Хмурый он сидел за столом один подальше от всех. Сидхе отчасти чувствуя его настроение, отчасти откровенно побаиваясь его беспокоить , не пытались с ним заговорить. К нему подсела Гелиодора с полным кувшином вина. Зарьян покачал головой. Алкоголя он не пил никогда.

- Очень жаль! -произнесла девушка. – Вино бы Вас согрело и развеселило. Вы такой хмурый.

Зарьян позволил ей приблизиться максимально. Ему было приятно общество такой красавицы.

- Веселиться я предпочитаю разными способами, но только не с помощью алкоголя .- он ничего не смог сделать со своим голосом, внезапно ставшим бархатным и сладким отчего фраза получилась весьма двусмысленной.

- Вы думаете о будущем? О Вашей миссии?

- Честно говоря, я вспоминал прошлое, к которому уже никогда не вернусь. – ему не хотелось признаваться красивой женщине, что думал он о другой.

- Расскажите мне что-нибудь? – попросила она.

- Вы никогда не были в человеческом измерении?

Она усмехнулась.

- Я никогда не покидала окрестностей ситхена, не то, что резервацию.

- Почему же?

А зачем? Мы живем хорошо. Сыты,одеты, владеем несметными сокровищами и могущественной магией. Что еще в жизни может быть нужно.

- Может быть ,найти себя?!

- А я нашла себя. Это мое место. Я искуснейшая в нашем Доме травница. Подобным даром обладает только почтеннейшая Госпожа Аирмед. Моей красоте посвящают подвиги, стихи и песни. Чего еще должна желать женщина?

« Холить и лелеять свою красоту веками, слушать комплементы веками – это должно быть дико скучно» - подумал Зарьян. Он явно не понимал Гелиодору. Ясмин путешествующая по измерениям, следующая за ним по пятам, оставившая все ради будущего , не только своего, но и будущего своего клана и Клана «Трех перекрестков», была ему ближе. Гелиодора же красивая, без преувеличения роскошная, как садовая роза была совсем другой.

"Но все же. Она дивно как хороша » - подумал Зарьян и робко обнял красавицу за талию. Та в свою очередь прильнула к нему всем своим богато одаренным телом.

В следующие минут двадцать Зарьян рассказывал девушке о своей жизни : о Москве, о нелегкой судьбе художника, которому, чтобы стать «оплачиваемым» приходится много трудиться, ошибаться, падать , подниматься и снова вставать. Одновременно с этим он сам осознавал, что жизнь в реальном мире сделала из него того, кто он есть. Он закалился в своих неудачах и поисках себя. И, пусть внутри него жил зверь – существо дикое, свирепое и безжалостное, выносливость и твердость характера это было уже его личное. Это был он сам его человеческая суть.

Гелиодора слушала его внимательно, не перебивая. Она томно дышала ему в щеку, позволяя разглядывать в декольте контуры ее прекрасной груди. Длинным тонким пальчиком она задумчиво, но нежно водила по его колени вверх вниз максимально близко, приближаясь к уже реагирующей на ее прикосновения части тела. И только какая-то последняя робость удерживала Зарьяна от того, чтобы прижать ее к себе крепко и поцеловать эти идеальной формы, как и все остальное, губы. И, когда он уже почти решился на это, Гелиодора резко обернулась, посмотрела в сторону трона и заглянула Зарьяну в глаза.

- Прошу у Вас прощения. Я вынуждена ненадолго Вас оставить и препроводить Госпожу Аирмед в ее покои.

- Как Вы узнали об этом? – спросил Зарьян. Ведь мы были так увлечены – он улыбнулся ей при этом – разговором.

- Мы умеем обмениваться мыслями. Госпожа позвала меня и она обещает Вам, что не задержит меня надолго, чтобы я могла и дальше оказывать Вам достойное гостеприимство.

Слово « достойное» она произнесла с придыханием, явно давая надежду не нечто несоизмеримо большее.

С этими словами Гелиодора упорхнула, оставляя Зарьяна в предвкушении продолжения. Он был собой доволен. Не исключено. Что Гелиодора просто развлекается, наполняя свою жизнь победами над не часто бывающими в ситхене гостями мужского пола. А может быть соблазнение и ублажение гостей – ее непосредственная задача в Доме Аирмед. В любом случае девушка была чудо как хороша, и похоже не против составить Зарьяну компанию на эту ночь. Он на миг представил ее обнаженное горячее тело в своих объятиях на той кровати под балдахином, и все тело свело судорогой.

