— Ну, в общем, да. Действительно родственники. А почему ты спрашиваешь?

— Вот из-за этого, — женщина сняла с цепочки на шее вставленный в серебряную оправу кристалл и протянула мне.

— Тилландский хрусталь… тридцать две грани… — пробормотал я со знанием дела. — Снова какой-нибудь оберег?

— Вы совершенно правы, господин Краум, — кивнула Трита. — Это действительно оберег. Его делал тот мастер, что изготовил талисман-оберег для Хруста. Я заплатила за него… а, впрочем, неважно. Такие артефакты бесценны. Они спасают жизнь тех, кого любишь, они дарят счастье и радость ближним, помогают чувствовать связь между родителями и детьми, заставляют возвращаться оттуда, откуда не возвращаются. Вы понимаете, господин Краум, для кого я его заказала?

Я медленно наклонил голову:

— Думаю, понимаю… У вас будет девочка или мальчик?

— Старший целитель сказал, что мальчик. Но это не имеет значения. Этот кристалл я хотела отдать своему ребёнку, когда он роди́тся. Но сейчас, когда Хруст рассказал мне о вашей родственнице…

— Ты думаешь, он ей поможет? — я упёрся в неё пронзительным взглядом.

Трита вздохнула:

— Не знаю. Я уже больше полгода обучаюсь целительству. Как и какие надо использовать руны, как они могут повлиять на больного, как сделать так, чтобы их эффективность усилилась… Ваш мастер Зарс объяснил мне, какая болезнь поразила вашу… вашу…

— Мою подругу зовут Алина.

— Да. Спасибо. Так вот. Мастер Зарс рассказал: у вашей Алины нарушен энергобаланс. То есть, ей, по большому счёту, нужен… некий шаблон. Правильный образ, который следует наложить на её… душевную суть. Чтобы заставить её сознание обмениваться энергией с миром. Так, как записано в образе. То есть, как бы попробовать обучить её заново. Как учатся дети. Как они познают этот мир сначала в утробе матери, а потом — напрямую…

— Подожди-подожди, — остановил я её. — Я, кажется, понимаю. Твой оберег. Через него ты общаешься со своим будущим сыном и как бы настраиваешь артефакт на него. Накачиваешь потихоньку энергией. Создаёшь связи, запросы, ответы, события… Тот самый образ, о котором ты сейчас говорила. Так?

— Именно так! Да! Вы поняли правильно, — обрадованно вскинулась Трита. — Я три с половиной месяца ношу этот оберег и знаю: обучающий образ в нём уже появился. И для Алины он подходит как нельзя лучше.

— Ты хочешь отдать его мне⁈ — изумился я. — Чтобы попробовать исцелить им Алину?

— А разве нельзя? — удивилась в ответ бывшая подавальщица.

— Ну… можно конечно. Только это ведь твой артефакт. Твой и твоего сына. Что будет, если я им воспользуюсь? Он же, наверное, разряди́тся.

— Ну, разряди́тся и что? — пожала плечами женщина. — Зарядим по новой. И образ по новой построим. Я и Хрусту об этом сказала, и он согласился. Господин командор, вы поймите! Ну, как я потом буду сыну в глаза смотреть, объяснять, что, мол, пожалела какого-то оберега для того, кому всем обязана. Ведь если бы, господин Краум, не вы, где б я сейчас была? Так и обжуливала бы клиентов на пару с Дирулом? А то и, вообще, на кладбище, разве не так?.. Так что берите этот кристалл, берите, не думайте…

Я повертел в руках оберег. Посмотрел на Триту:

— И что я должен с ним сделать?

— Я вам всё в госпитале объясню. Но только, — дама внезапно смутилась, — к нему энергии надо. Много энергии. Очень много энергии. У вас ведь, наверное, есть? Я помню, вы шарики такие показывали, оранжевые. Хруст говорил, что их в Мёртвых топях и в Чёрном холме добывали и что в них настоящая драконова магия спрятана.

— Энергия есть, — я тронул себя невольно за грудь, затем поднялся со стула и протянул даме руку. — Идём…

За два с половиной часа состояние Алины не изменилось. Единственное, её разместили в отдельной палате и посадили рядом сиделку.

— Можете пойти отдохнуть, — сказал ей Трита, и когда та ушла, кивнула мне на табурет, стоящий возле кровати. Сама же обошла больную с другой стороны и встала у изголовья.

— И что теперь? — взглянул я на женщину.

— Вложите ей в правую руку артефакт-оберег и накройте своей. Чтобы был плотный контакт… Ну да. Именно так.

— А дальше?

