- Ясмин – осторожно позвал ее Зарьян – Ну что опять случилось?

Она подняла голову. Он слегка отшатнулся, в ее глазах яростно полыхали два костра.Насколько Зарьян уже успел запомнить – это значит, ведьму захлестнули сильные эмоции.

- Ты! – она выкрикнула это как обвинение – Зарьян! Как Ты мог? Ты и эта расфуфыренная кукла! Вы тискались в Пиршественном Зале,не стесняясь!

Зарьян опешил

- Гелиодора просто гостеприимна.

Зря он это сказал. В ту же секунду маленький кулачок пролетел по воздуху прямо ему в ухо.

- Гостеприимна?! Видела я как она , прямо там, едва не оказала Тебе все гостеприимство!

- Ясмин! – Зарьян смутился – Это в Тебе говорит твоя ревность!

Она снова обняла себя за плечи ,и новый поток слез заструился по лицу.

- Моя ревность не говорит. Она кричит и выдает отменные ругательства.

Зарьян не смог не усмехнуться на это, за что был вознагражден злобным взглядом полыхающих огнем глаз.

- Боги ! Пожалуйста, потуши это. Ты меня пугаешь. – произнес он обнимая ее осторожно , как ребенка.

Ясмин странно подобралась. Языки пламени потухли в ее глазах, когда она подняла их и это снова была почти обыкновенная золотистая зелень.

- Зарьян! - сказала она очень тихо. – Я никогда не любила Мираха. Я люблю Тебя ! Люблю с тех пор. Как начала ходить за Тобой там, в человеческой части мира.

Зарьян прижал ее к себе. Стиснул так крепко. Он был готов расплакаться сам, но от счастья.

- Ясмин! – только и смог он вымолвить в ответ . - Боги всемогущие! Неужели Ты моя?!

Они не помнили как оказались возле двери покоев Зарьяна. С того момента как Ясмин призналась ему, что любит он перестал соображать. Не существовало ничего на свете кроме этой девушки, кроме счастья взаимности. Это счастье переполняло Зарьяна до краев. Он едва заметил, как Волшебный сад Дома Аирмед мгновенно просох, заиграл красками и наполнился звонким пением птиц. За минуту до того как поцеловать ее нежные плавно очерченные губы Зарьян шепнул ей:

- Я весь преображаюсь, когда Ты мне это говоришь , Ясмин!

В покоях он подхватил ее на руки. Она была легка как пушинка и драгоценна как антикварная хрупкая ваза, которую держишь осторожно, боясь разбить или повредить.. Очень бережно он отнес ее на кровать и положил. Ясмин протянула руки к тесемкам его рубашки, но Зарьян перехватил ее тонкие кисти и крепко стиснул, прижимая к сердцу.

- Не торопись, Ясмин. Я хочу полностью прочувствовать и запомнить каждый момент. Я люблю Тебя! Знала бы Ты как!

Она лежала на кровати. Рыжие локоны разметались по подушкам . Она смотрела него снизу вверх своими удивительными беспощадно зелеными глазами и улыбалась, отчего казалась такой наивной и молодой как маленькая девочка. Полное доверие и никакого страха.

Зарьян потрогал руками эту медь – волосы у нее оказались тоньше и мягче чем ему думалось. Она тоже протянула руку к его волосам. Он наклонился, чтобы ей удобней было перебирать пряди. Они изучали друг друга, словно никогда до этого друг друга не знали. И было в этом во всем, что-то более интимное, чем все то, чем люди занимаются в постели.

Зарьян склонился к ее лицу – близко, близко, глядя ей в глаза. Его рот несколько мгновений плавал над ее губами. Он дышал в нее, и вдыхал ее дыхание, и это было невероятно хорошо.

Затем он впился в ее губы так, словно она была чашей с долгожданной влагой, и он хотел выпить ее, ощутить до дна, наслаждаясь каждым глотком. Она отвечала на его поцелуй и где-то в глубине , в ней уже зарождался волшебный стон удовольствия , но не сейчас , потом Зарьян размножит его и усилит губами, руками, всем своим телом.

Он потянул ее к себе, заставляя сесть на кровати, не прерывая поцелуя. Она потянулась за ним и села. Тогда он рывком содрал с себя рубашку и также рванул платье с ее плеч. Треснул замок, и платье поползло на талию, обнажая по-детски худые плечи и маленькую, но упругую грудь.