Чтобы как-то отвлечься Зарьян стал оглядывать пиршественный зал. Сидхе вели размеренную беседу, почти покончив с трапезой и наслаждаясь напитками . Особо никто в свои покои не торопился. Видимо вечерняя церемония ужина была своеобразной традицией в Доме Аирмед. И это было трогательно. Такая большая семья собирается вечером за столом, чтобы обсудить день насущный.

В зале отсутствовал только Владыка , хотя и его жена , и его дочь, те две женщины , что стояли позади его трона, это ему разъяснила Ясмин, по- прежнему оставались в Зале. Не иначе как Владыку отвлекли важные дела. Да Гелиодора увела Аирмед , чтобы помочь ей подготовиться ко сну.

Стоп! У Зарьяна похолодело все внутри. Среди присутствующих не было Ясмин. О, черт! Он вспомнил, как хищно Ллундаин разглядывал ее. Неужели Владыка решил дать ей личную аудиенцию. Вот тут Зарьян по-настоящему испугался. Он дал себе слово беречь и защищать Ясмин. Как он будет себя чувствовать потом. Однажды он спас ее от насилия, а теперь она может подвергнуться подобному вновь. Плохо соображая, Зарьян пулей вылетел сквозь богатую дверь Пиршественного Зала.

Он несся по коридору. Интуиция подсказывала, что беспокоиться о том, куда он бежит ему не стоит, ситхен приведет его в нужное место. Беспокоило одно - успеет ли он спасти девушку . Он не знал, что скажет Владыке, как аргументирует свое вмешательство в его планы. Растущая с каждой секундой ярость ясно давала ему понять, что дело может плохо кончиться. Зная себя, Зарьян мог предположить, что вполне может и « втащить» Достопочтенному Владыке и нанести глубочайшее оскорбление Дому Аирмед.

Бесконечный коридор виляющий то вправо, то влево к чему –то приближался. Зарьяну даже показалось , что это тайный выход из ситхена. В ноздри ударил аромат влажной листвы и озона, где-то там впереди прошел дождь. Ясмин что же убегала из ситхена в лес, а Владыка за ней гнался? Зарьян прибавил шагу.

Внезапно коридор оборвался, и он вылетел в сад. Деревья и трава действительно были мокрыми. Над головой раскинулось звездное небо ,и расходились в разные стороны последние тучи. Запах озона смешивался с запахом сиреневых кустов.Зарьян побрел по влажной траве. Вокруг было тихо. И спокойно. Впервые за все это время в голову ему закралась ревнивая мысль: « А может быть Ясмин добровольно пошла с Владыкой на свидание в этот сад. А что ? Мужчина он красивый, а брак с Мирахом может быть для нее обязательством, а даже если и нет, почему бы ей не позволить соблазнить себя, ведь никто же не узнает, « гульнуть» так сказать напоследок.» Моральные принципы чужой невесты не должны волновать Зарьяна по сути, его самогов пиршественном зале ждала , готовая на все Гелиодора. Можно было уже развернуться и уйти, никто ни над кем не собирался совершать насилие. Но Зарьяну просто необходимо было увидеть собственными глазами Ясмин в объятиях Ллундаина. Посмотреть ей в глаза. Он чувствовал себя так , будто сейчас она предавала не Мираха, а его самого.

С деревьев и кустов падали капли. Рубашка на Зарьяне окончательно вымокла, но он продолжал идти.Так он шел, раздвигая ветки деревьев , пока не наткнулся на огромную каменную купель в виде чаши. Внутри нее искрилась и переливалась прозрачная вода, и резвились разноцветные рыбки. В середине бурлил маленький фонтанчик.

У подножия этого странного фонтана сидела Ясмин. Она плакала. Слезы лились по щекам бесконечными струями. Она обхватила себя за плечи руками. Ее трясло. По всему видно плачет она очень давно и ее рыдания уже переходили в истерику – отчаянную и горькую. Зарьян почувствовал облегчение. Ярость отступила. Он подошел ближе. Присел рядом. Она затихла. Замерла, как затаившаяся змея. Уткнувшись лицом в колени, она не поднимала на него глаз.