Крис замялась. Похоже, её саму одолели сомнения.

— Потом исчезла…

Серый нахмурился. Стало не по себе. Мать Баро Алмазного не так давно ему самому привиделась, причём на том же самом месте, у скамейки под ивами. Но он-то хотя бы знал старую ведьму в лицо. Имел, так сказать, честь познакомиться. А Кристина…

«Спасаешь, да не тех…»

— Ты утомилась, — сказал он и выдавил кособокую улыбку. — Вот и мерещится всякая ересь.

Серёга обнял соседку, и она доверчиво прильнула к его груди.

— Ты прав Серёжа. — Крис заразительно зевнула. — Глаза так и закрываются. Я же, считай, две ночи не спала…

— Правда? — он щёлкнул её по носу. — И что же послужило причиной бессонницы?

— Вы и ваш острый приступ спермотоксикоза, молодой человек, — заявила Крис.

— Фу, как пошло…

— Я оскорбила деликатный эстетический вкус бывшего десантника?

— Бывших десантников не бывает. — Сергей поднял её лицо за подбородок и поцеловал сладкие губы. — Не хочу уезжать.

— Так останься. — Кристина прижалась крепче. — Придумаем вместе, что соврать твоим начальникам.

Серый всерьёз задумался над предложением. Соблазнительно, слов нет. Спиной он чувствовал суровый взгляд бомбилы: таксист не уехал. Он преданно ждал щедрого клиента, возжелавшего ни свет ни заря раскатывать из одного конца города в другой, и флегматично покуривал, стряхивая пепел в клумбу.

— Я… — прошептал он, ткнувшись носом в тёмную макушку… и тут зазвонил телефон.

Неповторимый сигнал Нокии, который ни с чем не перепутаешь, звал хозяина трубы из внутреннего кармана серого пиджака. Крис достала телефон и нахмурилась.

— Верочка.

— Да, — рыкнул Серый в трубку. Кристину из объятий он так и не выпустил. — Еду.

— Вот ведь маленькая кровопийца, — улыбнулась Крис.

— Там что-то серьёзное. — Серёга помрачнел. И Верочка, и Дыбенко, и Хворов, и даже пёс по кличке Хан — все уже были в управлении. Только его, Сергея Марсакова, не хватало. — Надо ехать.

— Переоденешься? — Крис чуть отстранилась.

— Времени нет: Старший лютует.

Серый поглядел на соседку с высоты своего роста. Как же тяжело расставаться после всего, что произошло между ними.

Но… это же совсем ненадолго.

— Я вернусь вечером, — сказал он. — Вернусь и сожгу свитер, помнишь?

— Помню. — Крис подняла голову. — Что хочешь на ужин?

— Еду.

— Слишком сложно. — В глазах соседки мелькнули лукавые искорки. — Боюсь, я не справлюсь.

— Тогда хочу на ужин тебя. — Серый наклонился и жадно припал к губам. Кристина приоткрыла рот, и их языки соприкоснулись. Так сладко. Так нежно. Так…

— Э-э. Уважаемый! — гаркнул водила и гуднул. — Мы сегодня едем, или нет?

— Пора мне. — Серёга отпустил Кристину. — Дождись меня.

— Дождусь, — ответила соседка, и что-то в её голосе заставило Сергея передёрнуться. Какая-то интонация. Смутно знакомая, но размытая, словно акварель на мокрой бумаге…

Лёха?

Почему ему вспомнился Лёха?

«Мы почти дошли. Там за грядой дорога…»

Серый мотнул головой, прогоняя наваждение.

Вот ведь… чёрт…

Тоже, наверное, от усталости мерещится…

— Ступай домой, я погляжу, — сказал он, и Кристина, улыбнувшись, выполнила его просьбу.

— Буду ждать голодным! — крикнула она уже из темноты подъезда. — До вечера!

— До вечера… — прошептал Сергей. Только теперь он сообразил, что парадно-выходной пиджак так и остался на Кристининых плечах.

Догнать и отобрать?

Он уже двинулся следом, но…

— Э-э! Уважаемый! Куда? — проорал бомбила и постучал жёлтым ногтем по циферблату советских часов на волосатом запястье. — Пора ехать, а?

Одновременно с рыком водителя в кармане брюк завибрировал телефон.

Верочка…

— Вот ведь засада! — буркнул Серый себе под нос и крикнул: — Едем, шеф. В два счетчика!