Ясмин привстала на кровати и сама сняла это платье, позволяя Зарьяну любоваться ее действиями, ее телом. Она была миниатюрной , тонкой в талии , но с достаточно женственными бедрами и упругим животом. Женщина – девочка! Такую хочется защищать и лелеять , и любить долго, долго, нежно, пренежно. Зарьян снова уложил ее на кровать и стянул , чертыхаясь, последнюю преграду – эти чертовы штаны. Он прижался к ней всем телом. Еще не пытаясь войти в нее. Ему доставляло удовольствие ощущать ее хрупкие косточки под своими ребрами, ее живот под своим животом и ее дрожь. Он знал, Ясмин дрожит не от холода.

Он начал целовать ее шею, слегка укусил ее и она вскрикнула , но не от боли. Зарьян запомнил это. Медленно он спускался ниже долго покрывал поцелуями ямочку на ключице, прежде чем коснутся губами груди. Сначала одной , потом другой. Она снова застонала – истомно протяжно. Накрыв ее правую грудь ладонью, и лаская отвердевший сосок, он быстро проложил влажную полоску к ее животу и снова вверх. Вернулся к ее волшебному рту. Она была вся его в этот момент, готовая на что угодно и раздвинув ее стройные ножки , он ворвался в нее резким почти грубым движением сразу до конца, и снова наружу, и снова до конца. Ясмин застонала громче, и он продолжил путь в ее тело. Это продолжалось долго. Он не мог утолить свой голод, он не мог остановиться. В какой-то момент она закричала и обмякла. Краем глаза он заметил, что веки ее дрожали, но он продолжал вбивать себя в нее и ее руки на его плечах снова напряглись. Она снова застонала, сначала тихо, затем громче и это придало ему сил. Он продолжал заполнять собой ее тело, словно он был жидкостью густой и вязкой, а она сосудом идеально подходящим для этой жидкости. Он делал это до тех пор, пока ее долгие страстные стоны снова не превратились в крик наслаждения почти на грани боли, гораздо громче и дольше чем в первый раз. И только здесь Зарьян наконец-то взорвался. Он пролился в нее весь, ощущая как вздрагивает от удовольствия и его зверь. Это было невероятное ощущение: его тело слилось с ощущением меха, когтей шипов и все это заволокло туманом. Он издал долгий протяжный рык и зверь расслабился внутри него обессиленный , а он упал на все еще жаркое тело Ясмин и почувствовал себя совершенно свободным, словно обнулился.

В ситхене время определялось интуитивно. Боги знают сколько счастливых часов они проспали , но в конце концов возвращаясь из царства Морфея, Зарьян попал в счастливую реальность. Ясмин спала рядом тихая, нежная, трогательная. Он приподнялся на локте и посмотрел на нее. Ему дико хотелось вновь любить ее, но ему не хотелось тревожить ее сон.Осторожно он убрал локон с ее лица. Ясмин открыла глаза и улыбнулась. Он потянулся к ней, не мог не сделать этого и коснулся ее губ невинным целомудренным поцелуем. Она обвила его шею руками и какое-то время они так и лежала, обнявшись и, казалось, это могло бы длиться вечно. Нехотя , Ясмин отпустила его.

- Любимая, я жутко хочу пить! – сказал Зарьян.

Он огляделся , заранее зная, что по воле ситхена, что-то да увидит и действительно на столе стоял кувшин с водой, который оказался здесь как нельзя кстати, как всегда. Зарьян усмехнулся. Он уже начинал получать удовольствие от этой игры с ситхеном в исполняющиеся желания.

-Замечательно. Сейчас я попью, и мы с Тобой продолжим то, что начали вчера.

Он резким движением откинул одеяло и тут же забыл о жажде. На простыне и ногах Ясмин ясно различались красные пятна засохшей крови.

-Ясмин?! Не может быть! Это то, о чем я думаю? Или у Тебя начались «особые дни»?

Нет. – она спрятала глаза. Я действительно… У меня это было в первый раз.

-Так Ты и Мирах, никогда не были вместе. Боги! Что я наделал. Что же Ты тогда ему скажешь?

-Он и так уже все знает – ответила она. Я думаю ,он знал об этом когда отпускал меня с Тобой, знал раньше нас самих, возможно предвидел. Зарьян! Свадьбы не будет! Мы храним целомудрие до свадьбы потому, что Силы Ведьм объединяются , энергии сливаются и Магия становиться единой. Теперь мы не сможем этого сделать. – ответила она серьезно.