Как теперь вести себя с Волковым, я не имела никакого понятия… Наверняка он с утра, если, конечно, вспомнит, пожалеет о произошедшем и сделает вид, что ничего между нами не было, словно намекая, что и мне следует поступить также. Вот только я уверена: у меня так не выйдет. Стоит лишь мне снова увидеть Волкова, уже настигшая меня ранее волна цунами из беспорядочно смешанных чувств поглотит меня вновь. А вместе с этим появятся такие эмоции, как сожаление, разочарование и злость. Пусть я и понимала во время инцидента на кухне, да и сейчас так считаю, что надеяться не на что, ведь между нами ничего быть не может, но забыть, увы, не смогу.

А ещё Лёша! Я как-никак на самом деле хотела попробовать построить с ним отношения, возможно, в будущем переросшие во что-то большее. Но теперь все эти планы просто меркнут по сравнению с тем, что случилось сегодня. Вот как так?! Ещё днём я проклинала Александра на чём свет стоит за его наглость и хамство вкупе с эгоизмом и самовлюблённостью, а уже вечером чуть не отдалась ему при первых же ответных и таких тайно необходимых моему больному сердцу чувствах. Насколько же я жалкая! Всё-таки врать себе я не любила и никогда не понимала подобных людей, поэтому спокойно признавала: да, я всё ещё влюблена в Волкова. И да, я всё ещё такая же ущербная и убогая. Возможно, это довольно самокритично и жёстко, но зато реалистично. Именно то, что мне нужно, если я хочу разрушить в себе последние беспочвенные надежды. Именно то, что мне нужно, чтобы разлюбить.

Александр Волков

Жуткая головная боль. Напоминает чувство, словно меня со всей силы булыжником ударили по затылку. Конечно, я на себе подобное не испытывал, но наверняка ощущения схожи. И с чего интересно такая боль? Вроде бы вчера ничего страшного не происходи… Стоп. Вчера. Вечер. Бар. Виски. Пустота. Полный капец! Похоже я прошлым вечером умудрился напиться вусмерть, можно сказать, практически до беспамятства. Хотя почему практически? Именно до беспамятства, ведь произошедшее после я совершенно никак не могу заставить всплыть в моём разбитом мозгу.

Издавая стон от вынужденной необходимости потревожить временно атрофированные части тела, я повернулся в сторону часов. Чёрт, уже восемь! Я же на работу опаздываю! По привычке подскочив, я моментально об этом пожалел: виски пронзило, будто током, захотелось самостоятельно вырыть себе могилу, закопаться в ней и никогда уже из неё не вылезать.

— О, наша пьяная принцесса проснулась! Я уже думал, что тебя придётся будить прямо как в общеизвестной сказке — поцелуем.

Увы, ответить на неизвестно откуда взявшийся голос я ничего не смог, все силы ушли на то, чтобы что-то бессвязно промычать и снова откинуться на подушки. Я сейчас слаб, словно рыба, выброшенная на берег. Со стороны наверняка трудно поверить, что эта жалостливо постанывающая желеобразная тушка входит в круг богатейших людей страны. Хотя богатейшие люди страны вряд ли ходят по дешёвыми барам, так что и от этого титула пора бы отречься.

Почувствовав около своих губ стекло стакана, я инстинктивно приоткрыл рот и позволил влить пока неопознанную жидкость. Однако, через пару минут стало понятно, что же это было. Обезболивающее. Теперь-то я мог открыть глаза и посмотреть, кто же стал моим невольным бескорыстным спасителем. Что ж, с бескорыстным я погорячился. Серёжу можно назвать как угодно, но определённо не бескорыстным. Наверняка он привёл меня в чувство только ради того, чтобы опустить в ещё большие глубины самоистязаний.

— Ну, и чего ты так подозрительно смотришь? Не веришь в искреннюю помощь своего друга?

Я показательно промолчал, отчётливо давая понять всё, что я думаю об этом бесстыднике.

— Ладно-ладно, не кипятись. Просто я не мог ждать, пока ты сам очухаешься. Ведь очень уж хочется узнать: ты помнишь, что же было вчера вечером?

Смотря на эту довольную рожу, я всеми своими резко активизировавшимися инстинктами отчётливо ощущал в вопросе Сергея жирный подвох. Неужели вчера произошло что-то экстраординарное и непоправимое? Так, следует успокоиться и начать разбираться с проблемами по мере их поступления.

