— Подойди, не бойся, — по-доброму взглянул на мальчика Дог.

— Простите, я не хотел мешать… — робко шепнул Келли.

— Не помешаешь, — мягко успокоил ребёнка Дог. — Мэри спит крепко. Её сейчас и пушкой не разбудишь.

Келли придвинулся совсем вплотную и с трепетом всмотрелся в умиротворенную морду, покоящуюся на коленях. Дышала лошадь мерно и глубоко. Поразительное, ни с чем несравнимое доверие. Осознав и поверив, Келли вздохнул и перевел взгляд с лошади на руки Дога — под ножом рождался единорог. Острое лезвие как раз обтачивало витой рог солнечно-соснового конька.

— Какой он славный!.. — восхищенно выдохнул Келли.

— Нравится? — добродушно улыбнулся конюх. Мальчик закивал, безотчетно приклоняясь к локтю великана, чтобы видеть все подробности. Каким-то чудом Дог с помощью ножа передал в деревянной гриве ощущение воздушности и пышности, виден был каждый волосок…

На ужин Келли шел слегка оглушенный нереальностью прошедших часов. Он был под таким сильным впечатлением, что не сразу обратил внимание на то, что ест. Придя же в себя и ощутив во рту знакомый вкус, Келли потрясенно вскрикнул, не в силах удержать ещё одно изумление.

— Это же пастуший пирог! В последний раз я ел его сто лет назад! О, спасибо, миссис Гренкович, спасибо!

— Да пожалуйста, — отчего-то смутилась Лери, тут же объясняя свое смущение: — Сроду не знала, что мятая картошка, печеная с молоком и яйцом, называется пастушьим пирогом. Всегда полагала, что готовлю картофельную запеканку.

Тут Келли и сам сообразил, что в блюде не хватает мясного фарша, и тоже смутился. Но из упрямства буркнул:

— Всё равно вкусно. И это пастуший пирог.

— А я и не спорю, Келли, пирог так пирог, — покладисто отозвалась Лери. — Значит, давно не ел? — сменила она тему.

— Да, с тех пор как из Англии уехал, — пояснил Келли. — Думал, что больше никогда не попробую это блюдо, — со вздохом признался он.

— Я помню рецепт настоящего пастушьего пирога, — задумалась Лери. — Надо будет как-то сделать специально для тебя…

— Можешь сделать ему на день рождения, — предложил Элронд. — Через три дня Келли исполнится семь лет, и мы будем рады видеть всех вас на празднике, — он вопросительно оглядел присутствующих за столом. Михаэль с благодушностью согласился.

— Обязательно заглянем. Семь лет — очень значительная дата.

— А какой это день по местному календарю? — поинтересовалась Лери.

— Третий день от первого месяца Дверей лета, — сообщил Элронд.

— Июнь по-нашему? — приблизительно прикинула Лери. Засмеялась. — Ха-ха, Келли, держи пять! — и протянула ладонь. — Это и мой день рождения тоже!

— Ух ты! — Келли с восторгом потряс протянутую кисть. — Поздравляю!

И они дружно рассмеялись. Затем Келли посмотрел на отца и переспросил:

— А я думал, мой день рождения — тридцать первого июля.

— Видимо, там ошиблись, не зная точно, в какой день ты родился. Да и откуда бы похитителям знать? — пожал Элронд плечами. Поймал озадаченные взгляды Михаэля и Валерии и вынужденно поведал известную нам эпопею о похищении и поисках своего ребёнка. История была длинной, увлекательной и заняла всё время ужина. А там и день подошел к концу: стемнело, солнышко зашло и вечернюю террасу-трапезную залило лунно-звездным сиянием. Настал долгожданный миг. Отложив ложки, вилки и ножи, гости высыпали в главный холл. Он уже был залит лунным светом, и взгляды эльфов тут же приковались к лебединой паре на стене. И ахнули.

Ибо встретились с 3D эффектом. Картина, обычная днём, хоть и красивая, сейчас обрела прямо-таки визуальный объем, с теми самыми изгибами, выпуклостями и всем прочим. Лунные блики играли на спинах и шеях птиц, мерцали и переливались на воде, очерчивали листву и траву, появилось даже ощущение тени и глубины… И так повсюду: дома в долинах и в дальних полях, казалось, теперь таяли в туманной дымке, кони и коровы, пасущиеся ранее, сейчас словно погрузились в сладостную дрёму, окутанные звездно-туманной вуалью.

