Они готовились к открытию манежа, спеша устроить грандиозную встречу королю, чье прибытие ожидалось со дня на день.
Этот день настал. Арвен с Эльдарионом и девочками с восторгом обняли мужа и отца. Сам Арагорн, посветлевший лицом и сияя серыми глазами, принял в теплые объятия Элронда. Если кто не помнит, то это именно Элронд вырастил и воспитал Эстеля-Элессара, когда тот рано остался без отца.
А потом… Потом был манеж. И танец. В зале хорошая акустика — бравурная мелодия марша слышна всем, и игру арфистов и флейтистов каждый мог оценить по достоинству.
Лери, тоненькая и грациозная, одетая в элегантное светлое платье, скользила в танце, а вокруг неё, в точности следуя её указаниям, двигались четыре лошади. Их балет почти невозможно описать, это надо видеть!.. Кони синхронно совершали пируэты, перебрасывали вес с ноги на ногу, плавно раскачивая корпус, и кружили, кружили, кружили совершенно одинаково, зеркально повторяя маневры друг друга и хозяйки. Этот совместный, человечье-лошадиный танец буквально приморозил эльфов к порогу. Замерев, стояли и смотрели, не сводя глаз и не дыша, на завораживающие волшебные скольжения сказочных коней. А кони действительно были божественно прекрасны! Горели глаза, широко раздувались ноздри, шелками развевались тонкие длинные гривы, стучали точеные копыта на грунте манежа, взвивая вокруг ног маленькие песчаные вихри. Свистел воздух, рассекаемый пышными хвостами, и играли-искрили солнечные блики на атласных шкурах.
И главное, ритм поймали так точно… Музыканты захвачены врасплох, играют по нотам, а сами чуть душу Элу Балинору не отдают, так сильно их изумление. Играют музыканты и плачут, на сказочных танцоров глядя… А те выплясывают, всё новые па и пассажи творят: прыжок на месте, разворот задом, приплясывающий ритмичный пробег с менкой ног, мощная раскачка корпуса, пируэт передом, новый подскок с отлягом в воздухе, поклон и песада — высокая, прямая, идеальная! Завершающий аккорд стихающего марша, эхо, улетающее к сводам, и крик Лери:
— Браво, Леголас! Молодец, Ян Малкольм! Кантакларо, Мэри, вы умнички!
В ответ — радостное ржание волшебных скакунов-танцоров. И рвутся, рвутся к ним восторженные аплодисменты от восхищенных зрителей. Сильные руки подхватили Келли и прижали к груди, а тихий, чуть виноватый голос отца выдохнул в ухо, обжигая щеку горячим дыханием:
— Прости, малыш. Я не верил тебе…
Глава 5. Родителей не выбирают?
Стихла первая волна восторга, покинули манеж потрясенные Арагорн с семьей, и Элронд с Келли на руках подошел к Валерии, по-новому глядя на прекрасных скакунов. Также впервые Элронд отметил взгляд лошадей — открытый и ясный, внимательно-покойный, без тревожной концентрации, с которой кони обыкновенно смотрят на любого приближающегося к ним постороннего.
— Леди Валерия, я впечатлен! — обратился он к Лери. — Всё это так удивительно. Это ведь искусство? — спросил он.
— Да, — улыбнулась Лери. — Но ничего мистического, — подняла она руку, видя сильное волнение на лицах Келли и Элронда. — Мы просто подчеркиваем некоторые природные движения лошади, превращая их в своего рода шедевр выездки. Вот такое движение вам известно? Ян, покажи, — попросила Лери, давая сигнал. Конь тут же быстро и энергично сделал вымах передней ногой. Элронд кивнул.
— Да, известно, это жест жеребца доминанта, когда он показывает конькам помоложе их место в табуне.
— Ну так вот, это движение в руках мастера превращается в классический испанский шаг, — новая отмашка от Лери, и конь под сбором прошелся вокруг них, высоко вздымая ноги, потом по сигналу Лери ускорился, перейдя на испанскую рысь.
— О, — с уважением произнес Элронд, но не удержался от вопроса: — А зачем это всё?
