Больше он не имеет права молчать. Он обязан исправить то, что началось больше тридцати лет назад.

— Чудовище! — ее трясет, как от дикого озноба.

— Все циклично в этом мире, мама. Отец выдал тебя замуж, спустя годы, ты сказала мне взять Леру в жены. Только любые, самые гениальные планы дают сбой…

Да, Рома прекрасно осознает, что он чудовище, но и он способен на чувства, пусть и такие же чудовищные, как он сам.

— Не дадут, сынуля. Слишком я долго к этому шла! — говорит с пугающей уверенностью в голосе.

— Ты угробила на это всю жизнь. А ведь могла быть счастлива. Мы все могли, — Рома смотрит на красивую с виду женщину, цветущую, дорого одетую и несчастную.

Всю жизнь она копалась в грязи, угождала ненавистному мужу, сгорала от любви к монстру, ради чего? Но ведь она не остановится, ничего не поймет, будет с маниакальной одержимостью продолжать сеять боль.

— Что ты понимаешь, псина, — она произносит это нараспев, с интонацией, присущей Вениамину.

Напоминает о том, чем гордился и с чего смеялся его отец, и она поддакивала ему, рассыпаясь в похвалах.

— Отстань от Леры. Я все сказал, — Рома поворачивается и уходит.

Мать что-то говорит ему в спину. Он ее уже не слышит.

Одно слово: «псина», которое он не слышал со смерти отца, погрузило его назад в прошлое, заставило вспоминать, то, что он так жаждал забыть. Но по факту, никогда ни на секунду его не отпускало.

Рома уходит вглубь сквера, хочет раствориться, затеряться, его никто сейчас не должен видеть, только не в тот момент, когда воспоминания накрывают с головой.

Совместная опека.

Это словосочетание всегда поднимает в нем бурю самых ярких и уничтожающих по своей силе эмоций. Оно окунает его на дно беспросветного черного детства, где он барахтался и пытался сохранить, те жалкие крохи, что остались от его личности.

Совместная опека — так родители называли то, что с ним творили. Поскольку мать проводила дни и ночи у палаты Игоря, устроилась сиделкой, забросила мединститут, и буквально помешалась на странном мужчине, Рому временно забрал к себе отец.

Тогда малыш не понимал, почему так важен этот неведомый Игорь. Почему папа и мама, когда встречаются только о нем и говорят. Он поймет это гораздо позже, когда ему понадобится правда для защиты, единственного, что стало для него иметь значение — его семьи. Хоть он и понимал, что все равно их потеряет. Такие как он не могут быть счастливы, они этого не заслуживают.

Отец переехал в двухкомнатную квартиру, в неплохом районе, по тем временам имел солидный достаток. В холодильнике всегда было изобилие продуктов с красивыми этикетками, которые так манили мальчика.

Только Роме нельзя было к ним прикасаться. Его место было в углу на коврике.

— Так живет дрессированная псина, — сказал Вениамин, подтаскивая сына к подстилке. — А там твои миски, — показывал в угол коридора, — Для еды и воды. Если будешь послушным, может, из существа вырастет достойный пес. А пока ты так, коврик у моих ног.

Коврик у ног — это не было шуткой или оскорблением.

Когда Вениамин возвращался домой, он подзывал сына, заставлял его ложиться около дивана, и ставил на него ноги.

Когда к отцу приходили гости, и они играли в непонятные игры, шумели и сильно орали, он демонстрировал им, как сын умеет приносить вещи в зубах. Потом с видом волшебника вручал Роме конфетку, чесал за ухом и отправлял снова в угол.

Когда Вениамина не было дома, за ним присматривали по очереди две девушки. Они относились к мальчику лучше, занимались с ним, учили, иногда даже кормили чем-то вкусным. Но они очень боялись Вениамина и старались не нарушать принятых в его доме законов.

Так продолжалось, пока Рома не пошел в школу. Его отдали в лучший лицей. Но по-прежнему дома он спал на коврике. И по выходным развлекал друзей отца собачьими трюками.

— Ты еще не стал хорошей псиной, — говорил отец.