— А дальше вам надо сделать то же самое с её левой рукой. Только вложить туда не оберег, а магический накопитель… ну, этот ваш оранжевый шарик из топей. А ещё лучше несколько шариков, для надёжности.

Я усмехнулся:

— Шарики — ерунда. Есть кое-что посильнее.

Сказал и достал из пространственного кармана камень Байаль.

Бывшая подавальщица округлила глаза.

— Это… это то, что я думаю? — пробормотала она еле слышно.

— Осколок драконова средоточия, — ответил я с нарочитой небрежностью. — Достался по случаю. Думаю, это лучше какой-то драконьей «слезы» или «зуба».

Несколько долгих секунд Трита смотрела на меня не то с ужасом, не то с восхищением, после чего судорожно сглотнула и вдруг попросила:

— А дотронуться… можно?

— Можно. С него не убудет.

Женщина протянула руку. Коснулась. Вздрогнула.

— Колется, — прошептала она через пару ударов сердца.

Я смотрел на неё с интересом. Повлияет на неё мой камень Байаль так же, как пустоградский на магов, или не повлияет?

— Как будто ёжика попыталась погладить, — вымученно пошутила Трита, оторвавшись от камня.

Повлияло?.. Не повлияло?.. Фиг знает…

Внешне, по крайней мере, бывшая подавальщица нисколько не изменилась.

Ну да и ладно. Это сейчас не главное.

Я вложил камень Байаль во вторую ладонь неподвижно лежащей Алины и прижал его сверху своей. Со стороны это наверное выглядело, будто мы с утречка, ещё не проснувшись, решили изобразить с ней какой-то старинный танец… навроде мазурки или сальторелло, я в них не слишком-то разбираюсь…

— А теперь? — взглянул я по новой на Триту.

— Закройте глаза, монсьор, и представьте себя… ну, скажем, потоком воды, огибающим гору.

Мысленно хмыкнув («А, может быть, лучше улиткой, ползущей по склону Фудзи?»), я тем не менее выполнил то, что она попросила: закрыл глаза и вообразил себя горной рекой… Тереком в районе грузинской границы… Помню, гоняли мы там одну хитрую банду. Набегался на целую жизнь…

Женские руки легли на мои, прижимая их к камню и оберегу, а через них к ладоням Алины.

«Приготовься. Сейчас начнётся», — прошептали мне на ухо.

В ту же секунду артефакт ожил. А следом за ним ожил и накопитель — осколок драконова сердца.

Волна, которая покатилась от одного к другому, была похожа на поток кипятка, рванувшего через внезапно открывшийся шлюз. Магическим «гидроударом» меня едва не снесло. Едва не расшибло всмятку. Хорошо, успел влиться в бушующую среди ущелий сознания «воду» и, как и просила Трита, стать её частью. Её почти что ядром, а затем и движущей силой. Точь-в-точь по канону: «Не можешь противостоять — возглавь!»

Промчав по ущелью, водяной вал ударил по вставшей на его дороге скале. Он не разбился о неё мириадами брызг, не растёкся сотней ручьёв по горной долине, не обрушился водопадом в соседнее озеро. Он просто ещё раз ударил. Ещё и ещё, наполняясь силой от прячущегося за «спиной» неведомого источника. А затем, поднявшись над миром многометровым цунами, просто сбросил с пути кажущееся непреодолимым препятствие.

Могучим потоком я мчусь по освобождённому руслу, сметаю накопившийся мусор, огибаю валуны-островки, извиваюсь, подобно огромному змею, и наконец догоняю свой собственный хвост-исток, бьющий фонтаном откуда-то из-под земли, дающий мне жизнь и её же потом забирающий.

Перед глазами-каплями, коих во мне триллионы, мелькают картинки из чьей-то вечности.

Рождение. Свет. Чьи-то тёплые руки. Мамино молоко, что слаще любого сиропа. Первые шаги. Первые сказанные слова. Красивое платьице… Я что — девочка⁈.. Первые игры. Подружки. Первые тайны. Каракули в школьной тетрадке. Палочки, закорючки. Буквы и цифры. Формулы. Снова подружки. Первые танцы. Друзья. Спортзал. Стадион. Стрельбище. Оружейная смазка. Степь. Кони. Седло. Топот копыт. Море. Высокие волны. Парус. Древние письмена. Чужое наречие. Чужие обноски. Магия… Магия⁈.. Огромный дворец. Зло. Огненный шторм. Пустыня. Оазис. Воины в куфиях. Снова дворец. Пыль. Дорога. Война. Поднимающийся над городом ядерный «гриб»… Охренеть!.. Снова дорога. Церковь с косым крестом. Стрела и дубинка. Говорящая кукла. Горящая гавань. Тонущие корабли. Взрыв… Рождение…