Котёнышки жалобно захныкали, едва к ним хлынули свежий воздух и солнечный свет. Они так ослабели от голода и жажды, что у них не хватило сил даже подняться. Так и лежали на дне ящиков, задрав головенки и слабенько покрикивая.
— Ох вы маленькие… — весь преисполнившись жалости, Данилка осторожно выгреб малышей и бережно прижал к груди. — Крошечки мои, сейчас мы вам поможем… Кто-нибудь, достаньте мне козье молоко. Быстрей! — крикнул он в толпу.
К сильному изумлению Леголаса и окружающих, с места сорвались Элрондинионы, с поразительным послушанием и готовностью бросившись исполнять просьбу странного человека. А мужчина действительно вел себя странно, усевшись с котятами прямо на плиты мостовой, он расположил малышей у себя на коленях и начал теребить и тормошить черненьких зверят. Он энергично тер их ладонями, тряс и мотал, заставляя крох пищать и протестовать, приговаривая при этом:
— Давайте-давайте, шумите, кричите. Громче, громче… Боритесь, маленькие, боритесь…
Прибежали Элрохир с Элладаном с добытым где-то кувшином молока. Присев на колени по обе стороны от Данилки, они, следуя его указаниям, туго скатали кусочки материи, пропитали молоком импровизированные соски и начали кормить котят. От того, что произошло дальше, хотелось плакать: малыши, давясь и захлебываясь от жадности, прямо-таки забились в руках спасателей, желая заглотить как можно больше живительной влаги, а человек и один из эльфов бережно их придерживали, следя за тем, чтобы никто не подавился и не упал с колен на землю.
— Почему они такие разные, Данила? — спросил Элладан, имея в виду размеры котят.
— Так они к разным видам относятся, — пояснил Данила. — Вот этот, например, львёнок, — он приподнял своего, крупного, и указал на второго. — А этот щенок леопарда, маленький пантерик… Ребята, вы мне поможете доставить малышей домой? Надо их поскорей показать Дереку, он был владельцем Кенийского Сафари-парка и у него есть опыт по уходу за большими кошками.
Разумеется, поможем. Мог бы и не спрашивать, добрый ты Данилка, своим участием в жизни котят ты подал достойный пример таким же добрым эльфам. Ведь не виноваты же они в том, что так плохо знают природу больших кошек, которых и в глаза-то даже не видели…
Пока Элрондинионы с Данилой были в отъезде, Келли первые дни не находил себе места, отчего-то сильно переживая разлуку со старшими братьями. Семья из-за их отсутствия казалась неполной, а два пустующих стула за столами внушали какой-то безотчетный ужас. Маленький Келли и сам не понимал, чего он так тревожится за братьев, с которыми он хорошо если раз в день парой фраз обменяется. Ведь почти не общались же, а всё равно туговато без них…
Келли потерял сон и аппетит. Но если со вторым он мирился и заставлял себя есть, чтобы не расстраивать маму с папой, то со сном можно было не церемониться, всё равно никто не видит, спит он или нет. Вот и сидел Келли долгими бессонными ночами, тоскуя по братьям. Потому что начал очень сильно сожалеть о том, что не нашел времени для них, не открылся им, когда те пытались общаться с ним, маленьким братишкой, а он, дурашка, стеснялся их, таких больших и взрослых… Ой, как же плохо Келли стало от осознания этого, как жалел он теперь, что избегал Элрондинионов, звездных красивых мальчиков, которые так искренне хотели дружить с ним…
— Идиот!.. — застонал Келли, в бессильном отчаянии колотя кулаками подушку. — Дурак, растяпа!.. Урод! — вспомнил он любимое выражение тёти Петуньи. — Что я наделал?! Они уехали и неизвестно когда вернутся, и они… и они не знают, что я их люблю… Я не успел им сказать об этом! Что я за человек такой, не понимаю?..
Да нормальный ты ребёнок, Келли, не терзайся так. Но увы, Келли нас не слышит, слишком сильно придавленный виной. Такое иногда случается с детьми, когда кто-то из семьи ненадолго уезжает и ненароком рушит хрупкий мир ребёнка, который слишком близко к сердцу принимает все недочеты и проступки, совершенные им в то или иное время, и пусть о них никто ничего не знает, сам малыш считает себя виновным во всём.
