‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пожалуй, не стоит. Не думаю, что Вы действительно помните в точности всё, что сказали, а если и помните, то наверняка так не считаете. — Настя резко встала с пола, ведь мы за всё время спора так и не поднялись, и отвернувшись, пошла в сторону рабочего места. Увы, подобное ведение диалога меня ни на йоту не устраивало.

Подскочив, я схватил Анастасию за запястье, заглядывая ей прямо в глаза и уверенно и несколько поспешно произнёс:

— Хочешь, чтобы я сказал всё снова, прямо сейчас? Хорошо, тогда слушай. Да, я искренне извиняюсь за все свои гадкие, в некотором роде даже мерзкие и недостойные поступки, однако не собираюсь извиняться за произошедшее у тебя в квартире, за наши чувственные поцелуи и ласки, за несвязные фразы и страстные стоны. Ведь я и правда, похоже, влюбился в тебя, будто несмышлёный мальчишка. Иначе, как ещё объяснить, что я ревную тебя к каждому столбу, хочу проводить время вместе, постоянно прижимать к себе и не отпускать ни на шаг. Видимо, твой поцелуй стал некоторым катализатором, запустившим все эти уже давно забытые для меня ощущения. Ведь я сначала испугался, что снова стал эмоциональным и сентиментальным, боялся этой слабости. Однако позже осознал, что если не смогу принять собственные чувства, то вскоре потеряю первую женщину за эти несколько лет, заставившую воспринимать себя не взрослым мужчиной, а каким-то подростком. Именно поэтому, чтобы ты не сказала, я не собираюсь забывать случившееся между нами.

Настя всё это время не отводила от меня взгляд, смотря своими широко распахнутыми глазами, в которых читались шок, удивление, неверие, и, как мне показалось, промелькнула даже маленькая надежда. Может быть, мои чувства и вправду взаимны? Решив не тянуть кота за хвост, я отбросил все сомнения и уже наклонился к чуть приоткрытым и манящим губам, желая вновь попробовать их на вкус, как дверь в приёмную резко распахнулась, заставив девушку немедленно от меня отстраниться и отойти на приличное расстояние.

— Настя, привет. Я зашёл принести сводку по финансам, а также узнать по поводу воскресенья. Ой, здравствуйте, Александр Германович.

Я же на это только раздражённо рыкнул, уходя в свой кабинет. Как этот сопляк не вовремя заявился! Я ведь почти добился от девушки ответной реакции. Уж что-что, а это ей будет трудно отрицать, ведь я отчётливо видел, как она тянулась ко мне, неосознанно прошлась языком по нижней губе, прикрыла глаза. А этот мерзкий финансист разрушил всю окружившую нас чувственную и раскалённую атмосферу, ворвавшись в приёмную, даже не постучав. Постепенно я начал закипать от злости и ревности. Нет, так дело не пойдёт. Нужно выбрать время, чтобы никто не смог прервать нас и тогда я, наконец, смог бы исправить всё, что успел натворить за эту неделю или даже ещё раньше. Конечно, для этого плана завтрашняя совместная сверхурочная работа подойдёт как нельзя кстати. Но хотелось совершить что-то особенное и из ряда вон выходящее. И, кажется, я даже знаю, как следует поступить.

Я, недоумённо смотря Александру вслед, пыталась своим вяло соображающим мозгом понять, что здесь только что произошло. Однако мысли разбегались, не успевая собраться в полноценную картину, внутри творился полнейший хаос, а взбушевавшиеся чувства стремительно желали вырваться наружу. Именно с таким внутренним раздраем я и повернулась в сторону так вовремя или всё-таки не вовремя — чёрт, уже даже не могу определиться — ворвавшегося Лёши. То ли его следует поблагодарить, погладив по голове, то ли его следует придушить, в процессе захлёбываясь слезами. Господи, что со мной не так, почему я не могу нормально существовать, не переживая вечно по поводу и без?! Наверное, всё же стоит как-нибудь наведаться к психологу.

— Я не вовремя? — поймав мой непонимающий взгляд, парень продолжил. — Просто я давно не видел нашего начальника в подобном расположении духа. Что-то случилось? Неужели мы оказались в непредвиденном кризисе?