Все эти годы мать не исчезла из его жизни. Она приходила к ним домой, обсуждала с отцом их дела, потом плакала и восклицала, как она его любит.

А отец демонстрировал ей воспитание их сына. И мать… она… хвалила Вениамина… Она запрокидывала голову и хохотала. Потом давала Роме конфетку и по примеру отца, чесала за ухом.

— Веня! Ты гений! Так выдрессировать непослушного мальчишку! С него будет толк!

Когда Рома пошел в школу, мать уже была замужем за Игорем.

Он помнил ее свадьбу, как его одели в красивый костюмчик и заставили нести кольца молодоженам. Все было очень дорого, красиво и больно… Рома снова ощущал себя в роли псины, на празднике жизни матери.

Игорь гладил Рому по голове и говорил:

— Хороший мальчик.

Потом мать будет часто забирать Рому к себе.

Он сумел найти общий язык с маминым новым мужем. Даже часто ездил с ними в командировки. Хоть Игорь и был довольно странным мужчиной, но Рому не называли псиной, ему выделили не то что кровать, а целую комнату! Только за это Рома мог простить любые странности маминому новому мужу.

А вот мать никогда не позволяла забыть сыну, кем он является на самом деле. Она попрекала ему каждым куском хлеба, напоминала, что он топчет эту землю, только благодаря их с отцом стараниям. Она продолжала его дрессировать, но не так открыто.

А потом Рому вновь возвращали к Вениамину… и снова коврик и собачьи миски.

Он был лучшим в учебе. Был гордостью класса. Победителем многочисленных олимпиад. Он хотел доказать, что чего-то стоит. Но Рома всегда оставался псиной.

При содействии Игоря, Вениамин перебрался на работу в Германию. Его отец был гением своего дела, он творил невозможное, он спасал тех больных, где казалось, медицина бессильна. А в не работы с таким же упоением уничтожал других.

К сожалению, меньше отца в жизни Ромы не стало. Даже если его физически рядом не было, то он все равно не давал о себе забыть. Мать с Игорем тоже стала подолгу задерживаться в Германии.

Когда Рома поступил в институт, то Лариса с отчимом окончательно туда перебрались. К сожалению, о сыне они не забыли.

Команду, иначе это назвать было нельзя, познакомиться и взять в жены Леру, с четкими инструкциями, как действовать, Рома воспринял со странной радостью.

Отказывать он и не думал, он был дрессированной псиной, не умеющей перечить.

Но именно эта команда давала надежду, что родители ослабят петлю на его шее. И для этого он был готов жениться на ком угодно.

Рома не ожидал, что судьба подарит чудовищу несколько лет счастья, рядом с самой лучшей девушкой. Лера окутала его чистейшим светом, он ослеп, и долго не мог поверить, что такое ничтожное существо, получило поистине царский подарок судьбы.

Расплата? Ее не миновать, и он готов был заплатить любую цену… Любовь сделала его изворотливее, сильнее, но и гораздо уязвимей, теперь Роме было что терять.

Лера вышла из комнаты в коротеньком зеленом платье, со струящимся каскадом черных волос, медовые глаза излучали доброту, согревали. Большие губы, прямой нос, высокие скулы, хрупкая и утонченная фигурка, она ему сразу понравилась. Даже не внешностью, а внутренним светом, который Рома уловил сразу, но еще не мог разобрать.

Ее мать вызывала, наоборот, чувство гадливости. Она окинула Рому пристальным взглядом, как вещь на рынке. Оценила его дорогую одежду, и сразу же расплылась в фальшивой улыбке.

Отчим лишь мазнул взглядом по Роме, и вернулся в комнату. Ему было все равно.

С Лерой было очень просто, она была открыта, без присущих мерзких ужимок, на которые Рома успел насмотреться. Девушек, с которыми он общался, чаще всего интересовала именно материальная сторона. Они все напоминали ему мать.

Леру же он искренне хотел радовать. Он наслаждался их свиданиями, их разговорами. Словно нашел свою вторую половинку.

Но все же мать всегда была рядом. Она звонила и требовала отчеты. Тогда еще Рома понятия не имел, зачем Ларисе его брак с девушкой из обычной, на первый взгляд, ничем не примечательной семьи.