— Пришлось, — вздохнула Лери. — В нашем мире лошадям нельзя просто так жить и напрасно коптить небо. И чтобы их не забрали, понадобилось подарить им статус выездковых лошадок, типа при деле и на своем месте. Так-то у меня все лошади из приютов набраны, обреченные на усыпление. И ведь чинушам этого мало, всё равно наведывались ко мне — проверять, как спасёныши поживают… И если к Солдату претензий нет по причине преклонного возраста, то остальные должны работать, и точка! Здесь не так? — с надеждой спросила Лери.
— Нет-нет, — успокоил её Элронд. — Здесь лошади — свободный народ. В Валиноре, во всяком случае, в Средиземье несколько по-другому, там у них другое положение со всадниками Рохана. А в остальном как везде, в общем, — немного неуклюже закончил эльф. Лери покивала и попробовала объяснить:
— Лошадь — сказочно талантлива. Когда это понимаешь, то хочется раскрывать этот талант, раскрывать и развивать, осваивая и закрепляя всё новые фигуры и элементы Высокой школы. Но и тут я всё не так делаю.
— Почему? — удивился Элронд.
— В смысле, неправильно, — пояснила Лери. — В школах-то всё строго, всё по расписанию, секреты, тайны всякие и обязательная лошадиная амуниция: ремешки там, шпрунты, чеки, строгое железо, это когда в рот лошади три вида трензелей впихиваются, а саму её так заматывают в километры ремней, что лошадь и не видно из-за них! А я вечная белая ворона, всё делаю по-своему, и в этом случае тоже пошла против правил — раздела лошадь догола, из-за чего меня со свистом повыгоняли из всех школ Высокой выездки, — договорив, она перешла к действиям — взмахнула прутиком и велела певуче: — Давайте, мальчики! Шаг вправо, шаг влево, пируэт, песада!
Леголас с Яном Малкольмом тут же синхронно шагнули вправо-влево и, развернувшись в пируэте, встали в песаду. Затем сразу же, следуя за напевом Лери, взлетели в летящей длинной каприоли, сменившейся нырком лансады. В голове Келли вспыхнула радостная догадка, вылившаяся в строчки песни, слова которой он вот уже который день не мог подобрать. Но это потому, что не знал названия тем движениям, кои совершали лунные танцоры там, на полянке около пруда…
— Ой, папа, миссис Гренкович, а у меня песенка сложилась! — с восторгом сообщил Келли.
— Вот как, и какая же? — с интересом спросил Элронд. Келли зажмурился, собираясь с мыслями и со словами, расположил их в должном порядке, прибавил к ним только что услышанное от Лери, и старательно продекламировал:
В небе сверкала, сияла луна,
Весь мир превращала в сказку.
И добавлял нереальности сна
Туманностей млечный след.
Вот промелькнули две тени во мгле,
На миг открывая маску…
Кудри тумана сплелись в бахроме,
Шлейфом струясь вослед.
Шаг вправо, шаг влево,
Пируэт-песада.
Шаг вправо, шаг влево,
Каприоль-лансада…
Лунные танцоры кружат у воды,
Страстью заворожив.
Лунные танцоры ловят свет звезды,
Сердце растревожив.
И вдруг, разбивая одымь седую,
Две свечки взвиваются ввысь.
Пассажем пройдясь, летя вкруговую,
Танцуют коньки под луной!
Волшебные кони, вальсом играя,
В курбет к небесам поднялись,
Статуей музы на миг замирая
Под музыку ночи густой.
Шаг вправо, шаг влево,
Пируэт-песада.
Шаг вправо, шаг влево,
Каприоль-лансада…
Лунные танцоры кружат у воды,
Страстью заворожив.
Лунные танцоры ловят свет звезды,
Сердце растревожив.
— Гениальный ребёнок! — восхитилась Лери. — Что, видел уже моих?
— Да, — закивал Келли. — Две ночи назад. Мне не спалось, и я вышел в сад, а там они танцевали, так красиво…
— Вот чертята, — Лери покачала головой. — Мало им дневных упражнений, так они и сами свои тайные вечери устраивают, подумать только…
Но сказала она это беззлобно, с легким удивлением приняв этот факт. И Келли приободрился.
— А мою лошадку можно научить танцевать? — робко спросил он.
— Это та молоденькая красотка, что возле моих крутится в последнее время? — с улыбкой уточнила Лери.
— Да! — Келли засмеялся. Засмеялась и Лери. Отсмеялась и сказала:
