Не все дворфы были прирожденными кузнецами, но каждый умел ковать самые необходимые вещи. Как эльфы носились со своей каллиграфией, так гномы относились к созданию инструмента и простейших вещей из металла. Некоторые, как сын Зинаса, Гинас, были вовсе неспособны к кузнечному делу и не проходили даже начального обучения. Другие дворфы, освоив базовые навыки, посвящали свою жизнь ратному делу, строительству или иным профессиям. Как говорили сами подгорцы, жар кузни и тяжесть молота дисциплинирует, приучает к труду и формирует характер истинного дворфа. И тут я был с ними в чем-то согласен. Работа у наковальни — тяжкое испытание, особенно для недоросля, пусть он трижды гномьих кровей.

— Мастер Зинас, — обратился я к кузнецу.

Дворф вздрогнул и с удивлением посмотрел на меня, стоящего прямо в его дворе. После перевел взгляд на внука, отвесил молодому гному затрещину, которая означала только одно — проваливай, потом позову — после чего, вытирая руки о кусок ветоши, направился мне навстречу.

— Владыка! — воскликнул кузнец. — Чем обязан?

Я молча достал из кармана небольшой футляр для бумаг и показал кузнецу список. Брать бумагу дворф не стал — слишком грязными были руки.

— Вот значит как… — протянул Зинас. — Пришли уплатить по долгам.

— Я серьезно отношусь к таким вещам, — ответил я кузнецу, спрятал список в футляр и передал его дворфу. Небольшой деревянный цилиндр мгновенно скрылся под кожаным фартуком гнома, видимо, в каком-то внутреннем кармашке.

— Сегодня я помолюсь духам Гор и сообщу о том, что вы уплачиваете свои долги, — кивнул Зинас, важно выставив вперед пузо и запустив большие пальцы за лямки фартука. — Я думаю, мы в расчете.

— Уверены? Я не знаю, нашли ли мои люди всех, кто посещал бои, — ответил я гному.

— Тех имен, что я увидел на бумаге, будет достаточно, — сказал гном. — Это крупные и уважаемые семьи, которые много решают в квартале, да и вообще во всем Мибензите. Но недолго осталось, подлецам! Они за все ответят! Лишь бы вече дождаться…

Кузнец сейчас выглядел почти кровожадно. Борода — топорщится, глаза — горят, а крепкие широкие ладони — сжаты на груди в кулаки. Я чувствовал, как список провинившихся в наблюдении за ритуальными боями греет грубое сердце дворфа. И как внутренне ликует кузнец от одной мысли, что отдельные люди получат по заслугам.

Мне не хотелось слишком сильно копаться в намерениях гнома и искать какие-то глубинные смыслы в его действиях. Изначальная причина для получения подобного списка имен была проста и понятна: эти люди недостойны занимать уважаемое положение в Мибензите, который тяжело пострадал от магии слуги Харла. Я с этой позицией был согласен, поэтому пошел на сделку. А преследовал ли Зинас какие-то личные мотивы, сводил счеты с другими мастерами из квартала или хотел вовсе захватить власть над мастеровыми этого города — меня не интересовало. Но вот то, что вес кузнеца в обществе вырастет и при этом он останется моим союзником — радовало. Гномов в пещерах под городом я не видел, подгорцы нормально относятся к магии темной Тройки, а значит, у нас выйдет вполне себе рабочий союз. Ведь Зинас посулил мне поддержку своих соотечественников во время грядущего городского вече, когда взрослые мужчины города будут выбирать нового бургомистра.

Спустя пару дней в город вернулась Лиан. Эльфийка была грязной, уставшей, но довольной собой. И первый же ужин девушка устроила для нас с Эрегором целое представление, едва ли не по ролям показывая, кто какое место занимал во время боя, как они с Ирнаром стояли плечом к плечу и что вообще происходило на той злополучной поляне.

— И вот, мы видим огромный столб света и демон, которым управлял старик, буквально испарился! Ирнар подумал, что аколит сумел одолеть старика, но куда там ему! Я-то знала, что это не конец! — важно рассказывала девушка, едва сдерживаясь, чтобы не начать размахивать куриной ножкой, как саблей. — И тут начали появляться тени и…

— Это все очень увлекательно, — перебил я эльфийку, — но я все сам рассказал Эрегору.

Эльф зыркнул на меня, ведь это была чистейшая ложь. Ничего я ему не рассказывал, да и он сам не спрашивал. Если я вернулся в свое тело живым, это означало только одно — дело сделано. Детали Эрегора не волновали и никоим образом опального советника не касались.

— Ты лучше расскажи, добрались ли до берега? — продолжил я. — Как Тронд, все в порядке?

— Да, все отлично, — кивнула Лиан. — Они с Ирнаром и прочими темными погрузились на судно и отчалили тем же вечером. Купец, конечно, страдал от ранения, но сама рана оказалась чистая, да и перевязали его быстро. Только сетовал постоянно, что теперь в дождливую погоду будет плечо тянуть, а так он держался очень даже неплохо.

Это хорошо. Мы уже думали с Эрегором, как потом выставить ранение Тронда в нужном нам свете. Героический купец, который рискуя жизнью прорывался к побережью, чтобы закупить для бедствующего города зерна. Слезливая история? Конечно. Но людям нравятся такие сказки, мы просто опустим некоторые детали, чтобы повернуть все в выгодную нам сторону.

Когда Лиан нас наконец-то покинула и мы остались с советником за столом вдвоем, пришло время обсудить дальнейшие планы.

— В управе я слышал, что кузнец Зинас созывает срочное вече мастеровых, — сказал эльф. — Это результат того самого списка?

— Думаю, да, — ответил я. — Гном знает, что делает.

— Вы уверены, что люди правильно все поймут, когда узнают, кто этот список ему передал?

— Я скажу больше, Эрегор, пусть узнают. Нам же надо отправить тех же людей с ведьмиными мешочками в район Черной Кости, искать обслугу пещер.

— Гоняться за мелкой сошкой? — удивился советник. — Или вы хотите показать, что работа на владыку Харла омерзительное деяние, вне зависимости от статуса?

— Именно, — кивнул я. — Когда в зажиточных мастеровых и купцов полетят камни, чернь будет ликовать, но и богатым горожанам следует показать, что мы не делаем различий. Твое наказание не зависит от того, сколько у тебя денег и чем ты занимаешься. Если принимал участие в ритуале Уз Крови — ты должен заплатить.

— Неотвратимость наказания… — протянул эльф. — Так работают законы Н’аэлора, но у людей все иначе, учитель.

— Пусть привыкают, — ответил я. — Когда будут выборы бургомистра?

— Я оттягиваю этот вопрос изо всех сил.

— Не думаю, что это более необходимо.

— Вы же хотели купить любовь горожан хлебом, — удивился Эрегор.

— Мне кажется, нам стоит провести вече в ближайшие несколько недель, — ответил я советнику. — Так сказать, по следам разборок, которые учинит Зинас в своем цеху. После разгрома конкурентов по кварталу мастеровых гномам никто не посмеет перечить. Развалится множество альянсов и союзов, цеховые будут с подозрение смотреть друг на друга. Но не подгорцы. Эти хоть и ненавидят даже друг друга, но все же стараются держаться вместе. Мы обопремся на них, как на костыль, и сделаем тебя правителем этого города.

— Учитель, я не думаю, что люди станут голосовать за темного эльфа, — усомнился Эрегор. — Все свыклись с тем, что у меня в руках городская печать, но каждый понимает, как она в них оказалась. Это вы мне ее дали.

Я задумался над словами эльфа. Стать бургомистром? Что более противоречиво для простого человека: бургомистр из народа Вечного Леса, или бургомистр тысячелетний маг-отшельник и Владыка Демонов?

— Кроме того, учитель, до меня доходят различные слухи. Люди толкуют о том, что вы ходите по улицам, как простой человек, ходите в трактиры ужинать, ведете себя скромно. Они боятся вас, но им нравится такая ваша простота.

— Я нравлюсь людям? — удивился я.

Эрегор только пожал плечами и отпил немного вина.

— Человек — это не эльф, и не гном, человек может привыкнуть к чему угодно. Эльфами этого города вы командуете, а гномы и так к вам благосклонны. Люди же к вам привыкли. Так в чем проблема? — спросил Эрегор.

Я тяжело посмотрел на опального советника, но этот подлец делал вид, что совершенно моего взгляда не замечает. Намного больше сейчас его интересовал цвет вина в стакане и то, как оно стекает по стенкам, а не мое мнение касательно будущего официального статуса бургомистра.