поверх гипса.

Мой мужчина выглядел просто великолепно, распростертый обнаженным, с возбужденным членом. Я знала, что буду делать в первую очередь.

Я опустилась на колени на пол прямо у края кровати, между его ног. И спросила шепотом:

— И что я сказала, когда ты заставил меня кончить? — Я взяла его твердый как камень член в руку и погладила его от основания до кончика, приподнимая его прямо над его накачанным прессом.

Он втянул в себя воздух и опустил веки от удовольствия, однако ответил на мой вопрос.

— Итан... ты сказала…Итан.

Я накрыла головку его члена своим ртом и скользнула им к задней стенке своего горла.

24 января

Сомерсет

Лэнд Ровер знал, как создавать автомобили класса люкс, и я узнала эту информацию из первых рук. Я любила свою машину, и теперь, когда я наловчилась водить левостороннюю машину, я рисковала больше прежнего. Иногда думаю, что Итан, возможно, передумал насчет своего подарка мне на день Рождения. Теперь уже слишком поздно, Блэкстоун. Ему придется смириться с этим. Какое-то время я была водителем в семье. У него был гипс, на котором он мог ходить, но только на костылях. Ему понадобилось еще несколько недель для заживления костей, прежде чем он перенес большой вес на левую ногу. Когда ребенок родится, у него все еще будет гипс. Я знала, что его что-то сильно раздражало, но он на это не жаловался. Я тоже. Мы оба знали, каким благословением было иметь его в нашем составе... несмотря на невыносимую альтернативу его отсутствию здесь вообще. Черт возьми, я обожала этот чертов, неудобный состав.

Я оставила Итана на милость Зары. Сегодня чаепитие. Я не думаю, что он действительно был против. На самом деле, казалось, ему все это очень понравилось, он даже надел бархатный пиджак и модную галстук-бабочку. Я сфотографировала их вместе на фотоаппарат. Они наверняка были бы бесценными хранителями. Жена Робби, Эллен, приготовила для них самое вкусное угощение — кексы с мороженым и клубникой и, конечно же, чай с молоком и сахаром. Я бы осталась и присоединилась к ним, но нуждалась в массаже два раза в неделю больше, чем в чае с пирожным. Особенно теперь, когда я стала больше и испытывала всевозможные боли. Боли в спине, в области таза и даже иногда головная боль. Массаж очень помогал.

Я регулярно делала массаж с Рождества, когда Итан купил для меня огромное количество процедур, чтобы я могла ими насладиться. Боже, мой мужчина дарил самые лучшие подарки. Но после того, как мы приняли решение потратить его во время восстановления сил в Стоунвелле мне нужен был кто-то из местных, кто помог бы пережить последние недели беременности. Моим спасителем оказалась Диана, которая довольно хорошо заботилась обо мне благодаря своим талантам в ароматерапии и рефлексотерапии, и спасибо Ханне, указавшей правильное направление.

Я подъехала к ее маленькому магазинчику под названием «Угощения» и припарковалась на улице. Историческая деревня Килве была крошечной, но в ней был постоялый двор семнадцатого века под названием «Худ Армс», церковь Святой Марии тринадцатого века и знаменитый берег Килве-Бич, усеянный ископаемыми. Мне это показалось похожим на старую открытку, и было так умиротворяюще. Я думаю, мы с Итаном инстинктивно понимали, что покой этого места в сочетании с его естественной красотой на открытом воздухе — именно то, что нам было нужно, и приносило больше пользы, чем что-либо другое. Мы планировали пробыть в Стоунвелле до середины февраля. Итак, мы были бы в Лондоне, где доктор Бернсли был бы рядом со своим превосходным медицинским опытом, чтобы принять роды у нашей Лорел-Томас, надеюсь, к назначенному сроку — 28 февраля.

Когда я шла, чтобы войти в магазин Дианы, красивый молодой пес поднялся из-под уличного столика, где он сидел. Он с энтузиазмом завилял хвостом и присел на корточки, чтобы поприветствовать меня тем универсальным способом, которым собаки показывают вам, что они дружелюбны.

— Ну, привет, красавчик. — Я наклонилась и погладила его по макушке, мех густой и темный вокруг морды, но более янтарный на груди и животе. Он не был маленьким щенком, а больше походил на собаку-подростка, и это определенно был он. Я знала его породу — немецкую овчарку — и считала его абсолютно красивым.