— Благодарю вас за этот необычный состав, — тихо проговорил Михаэль за спиной Элронда. — Моей жене он как нельзя кстати пришелся. Помогло ей отвлечься от утраченного. Она, по-моему, все свои погибшие картины воплотила в этих стенных росписях. И даже больше — они ожили благодаря составу, который вы предоставили моей Лери, ей было так интересно возиться с красками, смешивать их, составлять миксы, соединять несочетаемое, создавать новые оттенки. И творить. Спасибо вам, Элронд, вы спасли мою Лери, помогли ей найти прежнюю себя, вернули интерес к жизни.

Элронд молча склонил голову, ощущая на плече благодарное пожатие Михаэлевой руки. Вон оно что…

Кровать Северуса оказалась широкой, и мальчики вполне комфортно разместились на ней вдвоем. Распаренный после вечернего купания, Северус облапил Келли и горячо зашептал ему на ухо:

— Как здорово, что ты здесь!.. Давай завтра с Соломоном поиграем?

— А во что? — с нетерпением спросил Келли, чувствуя, однако, обратное. После такого насыщенного дня вряд ли тянуло к активным играм в мяч…

— В горку, зеркальце, дракона, — весело перечислил Северус. — Ещё на Соломоне можно просто покататься!

— А мы не слишком маленькие для этого? — осторожно усомнился Келли. — По-моему, это опасно.

— С Соломоном-то? — поразился Северус. — Да я ходить научился, держась за гриву Соломона! Он же нянька мой, сколько себя помню!.. Ладно, сам увидишь, а пока давай спать.

И Северус, придвинувшись, обнял Келли и уткнулся лицом ему в шею. Не прошло и минуты, как он сладко засопел, заснув почти моментально. Тихо засмеявшись про себя, Келли тоже прикрыл глаза, благодарно обнимая Северуса сам, и погрузился в дрему, думая о предстоящих утренних играх с Соломоном и своем грядущем дне рождения.

Проснулся Келли оттого, что рядом зашевелился Северус. Протерев глаза и посмотрев в сторону окна, Келли увидел прозрачно-розовое рассветное небо. Северус уже одевался. Удивление спугнуло сон, и мальчик пробудился окончательно.

— Северус, ты чего? Рано же ещё! — опешив, воззвал Келли.

— Знаю! — деловито отозвался Северус, натягивая шорты. — Я потому и встаю рано, чтобы день был длиннее! Ну знаешь, такой: чтоб бегать от рассвета до заката!

— А как же завтрак? — Келли опешил ещё пуще. — До него же не скоро, кто нас покормит?

— А вот это ещё лучше! — радостно сообщил Северус. — Мы можем позавтракать сами и не раз, в этом-то и кроется прелесть раннего подъема — возможность поесть несколько раз до основного завтрака. Пошли на кухню!

— Подожди! Я же ещё не оделся!.. — Келли забарахтался, выпутываясь из тонких одеял. Цапнув бриджи, Келли спешно натянул их, блузку он надевал уже в коридоре, торопясь вслед за другом. О мытье и чистке зубов, разумеется, ни один из мальчишек не задумался.

На кухне Северус сноровисто накрыл на стол, достав из холодильного шкафа миску сметаны и тарелку с нарезанным сыром. Быстренько поделил сметану на две порции и выхватил ломоть серого хлеба из хлебной корзинки.

— Налетай! — велел он Келли, кроша в сметану хлеб.

Тот удивился, но совету последовал — принялся крошить булку в свою чашку. Потом, следуя примеру друга, тщательно перемешал и смело попробовал. Что сказать?.. Импровизированное блюдо, сотворенное на скорую руку, оказалось неожиданно вкусным. Любой может проверить, покрошив в сметану кусок черного хлеба.

Попутно Северус собрал «подорожник»: завернул в холстину куски сыра и булки, сколько-то котлет, оставшихся с ужина, сложил в матерчатую сумку на длинном широком ремне и, улыбнувшись, сообщил:

— В саду наберем яблок с огурцами — и можно не беспокоиться до самого завтрака!

Келли ел, растягивая время, потому что кое-чего не понимал. Наконец доел, уложил мысли и осторожно поинтересовался:

— А как ты научился ходить, держась за гриву Соломона? Он ведь обыкновенный конь, разве это не опасно?

— Мама за мной присматривала, не дрожи, — хмыкнул Северус. — Она же мне и рассказывала, как именно я научился ходить с помощью коня. Сам-то я этого уже не помню… А вообще мама сделала открытие, которому, увы, никто не верит, а именно: раздетый конь — очень надежный друг.