Обычные шуточки про «вошли как-то в чайную юная Хушень, коррумпированный чиновник, евнух из Запретного Города, коварный предатель и извращенец. Хозяин чайной низко поклонился и спросил: — вас всего двое?» — это не просто народное творчество. Да, ситуация в стране способствует распространению этих побасенок, коррупция и гнет продажных чиновников, постоянное увеличение налогового бремени, самоуправство и беспредел властей на местах, правосудие, которое защищает власть имущих. И наконец самое главное — фактическая слабость центральной власти. Потому что одного недовольства народа мало.
Центральная же власть, которую в провинциях и не видели толком — не в состоянии даже с разбойниками на дорогах ничего сделать, торговые караваны, основа благополучия экономики страны — вынуждены передвигаться с большой охраной. Что увеличивает издержки, а некоторые товары (например так нужные Сяо Тай пилюли Золотистой Ци) — и вовсе исчезли с прилавков. Гарнизоны Императорской Армии в провинциях должны содержаться за счет самих провинций, кормиться с налогов, собираемых Наместниками. И конечно же — они содержались по остаточному принципу. В первую очередь Наместники рассматривали собранные с провинции налоги как собственные деньги, а бюджет провинции — как собственный кошелек. Платить из своего кармана за содержание армии… Содержать армию никогда не было дешевым удовольствием, даже небольшой гарнизон необученных солдат, вооруженных чем попало обходился в кругленькую сумму, одна кормежка чего стоит, а доспехи, а оружие, и далее по списку. Потому гарнизоны Императорской Армии в провинциях и уездах представляли из себя чисто номинальные единицы, больше существовавшие на бумаге, чем в действительности. И конечно — никаких учений или тренировок, ничего, что требовало бы дополнительных затрат. Власть Императора, Сына Неба в отдаленной провинции осуществлялась через Наместника. Вот личная гвардия Наместника — совсем другое дело. Наместник Гу собрал в своей гвардии лучших бойцов, которых только можно нанять за деньги. И это тоже означало слабость центральной власти.
В общем и целом, ситуация вырисовывалась пусть и туманная, но все же донельзя подозрительная. Не верила Сяо Тай в случайности, особенно вот такие — удобные. Сперва она грешила на этого Лу Цзижэня, Хитрого Змея, который свои интересы преследует, да и сейчас его со счетов снимать нельзя. Таким как он, словно ветеранам войны — не нужна мирная жизнь и твердая централизованная власть. В стране, где мир и порядок, где суды судят справедливо, а чиновники исполняют Волю Небес и указы Императора, такие как он будут не при делах. Его максимум в таком случае — советник богатого купца, промышленный шпион торговой компании, выяснять, где цены выше и почему.
Так что Брат Лу вполне мог вести свою игру, намеренно сея везде слухи о «Госпоже Кали», повышая ставки, раздувая ее имидж и выводя в самый верх. Для чего? Это же Хитрый Змей Лу. У него сразу много целей и многие из них — взаимоисключающие и противоречащие. Например — никому не нужная и неизвестная девчонка становится «Аватарой Темной Госпожи» и «Юной Хушень». Это как выкупить акции корпорации «Сяо Тай» по бросовой цене, а потом нагреть рынок бычьими трендами, спекулятивно подбросить цену активов до небес и там, наверху… уже неважно что. Можно и продать активы задорого, а можно и воспользоваться ими как активами. Люди — это не акции и если Сяо Тай оправдает ожидания и действительно станет кем-то значимым, оттолкнувшись ногой от ступеньки, предложенной Братом Лу — то он просто займет свое место рядом с ней, за левым плечом. Как всегда — верный союзник, преданный друг и товарищ… как и всем вокруг. Точно так же может быть она просто пешка в его игре вдолгую, может быть на каком-то этапе он просто обменяет ее на место при Императорском Дворе или за гуань «Названный Брат Сына Неба», самый высокий и почетный гуань в истории Империи. Все может быть. Однако при всей гениальности и коварстве Братца Лу, считать, что он в состоянии провернуть работу такого масштаба — будет явным преувеличением. Так что… либо он действует в союзе с кем-то еще более могущественным и желающим остаться в тени… либо его усилия просто совпадают по вектору с этим кем-то.
