Сяо Тай подмечает, что девушка, метнувшая отравленную иглу в Джиао — исчезает, буквально растворившись в воздухе, она крутит головой, в поисках, остро жалея, что ее Сфера Ци не охватывает всю площадь вокруг. Делает себе еще одну зарубку на память — запомнить эту девицу, потому что она хотела убить Джи Джи, она почти сделала это и есть вероятность что попробует еще разок. Вокруг много непонятного и эта вот деревня с самого начала вызывала некоторое ощущение искусственности, словно ненастоящая она. Не бывает такого, чтобы в небольшой деревеньке все в шелках одетые ходили, чтобы у них такие вина и разносолы на столах стояли, чтобы деревенские девушки были красотой и манерами сравнимы с лучшими девушками «Персикового Сада», а еще не может такого быть, чтобы деревенская тетушка своим деревянным веером Сакуру Номоки, Вторую из Семнадцати Сильных — по лбу огрела, да так легко, словно ерунда это — пробить защиту мечницы. А еще не бывает такого, чтобы девочка десяти или двенадцати лет — могла голосом всех вокруг остановить и с самого начала вопросы вызывало — что одна маленькая девочка в темном лесу делает? Почему пошла на свет костра, не позвав с собой взрослых? Только в одном случае это могло произойти — если во всем темном лесу самым страшным существом является эта самая девочка.

Сяо Тай видит, как староста Ван выводит из толпы за руку, исчезнувшую было девушку с отравленными иглами, которую Соломенная Королева называет Аалайей Айрэн. Та вертит головой по сторонам с видимым недоумением, написанном на лице крупными иероглифами.

— И Свадьба Короля и Королевы — это встреча жизни со смертью. Королева Жизнь… — Ли Цзян кланяется в сторону деревянного трона и девочка — наклоняет голову в ответ.

— Король Смерть. — второй поклон в сторону пустого деревянного трона, украшенного оленьими рогами, который стоит рядом с троном Соломенной Королевы. Сяо Тай помнила, что на троне сидел какой-то мальчик, но его больше нет, трон пустой.

— А сегодняшний праздник должен был символизировать жизнь, которую люди проживают до своей смерти. Веселятся, кутят, пьют вино, едят вкусную еду, предаются любовным наслаждениям… сегодня мы хотели дать вам все, что только могли. Накормить самой лучшей едой. Напоить изысканными блюдами. Дать вкусить любовь с теми, кто вам приглянется. Сегодня никто не смеет отказать Гостям. Но завтра… завтра начнется Обряд. Жизнь коротка и заканчивается Смертью. Клан Феникса — великий клан и ему нужен наследник. Нужны ли этому Клану четверо наследников? Нет. Этому клану нужен один наследник. Так сказал Глава Шао. Вы все — Гости у нас на Свадьбе Короля и Королевы, Жизни и Смерти. Веселитесь, пейте, гуляйте! Не отказывайте себе ни в чем, господин Ри, госпожа Тай, госпожа Джиао и госпожа Аалайя. Гуляйте так, словно это — ваш последний день. Потому что это может оказаться правдой. — заканчивает свои пояснения Ли Цзян и низко кланяется.

— Я отказываюсь участвовать в этом фарсе, ведьма! Плевать я хотел на Фениксов, я — даос, который искореняет Тьму везде, где ее не встретит! — мечник Ри вскидывает меч и девочка произносит СЛОВО. Невидимая волна проходит по пространству между ней и мечником и тот — отлетает назад, роняя свой меч и перекатываясь по земле.

— Поберегите силы, завтра они вам пригодятся. — советует девочка: — а теперь — продолжаем веселится! В конце концов у нас праздник!

— Джи Джи… ты по-прежнему считаешь этих людей хорошими? — осторожно спрашивает Сяо Тай у своей подопечной и та — довольно кивает.

— Ага! — говорит она: — они все — хорошие!

Глава 29

Когда она открыла глаза и увидела незнакомый потолок, подвешенные под потолком красные фонарики-амулеты, вдохнула полной грудью незнакомый цветочный аромат — то сперва не поняла, где она. Кто она. Память вернулась, как и всегда после долгого и здорового сна — не сразу, постепенно, толчками, давая осознать себя, свое имя, положение и что она тут делает.

Она — Сяо Тай, Маленькая Росинка, вспомнила она и улыбнулась. Она заснула вчера в гостевом домике Деревни Праздника, а незнакомый цветочный аромат… она повернула голову набок и встретилась взглядом с Ли Цзян, которая уже проснулась и задумчиво изучала ее.