Спустя мгновение красная, точно кровь, и древняя, как бивень мамонта, ауди-селёдка[7]несла его по пустынным улицам города.

Сергей ехал в отдел. он ехал работать…[8].

Она

Крис взлетела по лестнице, оглушенная стуком собственного сердца. Прижалась к двери спиной и закрыла глаза.

Что я делаю? — думала она, кусая губы. — Что же я делаю?

Разве можно так влюбляться? Так сильно, что трудно дышать от одной мысли о разлуке…

Разве можно ей так влюбляться сейчас…именно сейчас, когда на кону стоит свобода и жизнь? Но…

Серый нужен мне…

Она вспомнила сильные руки, горячие губы и внимательный взгляд голубых глаз, которые становились тёмными, когда Сергея накрывала страсть.

Он так мне нужен!

Нужен, как никто…

Но как же объяснить ему всё? Как открыть правду? Нужна ли вообще такая правда Серому?

«Он — мент. Его работа ловить и сажать таких, как я», — грустно подумала Кристина, не глядя вставляя ключ в замочную скважину.

Сможет ли Серёга понять меня? — спросила она себя, и ответ резанул сердце скальпелем.

Нет.

А сможет ли простить?

Тем более.

И что же делать? Врать дальше? Изворачиваться? А потом… просто исчезнуть из его жизни?

Стать ещё одной потерей.

Ещё одной болью…

«Как же всё сложно!» — вздохнула Кристина и ввалилась в квартиру. Больше всего на свете хотелось оказаться под струями горячей воды, и она уверенно двинулась в ванную комнату.

Однако до вожделенного душа так и не добралась…

В гостиной, на обитом мягким бежевым плюшем кресле, развалился Максим Игоревич Горских собственной персоной. За его спиной истуканами стояли телохранители. Те самые, которые по приказу своего добряка-шефа жестоко насиловали Кристину ночь напролёт, несмотря на слёзы и мольбы. Чёрный называл своих горилл упырями, но Крис помнила их настоящие имена: Фёдор и Вован.

— Привет, любимая! — Макс ослепительно улыбнулся. Рукава его белоснежной рубашки были закатаны до локтя, а пуговицы расстёгнуты почти до пупа. Сшитые на заказ льняные брюки чуть задрались, когда он по — ковбойски закинул ногу на ногу, и стало видно белые носки. Во всём — от остроносых туфель из мягкой кожи до тяжёлой серебряной печатки на безымянном пальце — чувствовались продуманность и стиль. — Скучала по мне?

Это был удар. Тяжёлый, сокрушительный. И он обрушился на Кристину, словно снеговая шапка, упавшая с высоты девятого этажа. Крис приросла к полу и крепче сжала губы, чтобы удержать слова, готовые с них сорваться.

— Чего молчишь? — Горских тряхнул каштановыми локонами. — Язык проглотила?

Он потянулся, хрустнув суставами.

— Мда-а-а-а, — протянул, зевая, этот Люцифер с внешностью Эрота. — Не такой встречи я ожидал. ох, не такой. Думал, ты бросишься на шею, сгорая от страсти, а ты… Самая настоящая ледышка!

Крис не ответила. Не шелохнулась. Даже бровью не повела.

Чёрный Макс опаснее очковой кобры: показать ему слабость или страх, всё равно, что вложить в руку острый нож и сказать: «Режь!».

Зачем он примчался? С какого перепугу отказался от парижских выходных и новой любовницы? Какую гадость задумал?

Что ему нужно от меня?

— Чего тебе нужно? — спросила Крис в нарушение всех правил.

Горских оставил вопрос без внимания.

— Ты выглядишь уставшей, Крис, — сказал он, чуть прищурив карие глаза. — Плохо спала?

Не твоё дело! — чуть не выпалила она, но вовремя сдержалась.

— Отличный пиджачок, — продолжил Макс, разглядывая её. — Отлично гармонирует с платьем.

Кристина стиснула зубы до скрипа: она совсем забыла про пиджак!

— Платье, полагаю, куплено на мои деньги? — Чёрный больше не смотрел на неё. Он созерцал собственный маникюр. — И брюлики, вижу, оказались весьма в тему. Мне нравится дарить тебе бриллианты, Крис. Ведь ты сама как драгоценный камень.