— Бринн… мне очень стыдно... что тебе пришлось прийти сюда. Извини за это, но я благодарен за встречу с тобой. — Теперь его голос звучал совсем по-другому. Речь была другой. Более искренней…

Я открыла глаза и посмотрела на него; было очень трудно придумать ответ. В конце концов я сказала:

— Надеюсь, ты быстро поправишься, Лэнс. Я... мне пора. — Пришло время для решающего удара; той части, которую пережить было бы труднее всего. Но я знала, чего от меня ожидали. И я бы не подвела.

Я встала со стула и наклонилась к нему.

Его лицо вытянулось, выражение сменилось на недовольство от осознания, что я ухожу. Сделав глубокий вдох, я обняла его. Я держалась, что есть сил, когда в очередной раз камера сделала пару снимков.

Лэнс обнял меня в ответ, руками прижимая меня к себе.

Я снова закрыла глаза... и подумала об Итане и моем ангеле-бабочке, которые помогли пережить этот момент.

Моя миссия была почти выполнена, финишный флаг должен был пасть, когда Лэнс прошептал на ухо. Слова были неразборчивы и слышны только мне, но был лишь один способ описать, как они звучали. Отчаянно.

— Бринн, пожалуйста, возвращайся. Мне нужно многое тебе сказать. Особенно о том, что сожалею о случившемся с тобой.

Я поняла, что Итан был в плохом состоянии, как только вышла из комнаты Лэнса. Я заметила морщинки вокруг его глаз и сурово сжатую челюсть, что означало, что он о чем-то беспокоился.

И я совершенно определенно почувствовала напряжение в его теле, когда он отказался от машины, чтобы отвезти нас домой, и вместо этого попросил Лэнса ждать нас. Итан не принял бы больше ни крошки от сенатора. С него было достаточно.

В тот момент, когда Лэнс высадил нас в вестибюле нашего здания, Итан быстрыми шагами втолкнул меня внутрь. Даже секунды не потратил на то, чтобы поздороваться с Клодом, нашим консьержем, как он обычно делал. Он молча и целенаправленно вел нас вперед, пока не затащил меня в лифт.

Он загнал меня в угол и прижался своим телом к моему, затем опустил голову к моей шее и вдохнул. Я чувствовала исходящий от него соблазнительный мужской аромат. Запах секса и страстного желания.

— Итан, — прошептала я его имя.

— Тише. — Он поднес палец к моим губам. — Никаких разговоров.

Я чувствовала, как его член прижимается к моему бедру, и по позвоночнику пробежалась дрожь. Я уже промокла, хотя он даже ещё ничего не сделал, кроме как прижался своим телом к моему, попросив помолчать. Все дело было в силе внушения; в его манерах, в том, как посылал мне своим взглядом и телом то, чего хотел, и это было очень убедительно.

Итан хотел трахнуться. Со мной.

Я знала, что он просто сдерживал огненную бурю, которая обрушится на меня в ту же секунду, как только закроются двери лифта.

***

Щелчок дверной защелки прозвучал невероятно громко в напряженной тишине.

Я была на грани, готовая к тому, что он нападет на меня. Мне не пришлось долго ждать. Меньше чем за секунду Итан прижался своим твердым телом сзади меня, с мыслью лишь об одном. Войти в меня.

Итан запустил руки мне под юбку, и его пальцы скользнули по моему клитору прежде, чем я успела сделать хоть шаг. Его настойчивые ласки были схожи с первобытными и, как по щелчку, я сразу завелась. Его животное отчаяние, будто выключателем, подействовало на меня. Итан был хищником, стоя у меня за спиной. И эротические образы, которые он вызывал в моем воображении, заставляли сходить с ума.

— Уже такая мокрая, — самодовольно промурлыкал он мне в шею, бедрами толкаясь мне в задницу и лаская пальцами мою киску, доводя меня до беспамятства и дрожи по всему телу.

Он подтолкнул меня вперед, к столику в коридоре. 

— Положи руки на столик, — скомандовал он.

Когда я заняла свое место, то почувствовала, как с меня грубо стянули трусики; сначала одну ногу, затем... его волшебные пальцы вернулись к моей киске.

Спасибо. В этот раз он атаковал спереди, чтобы войти в меня сзади. Соблазняя меня, Итан ласкал мою киску, умело играя пальцами, пока я не была готова взорваться от наступающего оргазма. Итан хорошо улавливал сигналы, я догадывалась, что поэтому он изменит свою тактику. Он позволил мне двигаться, пока я не начала раскачиваться в заданном им ритме, оседлав его руку, как распутница. Затем он остановился. 

— Нет, — протестовала я, когда его пальцы покинули меня.

— Я сейчас, детка. Подожди. — Он шлепнул меня по ягодице и шлепок усилил мое удовольствие на ступеньку выше. Я задрожала, отчаянно желая его внутри меня. Откуда он это знает?

Звук, с которым он расстегивал молнию, был лучшим звуком, который я слышала за весь день.

Все еще дрожа, я застонала в предвкушении, когда почувствовала, как головка его члена вошла в мой вход; горячая и готовая. Опершись руками о стол, я посмотрела вниз на пол, выложенный прекрасным травертиновым¹¹ мрамором. Картину под нами можно было бы описать только как олицетворение секса. Камень с кремовой облицовкой, созданный природой, контрастировал с разбросанной одеждой. Темно-серые брюки Итана и кожаный ремень на его голенях, розовое кружево моих трусиков все еще вокруг моей левой лодыжки, широкая подошва от Гуччи под моими ногами. Поистине потрясающее зрелище. Дикий, грязный секс между двумя любовниками, слишком отчаявшимися, чтобы утруждать себя раздеванием.

А также то, что меня собирались трахнуть до бесчувствия.

Итан вошел в меня уверенным толчком, его руки были на моих бедрах для поддержки. Из него вышел хриплый стон удовольствия, который я любила слышать, когда он погружался в меня. 

— Почувствуй это, моя красавица. Все это — только для тебя. — Протянул он, медленно выскальзывая из меня своим толстым членом. — Ты так хороша, так чертовски красива прямо сейчас, склонившись над этим столом... — Он снова глубоко вошел в меня.  — ...и вбираешь мой член.

Боже, ему было хорошо во мне. 

— Да... О! — Я не могла отвечать на его эротический бред связно. Все, что я могла — принять это.

— Ты принадлежишь мне! — Рявкнул он резкими прерывистыми толчками; словно он меня наказывал, когда вколачивался в меня быстрее.

Да, принадлежу. Мой мужчина пытался восстановить свои права на меня после того, как ему пришлось отказаться от меня в больнице. Ему это было нужно. Как и мне. Снова и снова он входил в меня; его горячая плоть погружалась и отступала в порочном движении, от которого я едва могла дышать.

— Я хочу услышать это от тебя, — прорычал он.

Мой оргазм нарастал, я едва могла думать, не говоря уже о том, чтобы говорить, но его требования всегда действовали на меня как гипноз.

— О, Боже мой, Итан... да… Я всегда принадлежу только тебе!

Я почувствовала, как началась первая волна, накрывающая меня оргазмом, когда я сжала его пульсирующий член так сильно, как только могла.

— О, черт возьми, да. Сожми его вот так! — Итан взял мои волосы в кулак и оттянул назад. Я знала причину.

Итан нуждался в этой близости; наши губы и взгляды встречались не меньше, чем в соединении наших тел. Он обхватил другой рукой мое горло и прижал меня, член безжалостно врезался сзади, когда он завладел моим ртом. Его поцелуй был обжигающим, пожирающим и ненасытным. Он кусал и грубо посасывал меня губами и зубами, овладевая мной всеми способами, демонстрируя, что я действительно принадлежу ему.

Именно так, как и должна.

Когда я достигла кульминации в блаженном взрыве интенсивности, его язык погрузился глубоко в мой рот, крадя мое дыхание, душу, все.

Я почувствовала, как он твердеет и набухает внутри меня. Я выкрикнула его имя протяжно и низко, не в силах произнести ничего, кроме единственного слова, который я знала. 

— Итан.

— Я люблю тебя, — прохрипел он мне в губы прямо в тот момент, когда начал кончать.

***

Бринн сжимала и разжимала объятия вокруг меня, когда кончала — было так хорошо.