Так, по-моему, Алексей немного разошёлся в своих предположениях, и, если его не остудить, то это может привести к не совсем радужным обстоятельствам. Вдруг догадается об истинной причине, а я не волшебник, стирать память, увы, не умею.

— Не обращай внимания, скорее всего, просто неудачное утро. А ты-то чего хотел? Вон, как ворвался без стука.

Лёша несколько смутился, машинально осмотрелся, пряча глаза и перебирая листы документов в руках.

— Да я уже говорил, что пришёл отдать сводку по финансам, а заодно и узнать по поводу воскресенья. Ну, вдруг ты передумала, или появились какие-нибудь дела…

На это я даже не знала, что ответить. Если ещё вчера я бы с уверенностью подтвердила наше тайное друг от друга «свидание», то сейчас я снова пребывала в нахлынувших сомнениях и глупых надеждах. Он ведь сказал, что влюблён, что ревновал, что испугался и боится отпускать… И так хотелось поверить его на вид искренним речам, ответить на нетерпеливые, жадные поцелуи, почувствовать пальцами тепло обнажённой разгорячённой кожи. Так хотелось подарить этому непостоянному мужчине всю себя полностью, без остатка… Вот только гадкий внутренний червячок сомнений всё никак не желал меня отпускать, постоянно грызя и взывая к разуму и логике. Всё, что я могла принять за искренность и волнение о возможном отказе, легко могло оказаться глупой шуткой, розыгрышем, местью за мою ошибку в этом тысячу раз уже проклятом переводе. А если это даже не месть? Может это просто прихоть богатенького мальчика, решившего поиграться с чувствами глупой влюблённой секретарши?

Стоп, Настя, неужели ты забыла о том, что решила вчера? Нужно двигаться дальше, убить дурные, безумные надежды, забыть этого человека, словно страшный сон, начать всё с чистого листа. Да, это правильно. Но почему же из-за подобных мыслей моё сердце так и пытается вырваться из грудной клетки, разрываясь от боли и отчаяния? Его даже рёбра не могут остановить. Ощущение, будто скоро оно выскользнет из меня, и я останусь бездушной машиной. Но в чём же причина? Что я сейчас делаю не так?

— Нет, Алёша, ничего не поменялось, поэтому в воскресение вы, ребята, как и договаривались, заглаживаете передо мной собственную вину.

— Мы? А, да, точно, мы… Ну тогда давай встретимся около нашего любимого кафе в два. Тебе будет удобно?

Сделав вид, что не заметила очевидную заминку по поводу количества приглашённых, я мило улыбнулась и одобряюще кивнула.

— Конечно, договорились.

— В таком случае я пойду, увидимся в воскресенье.

Уже собираясь попрощаться, я вспомнила об одной маленькой детали, которая очевидно служила лишь предлогом, но всё-таки была определённо важна для беспроблемной работы в будущем, чтобы о ней забывать.

— Стой! Лёша, а сводка?

Парень снова покраснел, протянул мне папку с документами и, скомкано попрощавшись, быстрым шагом практически выбежал из приёмной. Стоит признать, он довольно мил. Но с какой стати у меня возникло ощущение, что все мои действия происходят не так и не с тем, с кем нужно. Паранойя, ты ли это?

Решив на работе заниматься хотя бы большую часть времени работой, а не самоедством, я собрала оставшиеся разбросанными бумаги и снова начала искать в этой куче документ, всё никак не стремящийся обнаружиться. Как назло, он был практически в самом конце стопки! И почему же я нисколько не удивлена подобному? Вся моя жизнь в последнее время сплошной клубок из хаоса и раздражения, а данная ситуация лишь подтвердила эту теорию. Так, хватит, а то мы так и поцелуи вспомним, а это делать совершенно не хотелось, иначе все мои мысли пойдут по напрасному и нелепому кругу одних и тех же размышлений. Поэтому лучше прекратить всё на начальном этапе, пока не стало только хуже.

В итоге, упорно ни на что не отвлекаясь и занимаясь лишь рабочими вопросами, я просидела практически до вечера, как уже можно было понять, пропустив обед и чуть не оставшись дольше положенного, не имея на то разумных причин. Что ж, однако теперь можно с чистой совестью отправляться домой.