— Я помню бар, виски, ещё виски, потом снова виски…

— Так, я понял, что напивался ты в арифметической прогрессии, но не это меня сейчас интересует. Ты помнишь, что было потом?

Я из последних сил пытался воспроизвести в памяти картинки, произошедшие вслед за виски, но после седьмого бокала в голове возникает только мутная пелена. Увы, без помощи свидетелей происходящего вспомнить я явно не смогу.

— Нет, Серёг, о продолжении вечера я не имею никакого представления, хотя, судя по твоей ехидной роже, ты можешь просветить меня, не так ли?

Сергей как-то истерически рассмеялся, потом отвёл взгляд в сторону окна, будто там было что-то увлекательное. Вот только я, кроме дождя, ничего любопытного не заметил. Наконец, друг посмотрел мне прямо в глаза.

— Увы, есть ещё один свидетель, поэтому обо всём рассказать я не могу, ведь наверняка первый свидетель что-то утаил, но всё же в общих чертах твой маршрут мне известен.

А вот это уже интригует. С кем это я провёл половину вчерашнего вечера, что даже Серёга хочет оставить данного человека инкогнито. Подобная загадочность привлекает гораздо больше, чем голое повествование фактов. Этот интриган средних лет определённо знает, как манипулировать людьми.

— Ну, и кто этот первый свидетель, если не секрет?

— Я даже не знаю, можно ли мне это рассказывать… Вдруг этот человек против…

— Серёга, я знаю тебя со школы, поэтому меня ты своими интригами не проведёшь. Давай сразу, без предварительных ласк — чётко и по делу.

— Фу, какой ты нетерпеливый извращенец.

— Серёга, пусть я до сих пор полу живой, но поверь — вмазать смогу!

— Хорошо, сразу, так сразу. Но учти, я тебя предупреждал. В общем, вчера, после того, как напиться в драбадан, ты поехал к себе домой.

Так, теперь я точно ничего не понимаю. И что в этом такого шокирующего? По крайней мере это объясняет моё текущее местоположение. Хотя не даёт исчерпывающего ответа насчет свидетеля. Неужели что-то пошло не так в такси? Да и что тогда у меня в квартире делает Сергей? Чёрт, вообще ничего не стало ясным! Видимо, это отчётливо отразилось в выражении моего лица, потому что Серёжа продолжил рассказ.

— Так вот, как я уже и сказал, ты поехал к себе. Но не всё настолько просто и скучно. Не знаю, о чём ты думал на пьяную голову, вот только адрес, по которому ты поехал, не был твоим домом, пусть ты и наверняка тогда считал иначе.

— И что это бы за адрес? — предчувствие чего-то плохого и ужасающего настигло меня с катастрофической скоростью. Неужели?!

— Ты поехал к Насте и, судя по времени её звонка, добрался до неё примерно к десяти вечера.

Вот и ожидаемый подвох нарисовался… Как я мог перепутать адреса и поехать к Насте?! Подобного исхода от решения сходить в бар даже я не предвидел! Что может быть хуже? Хотя, исходя из подозрительного молчания друга, эта ещё не полная информация.

— И что было дальше? Ты явно умолчал о чём-то ещё, не так ли?

— Ну, если верить рассказу Насти, то после её звонка ты решил немного до неё подомогаться, а если учесть, что обнаружил я тебя в её кровати, то просто поцелуями наверняка дело не обошлось.

Чёрт. Чёрт. Чёрт! Как можно было настолько облажаться?! Теперь мне вообще никогда и ничего больше с этой девушкой не светит. Я отчаянно вцепился в растрёпанные волосы, с силой их практически выдирая и причиняя только успокоившейся голове вновь нестерпимую боль. Хотя какая это боль по сравнению с тем, что разрушалось внутри, где-то около быстро бьющегося сердца. Не может же быть всё испорчено окончательно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Именно в эту секунду мозг решил, скорее всего, меня пожалеть от безысходности и я начал вспоминать отрывки вчерашнего ночного приезда. Вот я захожу. Не понимаю где я. Спрашиваю про Чейза. После сижу на стуле, рассматривая Настю и усиленно стараясь прислушаться, о чём она там говорит по телефону. Не выдерживаю и подхожу ближе. Шепчу о любви, о ревности, об извинениях и отчаянии. Целую, жарко, страстно, нетерпеливо, с какой-то откровенностью и безрассудностью. А далее переношу нас на кровать. Всё. Теперь точно пустота.