— Ты такая милая, когда спишь. — низким голосом, хриплым от сна, сказала девушка: — и у тебя на удивление длинные ресницы. Когда ты вырастешь, то станешь красавицей.

— Вот как. — Сяо Тай переворачивается на бок и кладет руку на обнаженное плечо Ли Цзян: — к сожалению я уже не вырасту. Маленькая собачка до старости щенок. Просто кому-то повезло с фигурой… например Трем Богиням «Персикового Сада» или вот тебе. А у меня ничего не выросло.

— Хм. Так ты не знаешь? — Ли Цзян встречает ее руку на полпути, и они сплетаются пальцами. Их руки словно живут своей жизнью, изучая друг друга, поглаживая и прижимаясь друг к другу. Длинные, изящные пальцы Ли Цзян скользят по ее коже, и она чувствует каждое прикосновение.

— Не знаю чего? — лениво спрашивает Сяо Тай, сплетая свои пальцы с пальцами этой красивой девушки.

— Это тело совсем еще молодое. Тебе еще расти и расти, Маленькая Росинка. — тихо говорит Ли Цзян: — надеюсь, что я еще увижу тебя… через года.

— Спасибо. — говорит Сяо Тай: — за эту ночь и… вообще. Ты красивая девушка, Ли Цзян, красивая и умная. И весьма искусная. Вчерашняя ночь… мне это было нужно. Заигралась я тут в интриги, ничего уже не понимаю, что происходит.

— Значит, ложе разделенное с этой скромной Ли Цзян дает все ответы на все твои вопросы, Маленькая Росинка? — Ли Цзян привстает на локте и шелковое одеяло спадает вниз с ее плеча. Белоснежная кожа, безупречная, словно излучающая нежный свет, изгибы, холмы и долины ее тела — все вдруг стало таким ясным.

— Н-нет. — голос у Сяо Тай внезапно стал таким хриплым, что ей пришлось откашлялся: — Нет. Есть у… там откуда я пришла — такое стихотворение. Про то, что с тобой мне не нужны ответы. Они стали неважными. Ты не отвечаешь на мои вопросы, лисичка-сестричка. Но… когда я с тобой, мне они и не нужны.

— Какая жалость. А я уже подумала, что стала культиватором невероятной силы и теперь могу открыть Врата Мудрости даже для новой аватары Госпожи Кали. Увы мне, я способна только сбивать с верного пути идущих мимо путников. Прочтешь мне это стихотворение?

— Конечно. Оно написано давно. Но каждая строка как будто про нас с тобой. — отвечает Сяо Тай: — вот, слушай…

— Среди миров, в сиянии светил одной звезды я повторяю имя

Не потому, что б я ее любил, но потому что я томлюсь с другими…

И в час, когда на сердце тяжело — я у нее одной ищу ответа,

Не потому, что от нее светло, но потому что с ней — не нужно света…

Она замолкает, позволяя словам — рассеяться в утреннем воздухе над смятыми шелковыми простынями, позволяя им прозвучать и оставить свой след в этом мире.

— Красиво. — говорит Ли Цзян через некоторое время: — необычно, но красиво. Значит я — твоя звезда, с которой не нужно света? Разве ты не боишься? Люди обычно боятся такого. Особенно у нас, здесь. Твоя подопечная по имени Сакура — боится. Она тискает рукоять меча и не спит.

— Сакура всего лишь ребенок. Вы пугаете ее. Деревня Праздников… Соломенная Королева Мицуни, и ее сила… — Сяо Тай вздыхает: — все необъяснимое пугает.

— Тебя — не пугает? — теплое дыхание совсем рядом. Мягкие губы.

— Еще как пугает. — отрываясь от сестрички Ли Цзян говорит Сяо Тай и мягко улыбается: — но… я уже слишком долго жила на этом и том свете, чтобы переживать из-за этого.

— Тебя не пугает необъяснимое?

— Само мое существование здесь — необъяснимо. Если какие-то уроки я и вынесла из всех своих жизней, так это то, что у всего, даже самого необъяснимого — есть объяснение. И обычно оно простое. Скальпель Оккама так и применяют — отсекая все ненужное, излишнее, плодящее сущности.

— Маленькая Росинка мудра и хладнокровна. — Ли Цзян снова приподнимается на локте и вглядывается в ее лицо: — почему же тогда ты не ищешь этого простого объяснения?