А еще, Сяо Тай понимает, что присваивая неведомой силе имя Кукловода или Мастера За Кулисами — усиливает когнитивное искажение восприятия реальности. Потому что это вполне может быть и не один человек. И не один альянс или сообщество. Сил, которые воздействуют на ситуацию, накачивая Сяо Тай славой и репутацией — вполне может быть много. Каждая из них преследует свои интересы, но пока векторы приложения усилий у всех этих сил — совпадают.
И это очень настораживает. Потому что эти силы создали ее буквально из ничего, легенду на пустом месте, из грязи в князи. Если бы не это… кем бы она была? И это знание — настораживает и отрезвляет. Как подняли из грязи в князи — так и обратно могут, с размаха, да за пучок волос на голове и мордой в лужу. И долго это не может длится. Как говорил один вольноопределяющийся — попробуйте надуть славой поросенка, обязательно лопнет.
Но это — вне ее контроля. С волей третьих сил она ничего не может поделать, более того, даже не знает, существуют ли они или это просто ее паранойя. Однако есть кое-что, что она может сделать. Она может создать свое имя сама. Обрести верных союзников, друзей и партнеров, стать кем-то не благодаря слухам и надутой чужой репутации. Тогда она сможет остаться на плаву, даже если все эти кукловоды и закулисные интриганы повернут свое оружие против нее. Ей нужны дела, ей нужны друзья, ей нужны единомышленники. А взамен… взамен она, как и положено лидеру — готова стать им. И это не легкий путь. Люди могут отдать тебе все — если ты готов отдать им все взамен.
— Знаешь ли ты, Мастер Меча Шибуки Ай, что такое эффект генерала Делла Ровере? — спрашивает она у Отшельника и тут же перебивает себя сама: — конечно не знаешь. Извини. Я все еще считаю некоторые факты общеизвестными, но в вашем мире этого никогда не было. Хотя имя Тоетоми Хидёоси мне знакомо.
— Согласно легенде, Темная Госпожа Кали вечна и пребывает одновременно в бесконечных вариациях нашего мира. Я не верю в побасенки сказителей и бардов в чайных и ресторанчиках, но твои слова заставляют задуматься. — отвечает Отшельник: — значит эта старая мартышка Хидёоси известен в других мирах?
— О, да. Единственный из более чем двухсот дайме, который получил эту должность не по наследству. Единственный, кто родился в семье бедного крестьянина. Смешные уши, небольшой рост, хилость тела… единственный кто всегда мог посмеяться над собой и своей внешностью. Да, так его и прозвали «мартышка». «Обезьяна». «Урод». Единственный, кто смог объединить страну в эпоху Сенгоку, в Эпоху Воюющих Провинций. Человек, который способен на чудеса, который построил замок за ночь, который призвал Водную Стихию себе на помощь, который совершил трехдневный марш к Ямадзаки… я знаю вашего Сегуна. Все его знают.
— Тск. Чертов Хидёоси. А ведь я его знал еще с тех пор, как он грел на груди сандалии господина Оды. Мне не стало места в Островной Империи с момента как он набрал силу. Всегда терпеть его не мог. — вздохнул Отшельник и сложил руки на груди:
— Погоди. Ты случайно не из людей Акэти Мицухидэ? Именно им не стало места в Японии с момента победы Хидёоси… ладно, не буду спрашивать. — поспешила сказать Сяо Тай, глядя как на лицо Отшельника набежала тень.
— Госпоже многое известно. — говорит Шибуки Ай: — я не предал своего господина в тот раз. Я не сменил сторону, даже когда псы Хидёоси были спущены с цепей и рыскали по всей стране, предлагая помилование взамен. Может быть, я поступил неправильно. Вся эта грызня была из-за того, что господин Акэти обиделся, ведь он был указан в середине списка приглашенных, а не во главе его. На самом деле его долг был следовать за господином Одой Нобунагой всегда и везде. Но он восстал. Я не понимал почему, но мой долг не задавать вопросов, а следовать за господином. И я следовал — вплоть до его смерти. Как верный воин, наверное, я должен был совершить сэппуку, но я сбежал из страны и сейчас я — ронин. Наемник. Таким как я уже неведома честь… потому я не атаковал тебя в безнадежной попытке. Я договорился. — последние слова он выплевывает и его лицо искажается. На долю секунды Сяо Тай ожидает взблеска клинка над его плечом, она напрягается, понимая, что не успевает, но… он тут же успокаивается.