Вот так изведя себя до полного уничижения и обозвав себя со всех сторон, изничтоженный детской совестью Келли вскочил с кровати и скользнул к окну. В небе светила яркая луна, щедро изливая на землю нежное голубоватое сияние, смягчая своим светом нестерпимое бриллиантовое сверкание звезд, рассыпающих колючие алмазные искры. По аллеям сада стлался такой же нежный пушистый туман, и в нём, в глубине аллеи, нечетко промелькнули две большие тени.
Вся хандра Келли вмиг куда-то испарилась, и он, насторожившись, попытался рассмотреть, кто это там в саду полуночничает?.. Единственное, что он понял — это лошади. Уж не Верба ли? А если Верба, то с кем?.. Ребёнок так устроен, что любое огорчение ему надо заменить чем-то интересным и хорошим. Келли был расстроен и срочно нуждался в позитиве, так что не будем его ругать за самовольную ночную отлучку, а скрепя сердце проследуем за ним. Присмотрим, так сказать…
Только нагнав, Келли понял, что ошибся, это были не Верба с другом, а кони Гренковичей — вороной Ян Малкольм и мышастый Леголас. Именно шкура Леголаса ввела Келли в заблуждение — издали, да ещё в темноте, оленью масть легко можно спутать с серебристо-бурой шерсткой Вербы. Разочарованно вздохнув, Келли собрался повернуть обратно, как вдруг жеребцы привлекли его внимание странным движением голов. Они взмахнули ими. Вправо-влево, вправо-влево, снова и снова, словно разминая шеи перед каким-то важным действом…
Завороженный Келли пригнулся к кустам и подобрался поближе, заинтригованный непонятными действиями скакунов. А те размялись и перешли к основному делу. Прошлись рядышком по кругу широкой машистой рысью, ритмично помахивая головами в такт. Широченную грудь вороного андалуза и мышастого полукровки обвивали плети тумана, шлейфами стелящегося за ними, сверху их спины и шеи ярко освещали струи лунного света, а алмазный блеск звезд словно отражался на атласе шкур, искря и играя тысячами огоньков. Проследив за конями с минуту, Келли оцепенел, начав улавливать в их движениях явную закономерность.
Ян Малкольм с Леголасом то шли летящим шагом, высоко вымахивая передние ноги и развеивая копытами седую одымь и дробя её на мириады тончайших завитков, то останавливались и с жеребцовым гоготом с места взвивались в синхронные высочайшие свечки, полностью растворяясь в тумане. Опустившись обратно, они, развернувшись передом, шли в пляшущем галопе, ритмично меняя ноги и раскачивая корпус на скаку. Иначе говоря — кони танцевали под луной…
Совершенно опешив, Келли, затаив дыхание, смотрел, смотрел, смотрел и смотрел, не смея дышать и даже на миг боясь отвести глаз, неотрывно смотрел на невозможных, непостижимых и таких волшебных лунных танцоров.
Рядом с собой он почувствовал чье-то присутствие. Глянув вбок, Келли увидел Вербу, такую же застывшую и обалдевшую, как он. Совершенно круглыми глазами она смотрела на Леголаса, явно покоренная его статью и грацией.
— Ты тоже это видишь, Верба? — завороженно выдохнул Келли. Его взор затуманился, когда он представил, как точно так же под луной танцует его тоненькая изящная лошадка. Это было бы так прекрасно!..
На завтраке Келли не удержался — рассказал, что бегал ночью в сад и видел там нечто невероятное.
— Они танцевали там, папа, мама! Танцевали вальс, так плавно, и так… так одинаково. Кружили в паре, как леди и лорд!
Это всё, на что хватило словарного запаса Келли, не умел он пока выражать свои мысли гладко и красиво. Думать можно как угодно красочно, но высказать всё словами сумеет не каждый.
— Кто танцевал в саду ночью, Келли? — переспросил Элронд.
— Лошади миссис Гренкович, папа, — ответил мальчик.
— Да нет, — улыбнулся Элронд. — Никогда не слышал о том, чтобы лошади танцевали. Тебе это, наверное, приснилось, Келли?
— Ничего не приснилось, я правда их видел!
Но маленькому Келли взрослые эльфы не поверили, ещё и пожурили за то, что ночью покидал спальню. А завтрак, как назло, проходил без людей…
