— И зачем же вы все это мне рассказываете, господин Армель? И не боитесь ли вы вести со мной такие беседы? Я до сих пор не забыл жар Пламени Небесного Гнева.

Посланник Святого Престола долго и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Вы очень интересный человек, Владыка. Несостоявшийся правитель Н’аэлора, великий колдун, ученый муж, затворник. У вас есть удивительная способность принижать собственные способности в глазах окружающих. Именно так вы прожили столь долгую жизнь? Усыпляя бдительность своих врагов?

— Я предпочитаю не говорить, а делать. И делать только то, что должно, — ответил я.

— Владыка Нильф, с легкостью призвавший Легион с помощью всего четырех человеческих жертв… Насколько я знаю, раньше на это заклинание тратили десятки жизней. Вы же справились… Малой кровью.

— Нильф не любит расточительства, — ответил я.

— А вы не любите говорить о своих возможностях, — кивнул Армель. — А пришел я к вам с простым посланием. Святой Престол не жаждет бойни. В наших рядах есть рьяные верующие, такие как отец Симон или брат Леннарт. Кстати, ваша старая знакомая, Авелин Лавертен, готовится получить титул Пресветлой Девы, представляете? Но дело в том, что в мире слишком неспокойно, чтобы тревожить столь древнее и могущественное создание как вы, Владыка. В этом мое послание. Не ищите заказчиков нападения в городе или в фигуре отца Симона. То, что под удар попал ваш караван и ваши люди — не более чем трагическое стечение обстоятельств, которое я не смог предотвратить.

— Предотвратить?

— Неужели вы думаете, что отец Симон сам по себе отказался от затеи умертвить половину города лишь бы попытаться сжечь вас на костре? — усмехнулся Триерс. — Этого пса держу на коротком поводке именно я. И уверяю, он и дальше не будет доставлять вам проблем, пока я в Мибензите.

— Так в чем же замысел Святого Престола? — спросил я. — Вижу, вы многое знаете и еще больше делаете. И за эти дела дознаватели Ордена Духа без всяких сомнений сняли бы с вас кожу, а потом сварили в масле.

— Мы не хотим вас отвлекать от дел на севере, Владыка. Сосредоточьтесь на войне с Мордоком. В этом и есть замысел и послание Святого Престола.

— Чтобы вы потом добили выжившего?

— Орденам не нужны эти земли, — возразил Армель. — Дикий и не слишком богатый край, да еще и за морем. У нас хватает своих проблем и с Топями, и с Бримом, и с Крепостью Тьмы. Престол понимает, что вы ждете ответного шага, что ждете воинства Света на своем пороге. Но знайте — его не будет. Пока жив Мордок. Подумайте об этом, Владыка. Мне нужно сообщить в Скокрест о вашем решении.

После чего посланник Святого Престола в несколько глотков осушил свою кружку, вытер губы тыльной стороной ладони и, откланявшись, покинул заведение, оставив меня размышлять над внезапным предложением если не мира со Святым Престолом, то точно нейтралитета.

— Господин Фиас?

Дирт замер на пороге и ждал, пока я закончу возиться с очередным амулетом. Магия печатей была сейчас мне недоступна, так что приходилось хитрить. Простейшие демоны, заключенные в кольцах и призванные через небольшой алтарный камень, на котором я резал куриц. В ближайшее время эти медные перстни будут моим оружием.

— В чем дело? — спросил я наемника.

— Есть результаты по вашему заданию, господин, — склонил голову мужчина. — Мы нашли полторы дюжины человек в квартале мастеровых, на которых греются ваши ведьмины мешочки.

А вот это было хорошо, вот это были отличные новости. Я аккуратно отложил в сторону незавершенный амулет. В долгах по самую маковку, я могу наконец-то рассчитаться с мастером Зинасом. Хотя бы частично.

Из Пелофа прибыл гонец, а через пару дней в Мибензит вернется Лиан. Правда, лишь для того, чтобы опять отправиться в путь, на этот раз — в долину.

Столкнувшись с невозможностью колдовать без предварительной подготовки, я понял, как много инструментов для традиционной магии осталось в моем доме. Покинуть город я не мог, словно пленник Мибензита, я должен сидеть в этой треклятой цитадели и наблюдать за развитием событий. Отправить же Ирнара больше не выйдет — эльф отбыл вместе с Трондом в Брим. Значит придется просить мою подопечную.

— Давай список и можешь идти, — сказал я наемнику.

Дирт как-то странно перемялся с ноги на ногу.

— Что такое? — спросил я, внимательно глядя на командира наемников. — Какие-то проблемы?

— Так нет никакого списка, господин Фиас, — ответил мужчина и почему-то покраснел.

— Так, что происходит? — прямо спросил я.

— Я могу вам надиктовать, я все имена запомнил, — уклоняясь от прямого ответа, сказал Дирт. — Или, если желаете, могу сам сходить и доложиться мастеру-кузнецу Зинасу. Вы же для него этих людей искали, верно?

— Что. Не. Так? — закипая, спросил я.

— Господин Фиас, я не обучен чистому письму, вы мою писанину даже прочесть не сможете, — ответил мужчина. — Лишнее это в жизни наемника. Договор вдумчиво по буквам прочесть, подпись поставить, счет деньгам вести — это пожалуйста. Но вот список я вам составить не могу, да и во всем нашем отряде шибко грамотных не водится. Читать и писать для других — это купцам работа. Наше дело держать в руках оружие.

— Каждый же наемник мечтает к пятому десятку открыть свою лавку. Ты как собирался вести дела? — спросил я.

На это Дирт только грустно усмехнулся.

— Мечтают все, да доживают немногие, особенно в Западных землях, господин Фиас. А дожил бы — выучился. Не думаю, что сложнее, чем мечом махать. Или жену грамотную нашел бы.

Я никогда особо не интересовался жизнью наемников, мне всегда хватало и того, что я когда-то узнал об этой братии по молодости. И тот факт, что довольно умный, исполнительный и сильный боец как Дирт не умеет толком писать, меня крайне удивил.

— Сходи к парням Эрегора, там все грамотные. Скажи, что от меня, любой темный даже стихосложению обучен, тебе помогут, жду бумагу после обеда.

— Понял господин, — кивнул Дирт и скрылся за дверью.

После обеда, не откладывая в долгий ящик, я направился с вычурно выписанной бумагой к Зинасу. Все же, стоило самому записать под диктовку Дирта — эльфы не знают меры и даже к такому простому, казалось бы, заданию, подошли со своей обычной спесью. Документ был составлен в алфавитном порядке с указанием места жительства, профессией человека, кое-где сделаны приписки по членам семьи, а с обратной стороны бумаги все это продублировали еще и на эльфийском. Зачем? Одной Нильф известно. Причем все выведено идеальным тонким почерком жителя Вечного Леса, ведь каждый темный в душе — каллиграф, этому искусству любой эльф посвящает минимум десяток лет своей жизни, как будто бы идеально выведенные буквы на всех основных языках Менаса были обязательным условием для того, чтобы стать полноценным членом эльфийского общества.

Без особых проблем я прошел на внутреннюю улицу квартала мастеровых и направился прямо к кузне семьи Дорганов. По звону молота я сразу понял, что кузнец на месте, но вот меня там точно не ждали. Сейчас Зинас гонял кого-то из своих внуков, на чем свет стоит костеря последнего:

— Куда ты лупишь, каменная ты башка! Думаешь, сильнее ударишь — быстрее закончишь⁈ Что я тебе говорил про хват⁈ Что говорил про удар⁈ — орал до сипоты Зинас на молодого гнома, который стоял перед дедом, опустив голову.

У юного дворфа еще даже борода расти не начала — совсем юнец — но к молоту и жару печи надо привыкать с малых лет. Гномы говорят, что настоящие кузнецы еще до первых волосков над верхней губой должны изготовить целый ряд предметов.

Все начинается с ковки идеального гвоздя. Казалось бы, что сложного может быть в гвозде? Но и тут есть свои хитрости, наклон граней, размер шляпки, длина. Дворфы справедливо считают, что неправильно выкованный гвоздь — это величайший позор, который может постичь мастера, а если ты бездарь и постоянно расходуешь на такую вещицу металла больше, чем следует, то пойдешь по миру. Так что обучение начинается с гвоздя. Потом — подкова, следом — обод для бочки. После ученик должен выковать мотыгу, серп, изготовить колун или топор. Следующие предметы относятся непосредственно к самому кузнечному делу. На этом этапе обучения каждый дворф-ученик кует себе личный инструмент: зубило, щипцы и молот. И только после этого он приступает к ковке того, что обязан уметь любой кузнец, приступает к своеобразному экзамену. Ученик кует простой нож. Не кинжал, не дагу, а именно нож, для разделки мяса или работы на кухне. И только когда он освоит изготовление ножей, мастер-кузнец принимает решение, стоит ли его ученик траты сил и достоин ли он перевода в подмастерья, который изучит все тонкости кузнечного ремесла, изготовления брони и оружия, или же это лишь пустая трата времени.